Читаем без скачивания Темный принц (трилогия) - Виктория Иванова

— Аргал, что происходит?! Где Диран?! Мы уже час в замке, а я его до сих пор не видела!

Темный Властелин нервно повел плечами (по мириновой кольчуге, которую он еще не успел снять, пробежали солнечные отблески):

— Понимаешь, дорогая… Он… уехал из замка…

Его жена ахнула:

— Как уехал? Куда уехал?! Я же самолично заговорила все входы и выходы!

— Н–ну… — неуверенно протянул император, — я подозреваю, что он взял себе в спутники тех светлых… ну… помнишь, те воры, они оставались в подземелье, когда мы уезжали…

— Той эре! — только и выдохнула женщина. — Аргал, он же в страшной опасности! Он же еще ребенок! А вдруг он поранится? Коленки собьет? Пальчик порежет?! А вдруг он простудится?! Он же наверняка ни шарфа, ни теплых вещей, ни носового платка ни одного не взя… — Императрица оборвала свою речь на полуслове и сделала несколько шагов к выходу.

Подойдя к двери, она по локоть засунула руку в стену и вытащила оттуда за ухо упирающегося парня лет двадцати. Этого юношу можно было бы назвать красивым — идеальные черты лица, темно–зеленые глаза, тонкая полоска усов над верхней губой, длинные черные волосы, спадающие до плеч, создавали великолепный образчик мужской красоты… Можно было бы. Но все впечатление портило шалопаистое выражение лица юного подслушивателя.

Парень упирался как мог. Цеплялся за невидимые с этой стороны выступы, тормозил руками и ногами, но, уже когда высунулся из стены по пояс, понял, что все это бесполезно, и покорно шагнул в кабинет.

— Гилберт, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, начала императрица, не выпуская, впрочем, уха своего беспутного сына, — тебе разве не говорили, что подслушивать нехорошо?

— Ну говорили… — огрызнулся тот.

— А если без «ну»?

— Говорили! — мрачно буркнул Второй Рыцарь Тьмы, морщась от боли в оттянутом органе слуха.

Ухо медленно, но верно начинало краснеть и опухать.

— А почему ты подслушиваешь, если знаешь, что это нехорошо?! — Воспитательный процесс продолжал набирать обороты.

— А че?.. — вскинулся было Его Высочество, но был остановлен суровым голосом отца:

— Не «че», а «что»! Ты — принц и должен разговаривать красиво!

— А что, — мрачно повторил Гилберт, уставившись взглядом куда–то вверх. — Тери… то есть, — ехидно поправился он, — Его Высочеству Теренсу Дорийскому можно, а мне — нет?!

Родители оба как один вскинули головы к потолку, следя за взглядом среднего сына.

Вышепоименованный Его Высочество, наследный принц Теренс Дорийский, зависший под самым потолком, радужно улыбнулся и беззаботно помахал им рукой.

Через полчаса оба принца уже в полной мере ощутили на себе все прелести воспитательного процесса и сейчас, мрачно надувшись, сидели по своим комнатам. Точнее, в своей комнате сидел лишь Теренс. Гилберт отправился жаловаться на свою несчастную судьбу Пине… И оба одновременно вспоминали прощальные слова отца, сказанные им, когда мамы уже не наблюдалось в поле зрения и ощущения: «Идиоты! Если уж взялись подслушивать, так хоть делайте это таким образом, чтобы не попадаться! А если не знаете как, то хотя бы у своего младшего брата спросили! Темные! Позорище вы, а не темные!» и завершившиеся довольно увесистыми подзатыльниками.

Их же родители в это самое время продолжали в кабинете Темного Властелина обсуждение поведения беспутного младшего сына.

— Аргал, ну подумай сам! Диран — ре–бе–нок!! А вдруг с ним что–нибудь нехорошее случится?!

Темный Властелин недовольно поморщился:

— Криста, ну что с ним может случиться? Ему уже семнадцать! Он — взро…

— Взрослый?! — В глазах императрицы зажегся опасный алый огонек. — Он — ребенок! Малыш, которого похитили! И сейчас мой бедный мальчик стонет, плачет и зовет маму! Я чувствую это!

Император страдальчески закатил глаза к потолку:

— Криста, ты явно преувеличиваешь! Диран уже достаточно самостоятельный. Я уверен, он ушел со светлыми по своей воле! — О полученной записке сына Властелин решил промолчать.

При большом желании его супруга могла найти ее и прочитать. А желание у нее будет! И какое! Тогда ему будет уже не отвертеться от вопросов о тайнике. Нет, ну каков сынишка–то, а?.. Надо будет устроить внеплановую чистку кабинета от всяких посторонних заклинаний…

— Да пусть даже и так! Но все равно его надо найти! А вдруг что–нибудь случится?!

— Но…

— Он — маленький!

На все последующие вполне, кстати, резонные возражения мужа, императрица не менее резонно отвечала, что Диран — ребенок, малыш, что она чувствует, когда ее дитя попадает в беду, что… И так далее и в том же духе.

Аргал долго крепился, вспоминая довольно обоснованную угрозу младшего сына, но под конец он не выдержал и, рявкнув:

— Маргул с тобой! Я собираю армию! Но Теренса и Гилберта я возьму с собой! — выскочил из комнаты.

Похоже, проблемы начинали накапливаться подобно снежному кому. Волнения среди рекрутов, побег младшего сына… Что дальше?! Гражданская война?! Или второе пришествие Царицы Ночи?!..

Женщина выбежала вслед за ним.

Через пару минут небольшая изумрудная статуэтка, изображавшая оскалившегося дракончика, ожила. Глазки–бусинки сверкнули черным, и дракончик медленно спрыгнул–спланировал со стола, на краю которого он стоял.

Едва его лапы коснулись пола, он изменился, увеличившись в размерах и превратившись в высокую темноволосую девушку в зеленом платье.

— Лоботрясы! — тихо фыркнула Марика, подразумевая своих менее удачливых братьев. — Даже замаскироваться как следует не могут!

В ответ ей прозвучал из ниоткуда недовольный возглас матери:

— Марика, и ты туда же! — И невидимая рука довольно ощутимо шлепнула девушку пониже спины.

Не ожидавшая этого, Марика, которая в тот момент вознамерилась смахнуть с пышного рукава невидимую пылинку, испуганно взвизгнув, вылетела из кабинета, хлопнув дверью.

Глава 4 А Я ЕДУ ЗА ТУМАНОМ ДА ЗАКАТНОЙ ПОЛОСОЙ…

Мы продвигались довольно быстро, во всяком случае, основательно отдохнувшие в бараках лошадки не отставали от моего Трима, идущего ровной и размашистой рысью, как никакой другой аллюр подходящей для дальних переходов. Дорога была пустынной и хорошо накатанной, так что наши верховые животные не особо напрягались. Миля пожиралась за милей в молчании, поскольку всем нам надо было хорошенько подумать.

Когда же лошади команды, уже подуставшие (все–таки это не гроны, которые могут бежать рысью весь день) и взмыленные, выбрались на очередной пригорок, перед нами раскинулось ожидаемое поселение (как там его название?), и мне пришлось снова упаковывать Трима в морок.

М–да… Чем ближе к горам, тем меньше наблюдается воображения у местного населения. Это ж надо было додуматься — назвать селение «Последний город перед перевалом»! Да и какой там город — деревня и не больше! Шесть дворов да пяток всевозможных магазинчиков, один из которых и привлек мое внимание болтающимся над входом роскошным рыжим лисьим хвостом, от которого Шамита аж перекосило.

Судя по прибитой над входом фанерке, сие заведение называлось ни больше ни меньше как «Самай лучий магозин мехав!». У–у–у… Может, оставить местному продавцу учебник по языку «Уж замуж…»? Да нет — напрасный труд.

С этими размышлениями я спрыгнул с грона и вошел в «магозин». Местный торговец, больше напоминавший меховой клубок на ножках, явно относился к той категории населения империи, которая до сих пор считала, что ученье — это только лишние проблемы. Я даже удивился, как он рискнул прибить фанерку? Видимо, ради привлечения клиентов чего только не сделаешь…

За спиной отчаянно заскрипевшая дверь знаменовала приход моих спутников, застывших на пороге и недоуменно разглядывавших горы мехов, абы как наваленных по всему когда–то достаточно просторному помещению.

— Э–э–э… Диран, — обратился ко мне Вангар, созерцая огромную шкуру снежного нейга, погребшую под собой довольно солидную кучу других, более мелких, — а какого мурга мы здесь забыли?

— Мохнатого, Вангар! — ехидно ответил я, занятый поиском необходимых мехов.

Но поскольку они в поле моего зрения не попали, то я рискнул обратиться к хозяину этого… рассадника лони, недоверчиво и с подозрением разглядывавшего нас из–за особо крупной кучи товара.

— А скажите, почтеннейший, у вас шкуры тойна есть?..

Когда мы с братьями и Марикой были маленькими, то очень любили слушать рассказы отца о его бурной молодости. Так вот. Однажды он рассказал нам, как переходил с друзьями Хребет. И из его рассказа мне больше всего врезалось в память, что лучше всего от холода, даже самого сильного, спасают шкуры именно этого зверя.