Читаем без скачивания Рейнджер из Колорадо - Дон Пендлтон

Таррин глубоко вздохнул.

— Гарольд, я уже много лет не напивался как следует. Но, кажется, настало время это сделать. Ты не мог бы дать мне комнату и несколько бутылок?

— Давай сначала поговорим о прослушивании моих телефонов.

— У тебя что, действительно нет сердца?

— Стараюсь вести себя, словно так оно и есть. Завтра я буду его оплакивать. Но сейчас, Лео, мне необходимо...

Таррин снова вздохнул и вытащил из кармана маленький клочок бумаги.

— Вот. Это что касается телефонов. А если ты и впрямь стремишься утонуть в работе, могу подкинуть тебе еще одну задачку. Золото.

— Что?

— Золото, металл желтого цвета, заставляющий сильнее биться сердца, металл, ради которого люди готовы на все. Как ты думаешь, каким образом старики-мафиози рассчитывают завладеть одним миллиардом долларов в золоте?

Броньола ошеломленно заморгал.

— Ты шутишь?

— Миллиард — тысяча миллионов золотом.

— Да что ты несешь?

Таррин поудобнее устроился на сиденье и откусил кончик новой сигары.

— А несу я, как ты выражаешься, вот что: сегодня вечером этот вопрос обсуждался у стариков. Как и где спрятать подобную сумму, как превратить ее в наличность, не привлекая к себе внимание?

— Но где они сумели столько раздобыть?

Таррин пожал плечами.

— Это не проблема. Похоже, для них это уже пройденный этап. Или почти пройденный. Вопрос в том лишь, как распорядиться таким состоянием.

— Но это же чудовищная сумма, Лео!

— Королевский выкуп, Гарольд. Если ты на самом деле хочешь поработать, пока я буду оплакивать Мака, советую тебе поискать короля, за которого готовы заплатить такие деньги, и того, кто мог бы их заплатить.

— Похищение?

— Говорю тебе: миллиард золотом. Кто же заплатит миллиард золотом в качестве выкупа? Нет, я вполне серьезно и проблема серьезная. Но они не знают, что им делать с миллиардом золотом, и вот это меня беспокоит.

Броньола как-то странно поглядел на друга. Тот сокрушенно покачал головой:

— У нас есть запасы золота в Колорадо? В Денвере?

Броньола по-прежнему неотрывно смотрел на него.

— Нет. А разве эта история с золотом имеет какое-то отношение к тому, что происходит в Колорадо?

— Думаю, скорее она имеет отношение к смерти Мака.

— Каким образом?

Таррин потупился и неуверенно начал говорить:

— Не знаю. За голову Болана было назначено вознаграждение в миллион долларов, и эта сумма лежала в ожидании своего часа. Им вовсе не нужно было золото, чтобы найти миллион долларов. Но вопрос о золоте встал именно тогда, когда они узнали о смерти Болана.

— Я спрашиваю, — перебил его Броньола, — я спрашиваю тебя: не слишком ли поздно?

— Слишком поздно — для чего?

— Было время, я мечтал стать священником. Думал, это единственное занятие, которое не принесет мне разочарование. Но я был молод, и мысли мои переключились на другое. Теперь я не чувствую себя таким уж молодым и задаю себе вопрос: а не слишком ли поздно?

— Да, — мрачно сказал Лео. — Слишком поздно. Послушай меня, Гарольд, ты сам не доживешь до конца собственной исповеди. Выбери что-нибудь попроще, скажем, комнату, в которой можно запереться и как следует напиться.

Броньола взглянул на часы.

— Мысль, достойная того, чтобы поднять за нее стакан. Я произнесу тост за твою мысль, еще один — за непризнанных героев, третий — за пропавших друзей и последний — за конец цивилизации. Паркер, отвезите нас домой.

Глава 18

Пока друзья собирались выпить за упокой его души, Болан наблюдал за перемещениями противника.

Половина всех солдат в «Сноу Трэйлз», разделившись на две группы, находилась в карауле. Взвод «Альфа» нес внутреннюю охрану лагеря в районе плато. Он состоял из пехотинцев и горных егерей. Взвод «Браво» на снегоходах осуществлял патрулирование в непосредственной близости от лагеря, а также на верхних склонах и отдаленных подступах вплоть до дороги N 40.

Вторая половина личного состава размещалась в бараках, где люди могли отдохнуть и поспать, что они сейчас и делали, поскольку еле держались на ногах после целого дня, проведенного в эпицентре снежной бури.

Болан насчитал в общей сложности около трехсот человек, не говоря об офицерах. Это были отборные войска с настоящими солдатами, отважными, умственно развитыми и достаточно волевыми, чтобы, не жалуясь, переносить все тяготы армейской службы.

Дисциплина в этих подразделениях была просто удивительной, особенно если учесть, что это была все же нерегулярная армия и власть офицеров зависела только от доверия к ним их солдат.

Впрочем, по своей четкой организованности они не отличались ни от одной современной армии. Каждая команда, хоть и небольшая, держалась автономно, готовая, тем не менее, действовать сообща с остальными. Это была армия первого эшелона, самостоятельно решавшая все проблемы транспорта и снабжения. По наблюдениям Болана, у них не возникало никаких затруднений со средствами связи и управления войсками.

В этом исключительно боеспособном подразделении спецназа офицеры все держали под своим неусыпным контролем, и Болан не видел ни одной слабинки, которой мог бы воспользоваться.

С другой стороны, столь четкая армейская дисциплина облегчала выполнение стоящей перед ним задачи, поскольку ему легче было вжиться в образ солдата: действовать, как они, думать, как они, и ничем от них не отличаться.

И это давало ему определенный шанс.

Скович сидел в командирском грузовике-кунге, куда он забрался уже во второй раз, чтобы отогреться, и просматривал журнал со списком личного состава. Болан — он же Поласки — разъезжал по плато на беговых лыжах и искал возможность для перехода к более решительным действиям. Он уже вторично проверил часовых, и люди понемногу начинали привыкать к тому, что он проскальзывает мимо них, словно тень — но тень, облеченная большой властью. Впрочем, ему лично толку от этого не было никакого. Он не мог отойти в сторону от проторенных тропинок, и не было никакого резона вступать в бой со значительно превосходящими силами противника. Однако он располагал относительной свободой перемещения, а впоследствии, когда он решится перейти в наступление, это, безусловно, пригодится. Так что, учитывая сложившуюся обстановку, все пока шло нормально. Вот только слишком, на его взгляд, медленно.

Перед тем как затесаться в ряды неприятеля, Болан спрятал оружие под анораком. У него было шесть гранат и несколько зажигательных бомб. «Отомаг» с шестью обоймами и «беретта» с четырьмя, кинжал и несколько удавок. Отличный набор, но явно недостаточный, чтобы уничтожить три сотни человек.

Болан снова начал анализировать обстановку. Вот уже несколько часов подряд он только и делал, что пытался обойти противника, избавиться от преследователей и отступить, чтобы успеть предупредить своих людей в Вашингтоне. Он действовал, как разведчик, который, будучи на вражеской территории и зная, что находится в окружении, пытается любой ценой ускользнуть от врага, добраться до своих и доложить обо всем, что удалось узнать.

Но стоп! Может быть, выход в том-то и заключался, чтобы, смешавшись с неприятелем, проникнуть в его ряды?

Зачем ему отступать?

Он находился в их лагере и на время стал одним из них. У него появилась возможность бороться с ними изнутри. Раз уж он не в силах был покинуть лагерь, чтобы обезвредить заговорщиков, то ведь он мог попытаться сделать это, оставаясь среди них.

Как только он принял такое решение, ему сразу пришла мысль о бронемашинах. Одна из них стояла на подъездном пути, а две другие находились позади главного корпуса под охраной часового из взвода «Браво». Этот солдат, не входивший в группу Сковича, не имел права на регулярные перерывы, чтобы попить кофе, как парни из взвода «Альфа». Это был забытый всеми солдат, оторванный от своей группы и места ее дислокации. Он стоял на посту, начиная с полуночи, и его еще ни разу никто не сменил.

Вот с кого следовало начинать!

Болан проехал в непосредственной близости от часового и окинул его оценивающим взглядом. Парень торчал между двумя бронемашинами, скрестив руки на груди и сгорбившись, чтобы не слишком мерзнуть. Тогда Болан развернулся и неторопливо подкатил к нему. У часового лыж не было. Он топтался взад и вперед между бронемашинами и утрамбовал на снегу приличную площадку. На сапогах у него образовалась толстая снежная корка, а шерстяной шлем заиндевел по краям.

— Порядок? — спросил Болан.

Часовой настолько промерз, что с трудом говорил.

— Терпеть можно, — едва слышно ответил он.

— Очень сомнительно. Похоже, во взводе «Браво» про тебя совсем забыли?

— Меня сменят в два часа. Уж как-нибудь достою.

— У наших перерыв каждые пятнадцать минут. С вашим графиком ты долго тут не протянешь. Сходи-ка в грузовик снабжения и выпей горячего кофейку, а я подменю тебя. Заодно и ноги отогреешь.