Читаем без скачивания Отто Бисмарк. Его жизнь и государственная деятельность - Р. Сементковский

Трудно предвидеть, чем бы кончился этот снова вспыхнувший внутренний кризис, если бы внешние осложнения не пришли Бисмарку на помощь. Образ действий, которого придерживался Бисмарк во время столкновения с Австрией по отношению к Франции, подготовил почву для серьезных пререканий между двумя государствами. Мы видели уже, что Бисмарк, чтобы обеспечить за собой нейтралитет Франции, постоянно обнадеживал Наполеона и уверял его, что могущественная Пруссия вернее всего может содействовать осуществлению его планов. Наполеон находился приблизительно в таком положении, как и сам Бисмарк. Правда, он не возбудил в своем народе такой ненависти, какую Бисмарк возбудил к себе в Германии, но Бисмарк имел могущественную опору в лице королевской власти, в тех чувствах, которые издавна питали пруссаки к своим монархам; но престол Наполеона III был очень неустойчив после целого ряда революций, происшедших во Франции, и его во что бы то ни стало надо было упрочить внутренними или внешними успехами. Лавры, приобретенные в Крыму и Ломбардии, давно увяли. Неудача следовала за неудачей: Мексику пришлось очистить, императора Максимилиана расстреляли, по соседству с Францией неожиданно возникло объединенное сильное государство, которое нанесло решительное поражение наиболее могущественной военной державе в средней Европе и в то же время отказывалось содействовать территориальным приобретениям Франции – а они одни еще могли покрыть новым, пусть только мишурным блеском потускневшую императорскую корону. Был ли расположен Наполеон III к войне? Очевидные факты допускают только отрицательный ответ на этот вопрос. Если бы он был расположен к войне, он не упустил бы благоприятного момента и воспользовался бы австро-прусской войной для округления границ Франции. Сам Бисмарк признал, что момент этот был очень удобен для Франции и что если бы император французов вздумал приступить к мобилизации, то Пруссия не могла бы дать ему отпор. “Но, – прибавил Бисмарк, – у Наполеона чисто гамлетовская натура”. Однако эта гамлетовская натура сумела проявить достаточную решительность, завладев французским престолом, объявив войну России и затем Австрии. Наполеону было уже 56 лет, и он страдал серьезным физическим недугом. Кроме того, он был честнее Бисмарка в политических делах (хотя, как мы видели, это немного значит) и не мог себе представить, что Пруссия, столь сильно обязанная Франции, – ибо без поддержки Наполеона прусскому правительству нельзя было и помышлять о разгроме Австрии и о союзе с Италией, – отплатила бы ему заносчивым и вызывающим игнорированием его интересов. Однако Бисмарк сразу же после достигнутого им успеха круто переменил тактику. Если он раньше ссорился с австрийской дипломатией, если потом, будучи назначен министром-президентом, как бы умышленно вызывал на бой общественное мнение и вооружал против себя всех немцев поголовно, то теперь он начал с такой же заносчивостью относиться к Наполеону.

Наполеон всячески избегал войны. Мы не имеем возможности тут проследить все фазисы пререканий, которые привели к франко-прусскому поединку. Но достаточно будет остановиться на главных моментах, чтобы понять, какого вызывающего образа действий придерживался Бисмарк. Тотчас после окончания войны 1866 года возникает люксембургский вопрос, то есть Наполеон хочет вознаградить себя за нейтралитет небольшим территориальным приращением, совершенно нечувствительным для Пруссии, тем более, что Люксембург, как известно, состоял тогда в личной унии с королем голландским, который соглашался уступить Франции эту страну за известное денежное вознаграждение. Но Бисмарк противится этой сделке. Дело, однако, улаживается конференцией, которая, сообразуясь с международным правом, оставляет Люксембург за германским союзом и требует только срытия крепости и удаления прусских войск. Таким образом, Наполеон вознаграждения не получает, и можно себе живо представить, как велико было его разочарование. Он мечтал о рейнской границе, о Бельгии, и вдруг не смог получить даже Люксембурга. Но тотчас после этого удара Бисмарк наносит Наполеону второй, в шлезвигском вопросе, то есть в вопросе об уступке Дании северных местностей Шлезвига со сплошным датским населением. Наполеон вступился за Данию, но Бисмарк ему решительно отказал. Это окончательно раскрыло Наполеону глаза. Он увидел, с каким дипломатом он имеет дело, и убедился, что мирным путем он от Бисмарка ничего не получит, что его династические интересы, которые он отождествлял с интересами Франции, сильнейшим образом пострадали от его неосторожной политики, то есть от доверия, которое он питал к Пруссии и которое побудило его дать Пруссии возможность разгромить Австрию. Если австрийские дипломаты громогласно заявляли, что они благодарности в политике не признают, то Бисмарк об этом не говорил, но в своих действиях проявлял такую черную неблагодарность, что в этом отношении превзошел даже австрийских дипломатов. Наполеон испытал в люксембургском и шлезвигском вопросах то, что впоследствии пришлось испытать России на берлинском конгрессе и в болгарском вопросе. Заносчивость Бисмарка уже после 1866 года достигла таких размеров, что Наполеон вынужден был отказаться от всякого расчета на сколько-нибудь внимательное отношение к своим интересам со стороны Пруссии и обратиться к усиленным вооружениям. Франция готовилась к войне. Она приступила к реорганизации своей армии, начала разрабатывать план военных действий, поддерживать врагов Пруссии где только могла, искать сближения с Австрией (Зальцбургское свидание 1867 года).

Что же делает в это время Бисмарк? Конечно, для него не могло быть тайной все, что творилось во Франции. Надо полагать, что, ввиду этих обстоятельств, ввиду приближавшейся войны, он постарается сплотить германский народ, вступить в соглашение с южногерманскими государствами, проявить большую умеренность во внутренней политике, ослабить то невыгодное впечатление, которое он произвел своей прежней деятельностью. На самом деле ничего такого не было; наоборот, Бисмарк поступает так, как будто он поставил себе целью поссориться со всеми. В рейхстаге он то и дело возбуждает щекотливые вопросы или разжигает страсти разными нетактичными замечаниями. При пересмотре уголовного кодекса он настаивает на смертной казни там, где рейхстаг хочет ее заменить более мягкими наказаниями, или бросает в лицо народным представителям, проявившим столько патриотизма, упрек, что они заражены республиканским духом. Великий герцог Баденский, связанный близкими узами родства с прусским королевским домом, предлагает вступить в северогерманский союз. Бисмарк отвергает это предложение, руководствуясь, вероятно, тем мотивом, что тогда объединителем Германии будет признан не он один. По отношению к свергнутым с престолов королю ганноверскому и курфюрсту Гессенскому он придерживался самого крутого образа действий, хотя они имели немало сторонников в Германии: он конфискует их имущество и на конфискованные суммы учреждает такой крайне непопулярный фонд, как Вельфский, предназначенный преимущественно для организации официозной печати, то есть той печати, которая в течение двадцати с лишним лет неустанно возвеличивала Бисмарка и провозглашала его гениальнейшим из всех государственных людей.