Читаем без скачивания Зона поражения - Василий Орехов

Куртку в Зону я взял свою, хотя меня и уговаривали примерить такой же лесной камуфляж, какой надели на охоту клиенты. В ткань их камуфляжа было вплетено какое-то особое волокно, из-за чего ее невозможно было ни порвать, ни разрезать ножом. Впрочем, от пули такая куртка не спасала, тело же под ней дышало плохо, и я без колебаний отказался. А вот защитные костюмы у них были что надо. Мартин поведал, что такие носят бойцы американского антидиверсионного спецназа. Легкий полимерный бронежилет прикрывал практически все тело спереди и спину сзади, в случае ранения его части быстро отстегивались, чтобы можно было добраться до раны. Еще в защитный комплект входили шлем с ларингофоном УКВ-связи, напоминавший летный шлем пилота сверхзвукового истребителя, и защитная кислородная маска на лицо со специальными очками, на которые выводилась компьютерная информация, но я решил, что эти буржуазные излишества следует использовать, только достаточно сильно углубившись в нижние уровни. В полосе отчуждения и на Свалке эти игрушки не были нужны абсолютно.

– На электронные штучки особо не рассчитывайте, – сразу предупредил я. – Там, куда мы идем, полно мертвых зон, в которых не действует никакая техника, кроме старого доброго огнестрельного оружия.

Исходя из этого я потребовал, чтобы мы не брали в Зону оборудования, от исправной работы которого могла бы зависеть наша судьба. Бубна снабдил нас хорошо зарекомендовавшими себя сталкерскими детекторами аномалий и антирадиационными костюмами. Также каждый участник сафари получил индивидуальный ПДА с личным кодом, подключенный к сети. Это было самое надежное средство связи из тех, что я носил когда-либо в Зону. Создатель и администратор сталкерской сети Че не зря получал свои бешеные бабки. Еще я разрешил Камачо взять с собой компьютер-компакт, на который со спутника передавалась карта местности, поскольку креол заверил меня, что эта информация будет факультативной, но в критической ситуации может здорово помочь. Я не был уверен, что эта игрушка нам понадобится, но если ему охота нести лишний груз – на здоровье.

Итак, одетые в полимерные бронежилеты, с прикрепленными за левым ухом целеуказателями, автоматами «хопфул» на шеях и двадцатикилограммовыми рюкзаками за спиной, полными всякого позарез необходимого в Зоне барахла, мы лежали неподалеку от Периметра и ожидали, когда мимо проедет военный патруль. Этот участок контролировали международные войска миротворческих сил ООН, поэтому для сталкеров, базирующихся в Чернобыле-4, он был излюбленным входом в Зону – «голубые каски» в основном занимались охраной и обороной собственных блокпостов и военных городков, которые постоянно тревожили мародеры. Главной задачей для иностранных легионеров являлось уцелеть любой ценой, поэтому на боевые задачи времени у них практически не оставалось. Если ооновцы иногда и патрулировали границы Зоны, то второпях и не выходя из джипов. Кроме того, обнаружив нарушителя, без предупреждения они старались не стрелять – в Европе до сих пор свято блюдут права человека, хотя уже самому распоследнему правозащитнику давно ясно, что столкновение цивилизаций вошло в решающую фазу, и если нам, азиатам, регулярно не демонстрировать силу, мы совсем скоро затопим на хрен всю Европу. Правда, в последнее время ооновцы, научившись у наших, тоже понемногу начали мочить выходящих из Зоны сталкеров без лишнего шума и сбрасывать тела обратно за Периметр – мало ли какую заразу несут. В прошлом году целый батальон миротворцев оказался в карантине после того, как их патруль задержал сталкера, инфицированного коричневым . Нашим же военным патрулям лучше вообще не попадаться: защитных костюмов у них мало, только ОЗК и противогазы, поэтому нарушителей они живыми стараются не брать. С другой стороны, бывшие братья по социалистическому лагерю охотно берут на лапу, так что с ними всегда остается шанс договориться. Если же вы нарвались на западноевропейский или американский патруль, то будьте уверены, что менее чем через десять минут к вам от ближайшего блокпоста уже стартует набитая десантниками БМП.

– Пивка бы сейчас… – пробормотал Стеценко, пытаясь поудобнее устроиться на сырой кочке.

Я фыркнул. Пивкабы получил свое боевое прозвище именно за эту фразу, которую он употреблял к месту и не к месту.

– В Зоне – только прозрачное, – отрезал я. – Водка и спирт. Здесь не пьем, а лечимся.

– Слушаюсь, командир, – двумя пальцами козырнул Стеценко.

После марш-броска я заставил всех членов своей группы принять внутрь по стакану разведенного спирта – первейшее средство от радиации. Ничего, после лежания на холодной земле алкоголь сильно в голову не бросится, зато никого не придется обратно тащить на себе.

– А нельзя ли повторить лечение? – поинтересовался Альваро.

– Спирт следует беречь, – наставительно произнес я, не приняв шутливого тона. – В Зоне нет водочных ручьев, пополнить запасы будет сложно.

– Всосал, начальник, – отозвался Камачо. – Без базара.

Я покосился на него. Определенно, мама, учившая его русскому языку, была той еще штучкой. А к крепкому алкоголю креол, однако, мало привычен и быстро захмелел.

Насколько проще было бы, если бы за соседними кочками лежали сосредоточенные, напряженные, напуганные близкой Зоной и злобным Хемулем отмычки, а не эти легкомысленные, до конца не понимающие, во что ввязались, бизнесмены, которым я и врезать-то от души не смогу в случае чего.

То есть это они так полагают, что не смогу.

Справа послышался рев мотора, и я жестом велел всем заткнуться. Патрульный джип двигался точно по расписанию – хоть часы проверяй. Интересно, кого они мечтают тут отловить, появляясь через строго определенные промежутки времени? Разве что полных лохов-стрингеров, пытающихся прорваться в Зону, чтобы отснять сногсшибательные кадры, или любопытствующих идиотов, наобум движущихся в сторону Периметра за острыми ощущениями.

В патрульном джипе обычно помещаются три человека: водитель, командир экипажа и пулеметчик. На крыше патрульной машины, как правило, устанавливают станковый пулемет, который превращает джип в заслуживающую внимания боевую единицу. Ооновцы бодрой рысцой проскакивают этот участок дороги между заброшенных полей, полуразрушенных деревень и разросшихся лесопосадок, затем скрываются за холмами. Еще четверть часа езды – и дорога упирается в обрушившийся от подземных толчков во время второго выброса железнодорожный мост. Возле него патруль разворачивается и отправляется в обратную сторону. Времени, пока они добираются до моста и возвращаются обратно, вполне хватает, чтобы без особой спешки вырезать дыру в Периметре, ликвидировать следы проникновения и укрыться от патруля в поросшем молодым леском распадке – уже по ту сторону границы.

Лежа в кустах под дорожной насыпью, мы сосредоточенно вслушивались в нарастающий звук мотора. Хе-Хе показал мне знаками: не слишком ли близко в этот раз? Я махнул рукой: нормально. Мы залегли приблизительно в полукилометре от того участка, где обычно прорывали Периметр, – через наше излюбленное место совсем недавно кто-то прошел, причем сталкеров была целая группа. Эти люди явно были не из нашего клана, иначе я бы знал об этом и выбрал другой маршрут: идти по следам предыдущей группы не стоило, поскольку военные, получив сигнал о неоднократном прорыве Периметра, могли устроить в этом месте засаду.

Скрипнув покрышками по гравию, джип остановился прямо у нас над головами. Донахью бросил на меня встревоженный взгляд, но я безмолвно приказал: лежать! Альваро надвинул на глаз целеуловитель, и я показал ему кулак: не хватало нам еще схлестнуться с патрулем. Впрочем, если военные заметили что-то подозрительное и возьмутся обшаривать кусты, отстреливаться придется так и так. Американских граждан консул вытащит, со столичными хозяевами жизни тоже все более или менее ясно, а вот мне впаяют по полной программе. Как рецидивисту и по совокупности эпизодов. Не внушающая оптимизма альтернатива, как говорит один страус.

Я окинул взглядом проделанный нами путь, пытаясь определить, где мы наследили. Нет, все было чисто. К Периметру я привел свою команду по камням и краю поля. Нигде не было видно ни следов на раскисшей от влаги земле, ни поломанных или согнутых стеблей, ни темных дорожек в густой траве, свидетельствующих о том, что недавно здесь прошли люди, которые сбили с травы тонкую серебристую пленку из мельчайших капелек влаги. Что могло привлечь патрульных?..

Я перевел взгляд на свою команду. Разумеется, никто из моих подопечных, залегших под насыпью, не курил, не ерзал, не разговаривал и не работал с электронными датчиками. Дисциплину я за прошедшие два дня непрерывных инструктажей и тренировок постарался установить жесточайшую. Все ПДА и прочая аппаратура до входа в Зону были выключены, чтобы нас не могли засечь по электромагнитному излучению. Ладно. Я снова посмотрел вверх, на гребень насыпи, за которым равномерно гудел на холостом ходу двигатель остановившегося автомобиля. Либо патрульные сидят в машине и совещаются, либо кто-то из них осторожно приближается к нашим кустам. Ощущение не из приятных.