Читаем без скачивания Мертвая линия. Оно приближается… - Саймон Уокер

— Но ведь Калитку заперли?…

— Но не замуровали. Сделать это мог только Абракадабр, но в этом случае Ледяные Пики рухнули бы, погребя под собой последний Переход, а заодно и всех зуслов вместе с их скользким городом. Теперь мы можем активировать систему и получить доступ ко всем землям. Я займусь этим лично. Не думаю, что добыть Камень будет большой проблемой. Сейчас главное — увеличить армию, чтобы занять все Переходы одновременно. Скажи Стивену, чтобы материализовал всех Ато-Сейвов, нам сейчас не до стилистики. Эммануила с орками отправляй в Дебри, пусть помогают Корениусу собирать всех, годных к службе.

Кричер пополнил королевскую чашку.

— Крон?

— Крона в Нордвейр, там его Виши тухнут без дела. Их задача — подойти к Перешейку с севера. Если у нас будет с кем воевать, они окажутся в тылу и ударят сзади. Что в Ню-Гариноне?

— Там пока плохо. Собралась небольшая армия, проникнув через систему Зеркал, но вдруг объявился какой-то мужик и всех разогнал…

— Какой мужик? — Зигмунд аж привстал с дивана.

— Все, что я знаю от наших шпионов, — это был обычный мужик в грязной безрукавке, звать вроде Джоном. Бывший жандарм.

— Бывший жандарм?! — Король тяжело опустился на подлокотник. — Что ж это такое делается-то? Они все сговорились, что ли? Не захват мира, а шапито какое-то…

— И еще… — Кричер развернул перед носом Хозяина ветхий свиток, — вы просили найти записи о финальной битве.

— Ну и?… — прищурился Зигмунд.

— В «Указаниях Корбония» говорится о том, что с обеих сторон должен участвовать мастер боя. Драка начнется со схватки Героев, а может, ею же и закончится.

— Ничего не понял, — замотал головой король. — Что еще за Корбоний? Какие Герои?

— Корбоний — это Элемент Битвы, нейтральный полубог, написавший когда-то правила войн за миры.

— Первый раз слышу о существовании правил. Всегда дрались стенка на стенку.

— Именно! «Указания Корбония» давно никем не соблюдались. Я подумал, что, если мы их учтем, это может дать нам преимущество.

— Гм… И что там про этих героев? Кто такие, где взять?

— Героями считаются могучие воины, выставляемые в очном поединке до битвы армий. Со стороны Света будет Рагнар. Учитывая, что он упомянут в Пророчестве, нам нужен кто-то неимоверно опытный.

— Ну, договаривай, — нетерпеливо дернулся Зигмунд. — У тебя же наверняка уже план готов.

— Ну, в некотором роде, — согласился Кричер. — Я предлагаю рассмотреть кандидатуру заключенного.

— Кого?

— Узника. У нас из-за стройки тюрьма пустая, мы всех отпустили. Да и не было там кого-то стоящего. А вот если посмотреть в гаринонской, например, там наверняка найдутся наемники, недовольные существующим раскладом правящих сил.

Зигмунд сбросил с себя плед, встал с дивана и потянулся.

— Что ж, если считаешь идею стоящей, займись. Я пошел спать, — заявил он сквозь зевок.

— Матушку расколдуете? — Кричер тоже встал, убирая посуду на поднос.

— Нет, пусть остынет, ей будет полезно. Если ты все понял — действуй. Времени осталось в обрез.

— С Драгомором не будете говорить? — Секретарь кивнул на Камень Зова.

— Да ну его, — снова зевнул Зигмунд, выходя из зала. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Хозяин, — Кричер поклонился королю, потом королеве-матери и напоследок легонько щелкнул ее по носу.

В тот момент, когда Рагнар уже потерял надежду на проникновение в верхнюю нишу, чья-то сильная рука схватила его за шиворот и втащила наверх. Острый край проема разодрал рубашку и кожу, левая нога сильно вывихнулась, но викинг этого даже не заметил — словно тряпичная кукла, он повалился на пол, мгновенно лишившись сознания.

Когда он пришел в себя, то оказался сидящим на холодном полу, прямо напротив… камышового кота. Белоснежного, с легкими серыми полосками на лбу и спине и влажным розовым носом. Это был именно камышовый кот, ведь Рагнар встречал их прежде, хотя это весьма непросто. Зверь щурил на викинга янтарные глаза и как будто даже улыбался. Неужели это он помог выбраться из оконца? Разве что зубами ухватил? Удивительно.

До этого момента Рагнар был абсолютно уверен в том, что камышовые коты бывают только темно-серые и обитают в пределах Мокрой Аллеи — небольшой лесопарковой зоны в центре Тенистых Пихт. Уникальность ее заключается в том, что после одной неблаговидной истории здесь круглый год царит осень.

Однажды, несколько тысячелетий назад, случилось так, что могучего по тем временам волшебника Терентиуса бросила возлюбленная Цэлиндра. Сделала она это коварно и совершенно неожиданно. Еще вчера парочка собиралась съездить на недельку к Озеру Поцелуев, как вдруг барышня пропала на три дня, а потом явилась, собрала вещи и объявила о своем переходе в объятия лучшего друга Терентиуса — темного колдуна Скуратия. Терентиус был вне себя от предательства Цэлиндры. Сначала он тенью бродил по опустевшему жилищу, выбрасывая все, что хоть как-то напоминало о бывшей подружке и ее новом кавалере, а потом отправился-таки к Озеру Поцелуев. Там волшебник просидел на берегу целую неделю, распугав своим видом всех влюбленных и так и не избавив себя от горестных переживаний. Потом с Терентиусом случился нешуточный приступ. Он вдруг взбеленился, превратил воду в озере в бренди и пил, пока не лишился разума и воспоминаний. Новое состояние показалось волшебнику весьма привлекательным, он наложил на себя заклятие Паузы и, не нуждаясь больше в новых порциях алкоголя, отправился в Тенистые Пихты. Там Терентиус построил себе домик, в котором и провел безвылазно остаток жизни. Несмотря на полуобморочное состояние, в котором он пребывал все эти годы, волшебник панически боялся, что его бросит еще кто-нибудь. Поэтому он сотворил вокруг дома незримый барьер, который удерживал все живые организмы, не давая им удаляться от Терентиуса более чем на несколько километров. Заклятие оказалось таким мощным, что подействовало и на времена года. Тогдашняя осень тоже не смогла вывернуться из волшебных чар, и даже уход Терентиуса из мира живых не исправил ситуацию.

Так появилась Мокрая Аллея. Здесь всегда влажная трава и острый запах засыпающего леса. Блестящие грибы и россыпи алых ягод. Листья рождаются на деревьях уже желтыми или рыжими. Жизнь здесь течет, как и положено, но только в рамках одного сезона. Вечно меняющие шкурку звери давно ко всему привыкли. Ощущение мимолетности одного дня здесь растянуто в вечности.

Рагнар поерзал, поморгал и даже ущипнул себя, проверяя достоверность происходящего. Зверь все так же тихо и недвижно сидел напротив, продолжая улыбаться и не без интереса следя за маневрами викинга.