Читаем без скачивания Семь минут - Ирвин Уоллес

Рядом с Йерксом сидел человек, которого ей представили как советника Йеркса по связям с прессой. Он молча что-то писал в черном блокноте. Она не уловила его имени, — кажется, Ирвин, — но хорошо запомнила, что его фамилия Блэйр. Его волосы были похожи на кучу хлама на распродаже старых вещей, а голос звучал как тромбон. Она так и не могла понять, какая роль отведена этому незнакомцу.

В центре сидел мужчина, с которым она время от времени виделась. Это был адвокат семьи Гриффитов, Ральф Полк, который вечно ходил в фетровой шляпе (это в Калифорнии-то!), в галстуках-удавках и носил крахмальные воротнички. Он всегда проявлял сдержанность и был ярым консерватором.

Дальше сидел дядя Фрэнк, обычно очень энергичный человек, но сейчас неестественно тихий, беспрерывно жующий незажженную сигару. Фрэнк Гриффит пугал ее с первого дня пребывания в доме Гриффитов, причем ее страшили не только его деловые успехи. В семье Расселов, — а тетя Этель до замужества носила фамилию Рассел и была сестрой матери Мэгги, — знали, что Фрэнк Гриффит начал свой путь к успеху с помощью удачно вложенного приданого своей невесты. Мэгги давно поняла, что деньги ее матери растратил отец, а то, что от них осталось, было неудачно вложено. Когда Мэгги осталась сиротой, даже за похороны матери пришлось заплатить Гриффитам. В отличие от отца Мэгги, Фрэнк Гриффит выгодно использовал деньги жены, открыв рекламное агентство, которое сейчас процветало и имело филиал в Чикаго. Фрэнк Гриффит умело пользовался своей славой олимпийского чемпиона. Хотя Мэгги была секретаршей и компаньонкой тети, время от времени ей приходилось по вечерам печатать дяде какие-то документы, и она знала, что из более чем восьмидесятимиллионного оборота агентства семь миллионов приходилось на долю Йеркса.

Больше всего Мэгги Рассел пугали в дяде Фрэнке не деловые успехи, а геркулесова энергия и невероятная самоуверенность (он мог убедить вас в своей правоте, даже если вы точно знали, что он ошибается). В домашнем спортивном зале в окружении фотографий в рамках и спортивных кубков и медалей лежали наборы гантелей, которыми он занимался каждое утро с такой же регулярностью, с какой посещал церковь. Он увлекался также теннисом, гольфом, лошадьми, которых держал на ранчо рядом с Викторвиллом, имел собственный самолет «лир». Фрэнк Гриффит постоянно пребывал в движении: клубы, банкеты и вечера в Лос-Анджелесе, частые полеты в Чикаго, Нью-Йорк, Лондон.

Этого было достаточно, думала Мэгги, чтобы заставить простого смертного чувствовать себя неполноценным, как Тулуз-Лотрек. Физически, во всяком случае.

Сейчас она наблюдала за ним: только что из парикмахерской, цветущее и одновременно волевое лицо, мускулистое тело в тонком фланелевом костюме цвета древесного угля, большие руки, на одном из пальцев — золотой перстень-печатка. Он всегда казался обывателям суровым дельцом, заботливым мужем и отцом, видным гражданином, символом успеха, которого добился собственными руками.

Но сейчас перед ней был другой Фрэнк Гриффит: робкий и притихший человек, чей наследник проявил слабость и поставил под угрозу не только себя, но и всю семью. Сейчас на лице Фрэнка Гриффита была написана тревога, и Мэгги задала себе несколько сократовских вопросов. Считать ли эту тревогу результатом растерянности отца, чей, казалось бы, так хорошо воспитанный сын совершил дурной поступок? Или его тревога была прагматичной и порождалась боязнью, что скандал отрицательно отразится на положении фирмы и его собственной репутации? Или это все-таки тревога за судьбу сына?

Раньше Мэгги думала, что хорошо знает дядю, но она впервые видела его в трудном положении и поэтому не могла ответить на эти вопросы.

Наследник.

Лучше всех Гриффитов она знала Джерри, больше всех любила. Больше всех сейчас ее волновал Джерри, который нервно ерзал на стуле, то и дело закидывая ногу на ногу. Он казался таким жалким, таким юным и таким потерянным. Мэгги знала, сколько ему лет, но цифры лгали. Джерри был двадцать один год, а ей — двадцать четыре, но Мэгги казалось, что он лет на десять моложе. Он был ребенком, а она — женщиной. Он был умным, но робким и замкнутым мальчиком, клубком противоречий и проблем (как большинство его сверстников, всегда думала она). Мать была озабочена собственной болезнью и страданиями, отец все время работал, друзья были такими неверными. У Джерри остался только один человек, которому он мог довериться и в котором так нуждался. Мэгги отличалась спокойствием, терпимостью, нередко — мудростью, всегда понимала его немного суховатый юмор и постепенно стала доверенным лицом и самым близким другом Джерри. Причем не только другом, но чем-то вроде отца, матери, советника и отдушины. Она думала, что знала Джерри лучше всех на свете, но все же оказалась совершенно не готова к событиям вчерашней ночи. Она знала его проблемы и все же не могла поверить, что он способен изнасиловать девушку. Его нельзя было назвать уродом или психопатом, он пользовался вниманием девушек. При своих пяти футах и девяти дюймах он казался ниже, чем был на самом деле, особенно по сравнению с загорелыми, рослыми и крепкими ребятами из Южной Калифорнии, с которыми он учился в университете. Несмотря на хрупкое телосложение, Джерри был привлекательным парнем.

Мэгги продолжала изучать его. Каштановые волосы, как всегда, аккуратно разделены пробором, задумчивое аскетичное лицо сейчас кажется более болезненным, чем обычно. В него будто въелись беспокойство и тревога. Джерри умел быть привлекательным и нередко ходил на свидания, причем порой у него были одновременно две девушки, так что причина его вчерашнего поступка крылась не в этом. Какой злой дух овладел им и заставил напасть на девчонку, ничего из себя не представлявшую? Во всем виновата книга, кричал вчера ночью его отец. Это книга, кивнул окружной прокурор. И Джерри в конце концов согласился, что его похотливые фантазии были вызваны книгой.

Мэгги с трудом верила, что книга, особенно эта, оказалась Франкенштейном, породившим такое насилие, Джерри прочитал ее, и от этого никуда не деться. Джерри признался, что «Семь минут» возбудили его. Кто, кроме него самого, мог разобраться в его чувствах? Поэтому не оставалось ничего другого, как поверить ему. Вчера ночью выяснилось, что это обстоятельство может облегчить наказание. Для Мэгги одно это сводило на нет все другие мотивы и недоверие. Она беспокоилась о Джерри, но не могла не беспокоиться и о книге, которая предала их обоих.

Мэгги Рассел смотрела на Джерри, и вчерашнее происшествие по-прежнему казалось ей невероятным. Насильник не может быть похож на нормального человека, всегда думала она, читая газеты и глядя на фотографии. Какой он? Грязный, отвратительный, больной человек. А Джерри… Джерри выглядел как обычный Джерри, тот же самый юноша, с которым они шутили, читали и обсуждали «Алису в Стране чудес», Германа Гесса и Вивекананду. Однажды вечером они беседовали о Торо и нонконформизме, и Джерри по памяти процитировал: «Если человек не способен идти в ногу со своими товарищами, может, это оттого, что он слышит другого барабанщика». И все же никогда, не только в разговорах наедине, но и своим поведением на людях Джерри не производил впечатление человека, шагающего под другой барабан. Какого же барабанщика услышал Джерри вчера ночью? Барабанщика по имени Дж Дж Джадвей, ответил сам Джерри.

Бедная Шери, как там ее фамилия… бедняжка Шери лежит в больнице. И бедный Джерри, бедняга Джерри.

Это было преступление без преступников, с одними жертвами.

Мэгги спросила себя, что его ждет, и поняла, что задала себе этот вопрос, потому что услышала, как присутствующие обсуждают этот риторический вопрос.

Сейчас говорил Ральф Полк, семейный адвокат Гриффитов, и Мэгги внимательно прислушалась.

— Позвольте мне еще раз описать саму процедуру, — говорил Полк. — Вчера ночью, когда мы ездили в полицейский участок, на Джерри завели дело, а я освободил его под залог. Сейчас, несмотря на все, что Джерри наговорил под влиянием эмоций и шока, он по-прежнему считается невиновным до тех пор, пока не будет доказана его вина. Я хочу сказать, что закон предоставляет нам выбор, и я намерен воспользоваться этой возможностью и предпринять все необходимые меры, пока мы не будем полностью уверены, что Джерри на самом деле захочет признать себя виновным.

— Вы хотите сказать, что он может отказаться от своих вчерашних признаний? — уточнил Фрэнк Гриффит.

— Да. Сейчас я все объясню. В подобных делах существует так называемое «первое обвинение». Благодаря помощи нашего окружного прокурора мы получили его сегодня утром. Это произошло у вас на глазах. Заместитель окружного прокурора зачитал обвинение и назначил дату предварительного слушания. Цель этого предварительного слушания заключается в следующем: суд должен убедиться, есть ли у обвинения достаточные доказательства для возбуждения дела. На слушании прокурор представит свои доказательства, свидетелей и так далее. У меня есть право задавать вопросы этим свидетелям и оспаривать доказательства. Если судью удовлетворят объяснения прокурора, он заставит Джерри явиться в суд. Следующим шагом будет второе предъявление обвинения. Джерри спросят, признает он себя виновным или нет. Если он считает себя невиновным, будет назначена дата судебного разбирательства. Вы знаете, что, если он признает себя виновным, ему грозит срок от трех лет до пожизненного заключения в тюрьме штата. Судья в подобных делах обладает значительной свободой в выборе меры наказания. При некоторых обстоятельствах наказание может быть минимальным. При других, если здоровье мисс Мур не поправится, наказание будет максимальным. Теперь…