Читаем без скачивания Никола зимний - Сергей Данилович Кузнечихин

– Некому, кроме тебя, наши здесь еще.

– Не может быть! – поднял с травы сапог, выдернул обгоревшую портянку. – Как это получилось?!

– Слишком старательно сушил и заботливо в сапог прятал, чтобы за ночь не отволгли. И вообще-то извиниться перед связчиками не мешало бы за ложное обвинение.

Василий не ответил. Осмотрел сапог – в подъеме зияла дыра величиной с кулак.

– Как теперь рыбачить? Не ходить же целый день с мокрой ногой.

– С берега будешь кидать. Или ставь Николе коньяк, может, он и придумает, как тебе помочь.

Утром Никола отдал Василию свои сапоги, отправил гостей с Геной, а сам остался на таборе. Подъем не самое удобное место для заплатки, проматерился не меньше трех часов. Догонять пришлось долго. Первым увидел Василия. Стоял возле лодки, пытаясь выловить тайменя под скалой.

– Здесь Федорыч с Генкой здоровенных крокодилов вытащили, и у меня хватал, но сошел.

– Если укололся, значит, уже не возьмет. Поплыли дальше. Я возле того берега пару ключей слышал. Гена не проверял?

– Нет, они в боковой приток завернули.

– Давай сплаваем. Сапогами меняться здесь будем или на таборе?

– Лучше здесь. Твои великоваты, тяжело таскать.

Оказалось, что и сыроваты – успел зачерпнуть, но сознаться постеснялся.

Возле первого ключа останавливаться не стали, вдоль берега шла широкая полоса лопухов, бросать блесну да и выводить рыбину, если возьмет, неудобно. Второй ручей звенел громче. В устье образовалась продолговатая чистинка. Попробовал пальцем – вода была ледяная. Пропустил Василия вперед.

– Там должны стоять ленки. К самой воде не подходи и далеко не кидай, в траву попадешь. Они должны стоять под берегом.

Ленок взял с первого заброса. Василий вытащил рыбину к его ногам и нетерпеливо ждал, когда снимут ее с тройника. Бросил – и снова удачно. И так шесть раз подряд. И ленки словно калиброванные. Красавцы, каждый килограмма по три. Василий подтаскивал, он отцеплял. Седьмой бросок был неудачный, блесна улетела в траву. Забрал у Василия спиннинг, попробовал освободиться от зацепа – не получилось. Пришлось пройти вдоль берега и дергать под другим углом. Блесну освободил, но рыбу распугал. Василий попросил поискать новый ручей. Плыли вдоль берега, пока не увидели лодку Гены. Тот вышел из воды, чтобы вывалить тяжелую сетку с хариусами.

– Удачный сегодня день. Главное, что Федорыч трех таймешат поймал, теперь успокоится. А я жрать хочу. Вчерашних печеных хариузей надолго не хватило.

– Я бы тоже подзаправился. Пока Васька хвастается ленками, чайку сгоношим и тушенку разогреем. Двух банок хватит или каждому по штуке?

– Грей четыре.

Когда подошли москвичи, чай был уже заварен и Гена открывал тушенку.

– А это что такое? – спросил профессор, показывая на банку.

– Тушенка.

– Да вы что, мужики, пост еще не кончился.

– Какой пост, он же весной, перед Пасхой? – удивился Гена.

– Августовский. Яблочный. Человеку с высшим образованием надо бы знать.

– Так я же комсомольцем рос. И отец у меня коммунист, на фронте в партию вступил. Да вы и сами, наверное…

– Время такое было.

– Может, китайской лапшички заварить или вчерашнюю уху разогреть?

– Которая из голов? Давай, только греть не надо, заливное поем.

Василий от тушенки тоже отказался. Гена садистски выскреб свою банку у всех на глазах и принялся за вторую.

Обижать профессора не хотелось, и он сказал, что отнесет открытые банки в лодку Гены, но ложку все-таки сунул в карман.

На другой день на хариуса напал жор. Обловили два переката и боковую речку. Шел сплошной крупняк. Черные, каждый под килограмм. А после обеда как отрезало. Гена менял «мушки», профессор – блесны, и все равно не клевало. Чтобы не тратить нервы и время, он предложил искать место для табора. Довольные уловом москвичи радостно согласились. Но берега тянулись сначала болотистые, потом каменистые. А когда припустил дождик, выбирать уже не приходилось. Встали на сухом, но сильно покатом месте. В спешке поставили палатку и накрыли ее полиэтиленом. Разжигать костер было бессмысленно. А рыбу солить обязательно, иначе пропадет. Ловили вчетвером, а обрабатывать на пару. Пока солили, промокли насквозь. В палатке переоделись в сухое и выпили по стакану водки – профессор посоветовал.

Утром Гена выскочил на берег набрать воды и с кислой физиономией сообщил, что камень, лежавший вечером на сухом месте, затопило, а дождь не перестает. Надо было одеваться и топать в мокрый лес за дровами. Еще в первую ночь профессор достал из рюкзака литровую банку с крышкой и, если подпирало, журчал прямо в палатке, но в сухую погоду это даже Гену не раздражало, а в дождь нестерпимо хотелось присоединиться к его журчанию, сон пропадал, и – сколько ни крутись – приходилось вылезать из спальника.

После еды профессор достал из рюкзака Евангелие и начал читать им вслух, но света не хватало и книгу пришлось отложить.

– А рыбалки уже не будет, – обрадовал Гена, – вода поднимается. Корму с берегов намыло, рыба разбежалась по всей ширине реки. Ждать, пока спадет, времени у нас нет. Остается молиться, чтобы «вертушка» в срок прилетела.

– А что, может задержаться?

– Запросто. И на день, и на три – в авиации все возможно.

– Тогда будем молиться.

Получилось так, что молитвы профессора достучались до небес. Дождь перестал, они еще и порыбачить успели, хотя клевало слабенько, но, главное, вертолет забрал вовремя и катер поджидал у пристани. Капитан отозвал Николу и сказал, что человек из администрации вышел на связь и попросил, чтобы профессору из Москвы приготовили царский ужин.

– А почему ко мне обращаешься?

– Обрисовал, кто главный экскурсовод. У нас и банька есть, не шикарная, но после тайги сойдет.

– Баньку Юрий Федорыч обожает.

– Первый пар профессору – по чину положено.

– Карьеру сделал. Из сапожников в начальники, – засмеялся Гена, когда остались одни, потом толкнул в бок и шепнул: – Полюбуйся, мужской стриптиз начался.

На палубу выбежал профессор без трусов и крикнул:

– Вась! Посмотри у меня в сумке деревянный крестик, а то золотой грудь обжигает, он в левом боковом кармашке должен быть.

– Видишь, какая глубокая вера, даже в баню с набором крестиков идет, а ты во время поста втихаря тушенку жрешь.

Следующим пошел мыться Василий. Профессор накинул на плечи куртку, попросил стул и пристроился на корме читать вслух Евангелие. Подошел капитан, послушал, но времени у него не было, и он кивком отозвал «главного экскурсовода».

– У нас пара хорошеньких стерлядочек есть, решили подарок гостям сделать, чтобы помнили енисейских речников. Но их на всякий случай разделать надо, дорога впереди длинная. Сам справишься или матроса прислать?

– Справлюсь, дело привычное.

– Сейчас принесу, чтобы от книги тебя не отвлекать. А что за