Читаем без скачивания Дикий Волк - Гордон Диксон

И это был не столько язык, сколько комплекс разнообразных сигналов, например, поглаживание подбородка или скрещивание пальцев. Дело было не в том, чтобы увидеть этот сигнал, а в том, чтобы понять его.

Джим выключил экран и поднялся на ноги.

Они с Адоком вышли из центра обучения и пошли по парку. Примерно с час они ходили по разным улицам, заходили в магазины и прочие общественные места, и все это время Джим наблюдал, не встретит ли он знаков Немого Языка.

Он видел их, но ни один не напоминал ему хотя бы версии одного из бывших пятидесяти двух языков. Тем не менее, он тщательно запоминал каждый сигнал и условия, при которых он делался. Через некоторое время он остановил Адока и вернулся к себе.

Он пробыл один не более пяти минут – появилась Ро в сопровождении Словиэля. Джим отметил про себя, что ему нужно будет спросить у Ро, как она узнала, что он вернулся к себе, и существует ли какая-нибудь сигнальная система, позволяющая вести такие наблюдения.

Но, поднимаясь приветствовать своих гостей, он отметил так же и то, что Ро была чем-то озабочена, а на лице Словиэля застыла хмурая усмешка.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался Джим. – Или я ошибаюсь?

– Нет, ты не ошибаешься, – ответил Словиэль. – Император утвердил меня твоим поручителем, и Галиан предложил мне по этому поводу устроить небольшой вечер, чтобы отпраздновать это событие. Я и не подозревал, что он твой друг. Как думаешь, почему он предложил сделать это?

– Если вы устроите этот вечер, – сказал Джим, – Император тоже будет присутствовать?

Словиэль нахмурился. Он был явно недоволен, хотя бы тем, что существо низшей расы задало вопрос, причину которого Высокородный не вполне понял.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что Мелнес очень умный человек, – ответил Джим.

Высокое и изящное тело Словиэля напряглось.

– Ну хорошо, Дикий Волк, – отрезал он. – Довольно! Мы уже достаточно наслушались этих игр в вопросы и ответы!

– Джим… – предупреждающе начала Ро.

– Мне очень жаль, – сказал Джим, твердо глядя в глаза Высокородного. – Объяснение касается не меня – оно касается Императора. Поэтому я не собираюсь ничего объяснять вам. И вы не заставите меня сделать это. Во-первых, вы просто не сможете это сделать. А во-вторых, это будет просто невежливо с вашей стороны, раз уж вы являетесь моим поручителем для усыновления.

Словиэль стоял, не двигаясь.

– Поверьте мне, – на этот раз настойчивее сказал Джим. – Если бы я был свободен дать вам ответ, я бы все сказал. Если к концу этого вечера, который вы устраиваете, вы не получите подтверждения от Императора или Вотана что у меня были веские причины не отвечать вам – тогда я отвечу на любой вопрос, который вы зададите мне. Договорились?

Еще некоторое время Словиэль находился в напряжении, глаза его ярко горели. Затем, внезапно, он как-то весь расслабился, и на губах его возникла знакомая ленивая улыбка.

– Знаешь, здесь-то ты и поймал меня, Джим, – протянул он. – Я ведь действительно не могу устроить допрос с пристрастием человеку, поручителем которого я являюсь, так? Тем более, что скрыть это все равно не удастся. Если тебя когда-нибудь усыновят, из тебя выйдет отличный спорщик, Джим, и ты будешь отчаянно спорить на Пункты. Ну, хорошо, храни свой секрет – пока что.

– Джим, – сказала Ро. – Я беспокоюсь о тебе.

Непонятно почему, но эти слова прозвучали серьезно и важно. Джим проницательно взглянул на нее, и понял, в чем дело. Ро глядела на него с участием, но это было не то участие, с которым она относилась к прочим своим питомцам, и, лишь недавно, к нему самому. И тон ее тоже изменился.

Он был неожиданно и глубоко тронут. Ни один человек, будь то мужчина или женщина, никогда не беспокоились о нем в течение многих лет.

– Но хотя бы мне ты можешь сказать, почему Галиан предложил устроить вечер только из-за того, что Мелнес – очень умный человек? – спросила Ро. – Похоже, ты намекаешь, что между Галианом и Мелнесом существует какая-то связь. Этого попросту не может быть – между Высокородным и одним из низших рас.

– Как между нами, – сказал Джим, вспоминая неожиданную нотку в ее голосе.

Она покраснела – но для нее, как он узнал позже, краска значила намного меньше, чем для любой другой женщины.

– Я – совсем другое дело! – сказала она. – Но Галиан – один из самых высокопоставленных Высокородных. Не только по рождению, но и по положению.

– Но он всегда говорит, что любит использовать людей низших рас.

– Это верно… – Она задумалась, потом опять взглянула на него. – Но ты все еще не объяснил…

– Здесь почти нечего объяснять, – сказал Джим, – кроме того, как я уже сказал, это касается Императора, а не меня. Я сказал о том, что Мелнес – очень умный человек, потому что люди делают ошибки не только по глупости, но и от чрезмерного ума. Они могут пытаться что-то скрывать. В случае с Мелнесом, когда Адок впервые привел меня к нему, Мелнес сделал все возможное, чтобы показать мне, как он негодует по поводу того, что я нахожусь под его ответственностью.

– Но зачем ему негодовать…

– Причины этому, конечно, могли быть, – сказал Джим. – Например – и это самый легкий ответ – тот факт, что такой Дикий Волк, как я, обрел поручителя для усыновления, в то время как такой человек, как он, не имеет шанса на усыновление, потому что он очень хороший слуга. Но, по тем же самым соображениям, Мелнес был бы достаточно умен, чтобы не показать мне своего негодования, в особенности если существовала возможность, что я буду одним из Высокородных и окажусь в положении, когда он окажется в моем полном подчинении.

– Тогда почему же он негодовал? – спросила Ро.

– Может быть, потому что он решил, что я – шпион, которого Высокородные послали обследовать мир слуг, – сказал Джим. – И он хотел показать мне, что он недоволен одним, чтобы я не заподозрил, что его неудовольствие кроется совсем в другом, и что он понял, что я шпион.

– Но зачем тебе шпионить за ним? – спросила Ро.

– Этого я пока и сам не знаю.

– Но ты думаешь, что тут замешаны Император и Галиан. Почему? – спросила Ро, и Джим улыбнулся.

– Ты хочешь знать слишком многое, и причем сразу, – сказал он. – Ты хочешь знать даже больше, чем знаю я. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел отвечать на все эти вопросы, прока здесь был Словиэль?

Она медленно кивнула головой, затем опять сосредоточенно посмотрела на него.

– Джим, – неожиданно сказала она. – Чем ты занимался? Я имею в виду, кроме этих боев с быками, что ты делал там, на Земле, среди своего собственного народа?

– Я был антропологом, – сказал он. – Бою с быком я научился значительно позже.