Читаем без скачивания «Совок» - Вадим Агарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все присутствующие, в том числе и сам Тарасов, отлично понимали всю сермяжную правду загнанного Вовы. Не только проваленные показатели тому могут выйти боком. Ведь не дай бог, если например, какой-то из его поднадзорников совершит преступление. А то, что преступление совершено надзорником, вылезает обязательно и сразу, этого никак не спрячешь. Очень быстро вскроется, что должных проверок этого урода не было. И вот тут Вову уже ничто не спасет. Особенно, если преступление будет тяжким. Никакие объяснения, что он два месяца в одиночку тащил три участка, во внимание приняты не будут. И тогда тот же майор Тарасов, чтобы прикрыть собственную задницу, с легким сердцем и, ни секунды не колеблясь, сам первым бросит его под танк репрессий. Тогда в лучшем случае, Вове прилетит неполное служебное соответствие занимаемой должности.
- Товарищи офицеры! – прихлопнул ладонью по столу Тарасов и уперся взглядом во вставшего Вову, – Лейтенант Нагаев, вы на службе или как? Если вас что-то не устраивает, то вас никто не держит, пишите рапорт на увольнение и идите поднимать народное хозяйство. – Слон начал заметно раздражаться.
- А ты, – обратился он ко мне, – Иди, получай командировочное и чтоб через два часа был в Волжском, я проверю! Выполняй! – Тарасов повернулся к Щекаеву, – Распустили вы своих подчиненных, Владимир Петрович!..
Дальнейшего я уже не слышал. Выйдя из кабинета, я пошел, куда послали.
Волжский РОВД обслуживал западную окраину города и прилегающие к областному центру поселения. Большую часть Волги, протекающей вдоль города, а также пионерлагеря и турбазы. Территориально он находился на другом конце города, в его центральной дореволюционной части и располагался в бывшем купеческом особняке. Трехэтажное здание в стиле ампир в лучшие свои годы, наверное, выглядело более достойно. Теперь же, после полувекового торжества победившего социализма, от прежнего величия особняка почти ничего не осталось. Уродливые пристройки из серого силикатного кирпича и минимализм стиля всех последующих реконструкций постепенно одолели замысел буржуйского архитектора. При взгляде на некогда красивое здание, даже полный идиот прекрасно понимал, что в борьбе с проклятым царизмом и цивилизацией верные ленинцы одержали сокрушительную и беспросветную победу.
Прибыв в Волжский РОВД и наведя справки в дежурной части, я проследовал на второй этаж, к их заму по службе. Майор с лицом язвенника и с фамилией Осколков был на месте. Пока я стоял и безучастно рассматривал на стене карту района, он по внутреннему телефону вызвал к себе начальника участковых. Сдав меня на месяц в рабство вошедшему в кабинет капитану, Осколков раздраженно отмахнулся от нас и мы удалились.
В коридоре капитан представился Тиуновым Александром Ильичем и повел меня в свой кабинет на первом этаже. Пока мы шли по тусклым переходам, Тиунов толково расспрашивал меня, кто я, что я и чего я умею. Услышав, что я учусь на юрфаке нашего университета и имею умысел на перевод в следствие, он почему-то оживился и удовлетворенно покивал головой.
- На землю тебя ставить смысла нет никакого, – резонно заявил капитан, когда мы вошли в его обшарпанный, но просторный кабинет с тремя столами. – Территории ты один хер не знаешь, людей тем более, а месяц, чтобы вникнуть, это не срок, – здраво рассуждал он, разглядывая меня, начисто позабыв присказку про дареного коня.
Я, как и должно подневольному рекруту, сданному своим начальством в аренду чужому барину, стоял молча, смотрел в окно и норова не выказывал.
Еще по дороге сюда я решил, что свой срок буду отбывать без рвения, но и без явного саботажа. Отбуду положенное и на свободу с чистой совестью. Больше всего меня сейчас заботила собственная судьба и проблемы, тянущиеся ко мне со стороны «мясухи».
Тиунов, видимо, с прикомандированными имел дело не впервые и мою унылую отрешенность воспринял с пониманием. Но и сдаваться он тоже не собирался. Тревожное предчувствие того, что меня хотят бессовестно припахать, крепло.
- Давай так, – капитан подошел к соседнему столу и воткнул в розетку вилку электрочайника, – У нас в районе прокурор новый, молодой, он еще не обмялся, себя ставит. Принципиальность, сука, району демонстрирует. Следствие от него волком воет и нам он отказных уже десятка три наотменял.
Капитан достал из своего стола большой бокал с петухами и коробку сахара, а мне принес с подоконника казенный граненый стакан. – Ты присаживайся.
Я, не чинясь, осмотрел на свет стакан, вроде бы чистый, и кинул в него пару кусков рафинада из капитанской коробки. А Тиунов сыпанул заварки из жестяной банки и налил кипятка. Со своей посудиной он поступил также.
- Короче, устраняешь косяки и замечания в половине отказных и свободен!
Предложение, на первый взгляд, выглядело заманчивым, а объем работы, если больше ничем не заниматься, вполне посильным. Однако соглашаться я не спешил, надо было просмотреть все материалы. Капитан дилетантом не выглядел и халтуру ему впарить вряд ли получится, а значит, отказняки придется перелопатить качественно. Беда в том, что далеко не все отмененные прокуратурой постановления об отказе в возбуждении уголовного дела можно подшаманить до безупречности. Часто за многими из них скрывается пошлейшая попытка опера или участкового укрыть преступление от возбуждения уголовного дела. И чаще всего из-за бесперспективности его раскрытия. Чтобы не рушить святой процент раскрываемости, начальство любыми путями, явно или подспудно, но таки принуждает подчиненных лепить отказные постановления.
- Чего молчишь? – предприимчивый рабовладелец Тиунов косился, не забывая прихлебывать кипяток из своей емкой посуды.
- Сначала надо материалы посмотреть. И да, а чего их не исправляют те, кто эти постановления об отказе выносил? Пусть сами свое дерьмо и подчищают. Они обстоятельства знают лучше меня, да и самих заявителей, опять же, – набивал я себе цену ненавязчиво.
