Читаем без скачивания Карт-бланш - Джеффри Дивер

Тридцатипятилетний Матис служил агентом французских спецслужб — «Дирексьон женераль де ла секюрите экстерьор» (ДГСЕ). Они с Бондом периодически работали на совместных операциях ГМП и ДГСЕ, пресекая деятельность «Аль-Каиды» и преступных группировок в Европе и в Северной Америке. Сколько горькой настойки «Кина Лиллет» и шампанского «Луи Редерера» было ими выпито на двоих — не сосчитать, а еще вспоминались… м-м-м… зажигательные ночи в Бухаресте, Тунисе и в Бари, итальянском райском уголке на Адриатике.

Это ему, Рене Матису, накануне позвонил Бонд, а вовсе не Осборн-Смиту, с просьбой установить слежку за Хайдтом. Скрепя сердце он все же принял политически рискованное решение обойти не только Третье отделение, но и самого Эм. Слежка необходима, однако Хайдт с Ирландцем не должны подозревать о повышенном внимании к ним британских властей.

Во Франции, разумеется, имелись свои разведслужбы, как ЦПС в Британии, АНБ в Штатах и аналоги с таким же щедрым бюджетом в других странах. ДГСЕ постоянно прослушивала переговоры и читала электронную переписку граждан других государств, включая Британию. (Сейчас-то эти страны — союзники, но ведь историю со счетов не сбросишь.)

Поэтому Бонд и решил задействовать знакомство. Он попросил Рене Матиса послушать электронные и радиоэлектронные разведданные из Лондона, перехватываемые стометровой антенной разведывательного спутника, отслеживающего ключевые слова.

— У меня для тебя кое-что есть, Джеймс, — сообщил Матис.

— Я одеваюсь. Включаю громкую связь, — ответил Бонд, нажимая кнопку и выскакивая из постели.

— Хочешь сказать, что рыжеволосая красавица, уткнувшаяся в соседнюю подушку, тоже будет слушать?

Бонд усмехнулся, не в последнюю очередь потому, что француз назвал именно этот цвет волос. Перед глазами промелькнула картина, как он вчера прощался с Филли на пороге ее дома, и когда они на краткий миг соприкоснулись щеками, ее огненные волосы скользнули по его плечу.

— Я искал по сигналам с метками «Северан Хайдт» и с его прозвищем «Ной». А также все, что может относиться к «Грин уэй энтерпрайзис», плану «Геенна», крушению поезда в Сербии или вызывающим тревогу акциям, намеченным на ближайшую пятницу. Поглядывая, не попадутся ли поблизости какие-нибудь ирландские имена. Есть некоторая странность, Джеймс: спутник был нацелен точно на территорию «Грин уэй» к востоку от Лондона, однако никаких радиоэлектронных сигналов оттуда не поступало вообще. Как будто рабочим запрещено пользоваться мобильными. Очень загадочно.

«Да уж», — мысленно согласился Бонд, поспешно продолжая одеваться.

— Кое-что все-таки удалось выцепить. Хайдт сегодня утром отбывает за границу. Думаю, скоро. Куда именно, не знаю. Самолетом. Проскочило упоминание про аэропорт и еще про паспорта. Он полетит на частном самолете, его люди договаривались с пилотом напрямую. Из какого точно аэропорта, боюсь, установить не получится. Я понимаю, что в Лондоне их много, мы нацелились на все — исключительно в целях наблюдения, спешу добавить!

Бонд оценил шутку.

— Насчет плана «Геенна» ничего выяснить не удалось. Но есть и другие данные. Мы расшифровали короткий вызов, поступивший пятнадцать минут назад на объект, расположенный в десяти милях к западу от «Грин уэй», за пределами Лондона.

— Возможно, это дом Хайдта.

— Мужчина сказал: «Северан, это я», — продолжал Матис. — Голос с акцентом, но распознать регион не удалось. Потом обмен любезностями, а дальше: «Договоренность на семь вечера. Будет около девяноста погибших. Тебе прибыть не позже чем в шесть сорок пять».

Получается, Хайдт либо является участником плана по уничтожению десятков людей, либо намерен совершить массовое убийство лично.

— Кто жертвы? И от чего они должны погибнуть?

— Не знаю, Джеймс. Что меня еще насторожило, так это реакция самого Хайдта. У него был такой голос, как у ребенка, которому предложили шоколадку. «Чудесные новости! — сказал он. — Спасибо!» Никогда не слышал, чтобы так радовались известию о предстоящем убийстве, — мрачно прокомментировал Матис. — А потом, что еще непонятнее, он спросил: «Как близко я смогу подойти к телам?»

— Он так спросил?

— Да. И ему ответили, что очень близко. Это Хайдта тоже обрадовало. Затем телефоны умолкли, и больше по ним никто не звонил.

— Семь вечера. Где-то за границей. Еще что-нибудь известно?

— Увы.

— Спасибо тебе большое за помощь. Отправляюсь на охоту.

— Я бы с радостью подержал спутник подольше, но начальство уже и так интересуется, зачем мне понадобился скучный городишко под названием Лондон.

— За мной «Периньон», Рене.

— Само собой. До свидания.

— À bientôt, et merci beaucoup.[15] — Бонд нажал «отбой».

За годы службы в резерве ВМФ и потом, в ГМП, Бонду попадались злодеи самого разного толка — боевики, террористы, маньяки-психопаты, беспринципные предатели, продающие секретные сведения о ядерном оружии безумцам, способным ими воспользоваться… Понять бы, в чем интерес Хайдта.

Намерения… действия.

Что ж, даже если разгадать намерения этого извращенца Хайдта пока не удалось, кое-какие действия Бонд предпринять может.

Десять минут спустя он сбежал по ступенькам, на ходу выуживая из кармана ключ от машины. Адрес Северана Хайдта ему вновь уточнять не пришлось. Он запомнил его наизусть еще вчера.

Глава 20

Здание МИ-5 Темз-Хаус, Министерство по делам Северной Ирландии и связанные с ними ведомства впечатляют внешне куда меньше, чем расположенная неподалеку, на противоположном берегу Темзы, цитадель МИ-6. Главный корпус «Шестерки» выглядит как футуристический анклав из фильмов Ридли Скотта (за сходство с зиккуратом его прозвали «Вавилон-на-Темзе», но есть и второе прозвище, более обидное — «Леголенд»).

Темз-Хаус, хоть и уступает в архитектурном отношении, внушает гораздо больший трепет. Девяностолетняя серая каменная глыба, вроде тех, где в Советском Союзе или в Восточной Германии человек отвечал на вопросы еще до того, как ему успевали их задать. Впрочем, здание может похвастаться весьма впечатляющей скульптурой (например, «Британия» и «Святой Георгий» Чарлза Сеарджента Джаггера), поэтому главную дверь ежедневно дергают туристы из Арканзаса и Токио, путающие здание МИ-6 с расположенной неподалеку галереей Тейт.

В глухих недрах Темз-Хауса скрывались кабинеты Третьего отделения. Площади и оборудование организация сознательно — из соображений непричастности — арендовала у «Пятерки» (по части оборудования МИ-5 равных нет).

Большая операторская выглядела довольно потрепанно — облупленные зеленые стены, обшарпанная мебель, потертый ковер. Со стен смотрели непременные казенные плакаты — о внимании к подозрительным предметам, о пожарных учениях, о делах профсоюзов и охране здоровья. Над некоторыми уже успели потрудиться скучающие сотрудники, дописавшие или вымаравшие кое-какие буквы и знаки:

В с.уП.е

обнаружен.А …доз.А

объеДКов

Но компьютеры здесь были мощные, с большими и яркими плоскими мониторами. Рядом с самым большим и ярким стоял, скрестив руки на груди, заместитель начальника по оперативным вопросам Перси Осборн-Смит, одетый в коричневый пиджак и не совсем того оттенка брюки (он проснулся в четыре утра), рядом двое молодых людей — его помощник и взъерошенный техник, склонившийся над клавиатурой.

Осборн-Смит нажал кнопку и еще раз прокрутил запись, сделанную подслушивающим устройством, которое поставили после бесполезной поездки в Кембридж, подарившей ему только ночное расстройство желудка от курицы с карри. Прослушка никоим образом не касалась подозреваемого по «Инциденту-20», однако плоды принесла неплохие. Подручные Осборн-Смита прилепили несколько микрофонов на окна одного из сообщников анонимного злодея — человека по имени Джеймс Бонд, агента категории «ноль-ноль» отдела «О» ГМП Министерства иностранных дел и по делам Содружества.

Осборн-Смит прослушал запись еще раз. Голос с французским акцентом: «У меня для тебя кое-что есть, Джеймс». И ответ: «Я одеваюсь. Включаю громкую связь».

Вот так Осборн-Смит узнал о Северане Хайдте и о том, что он стоит во главе «Грин уэй энтерпрайзис». Бонд, оказывается, не счел нужным упомянуть, что его визит на Бутс (на улицу, заметим, а не в аптеку) дал такие существенные результаты.

— Засранец этот Бонд, — выругался помощник Осборн-Смита, спортивный молодой человек с дурацкой копной густых каштановых волос. — Играет чужими жизнями.

— Не так резко, — осадил Осборн-Смит молодчика, которого мысленно называл «зам зама».

— А что? Засранец и есть.

Осборн-Смита как раз приятно поразило, что Бонд связался с французскими спецслужбами. В противном случае никто бы не узнал о намерении Хайдта уничтожить сегодня вечером девяносто с лишним человек где-то за пределами страны или по крайней мере присутствовать при их гибели. Эта запись только укрепила намерение Осборн-Смита заковать Северана Хайдта, то есть Ноя, в наручники и бросить в Белмарш или в камеру для допросов Третьего отделения, тоже не отличающуюся гостеприимством.