Читаем без скачивания Неизвестная Великая Отечественная - Николай Непомнящий

Курсанты работали именно в тех котельных и машинных отделениях, где шла неистовая борьба людей с напором морской воды, где не могло быть наблюдателя, где каждый что-то делал: кто-то прилаживал пластырь на пробоину, кто-то ставил распорку, кто-то работал кувалдой, кто-то сращивал перебитые трубы резиновыми шлангами, кто-то заделывал пробоины в топливных цистернах, кто-то менял разбитые узлы и детали машин на запасные. Курсанты делали и еще огромную массу трудных дел. Все спешили, потому что в бою каждая секунда решает многое. Задыхались в дыму, захлебывались в воде. Работали в противогазах и водолазных приборах. Чтобы обеспечить кораблю плавучесть и ход, использовали все силы и все средства.

Ремонт в горячке боя — это титаническая работа.

Никогда невозможно утверждать, что для машинистов или мотористов, электриков или трюмных обстановка на боевом посту в ходе боя в сравнении с артиллеристами была менее или более опасной для жизни. Скорее можно утверждать, что на корабле в ходе боя обстановка для каждого человека являлась бесспорно опасной.

Вместе с тем печальная практика свидетельствует, что люди, работавшие в ходе боя в глубине внутренних помещений, в случае гибели корабля не успевали или не могли выбраться на верхнюю палубу и погибали вместе с кораблем.

Еще во время буксировки лидер «Способный» уже был атакован авиацией. Его плотный зенитный огонь сорвал прицельное бомбометание, бомбы упали в кильватерной струе на расстоянии 40–50 метров, тем не менее на эсминце разошлись швы в кормовом дифферентном отсеке, и он принял более 9 тонн забортной воды.

Теперь же, ведя бой с авиацией противника всеми видами зенитного оружия, «Способный» развил ход в 32 узла и успешно уклонялся от атак самолетов. Прямых попаданий корабль не имел. Все же одна из бомб разорвалась на воде в районе носовой надстройки в 5–6 метрах от правого борта, а другая — в 9—10 метрах от левого борта в районе второго торпедного аппарата. Были взрывы на воде и поблизости от кормы. В связи с этим на корабле остановились отдельные механизмы и системы. По этой причине эсминец потерял ход и двигался по инерции.

В первом котельном отделении лопнула напорная нефтяная магистраль горячей нефти. Горячим мазутом облило все котельное помещение и людей. Возник пожар. Песком, огнетушителями, матами, с помощью носовой аварийной партии пожар был потушен, а котельное отделение введено в строй. От сотрясений в аккумуляторной кладовой разбилась бутыль с кислотой, кислота первым турбовентилятором завлеклась в раструб котельного отделения. И личному составу пришлось работать в противогазах.

Во втором котельном отделении силами боевого поста под руководством главного старшины Силятенко немедленно отремонтировали нефтяную, санитарную и пожарную магистрали, котельное отделение срочно подготовили к подъему пара.

В первом машинном отделении личный состав исправил повреждения в системах высокого и низкого давления, ввел в действие все механизмы отделения и начал развивать ход главных машин.

Третье котельное отделение подняло пар через 15 минут. Четвертый котел ввели в строй за 16 минут.

Во втором машинном отделении были ликвидированы мелкие повреждения по системам и трубопроводам, и машина начала развивать скорость хода.

Через 25 минут после аварийной остановки механизмов корабль развил полный ход.

При ликвидации повреждений большую смелость, стойкость и энергию, а также глубокое знание своего дела проявили курсанты. Они всюду учились. Им надо было все видеть и в исправном, и в аварийном состоянии. Борьба за живучесть и за непотопляемость корабля являлась главной для курсантов инженерного училища. Поэтому они, как будто привязанные, оказывались в самых опасных местах корабля, чтобы видеть борьбу за живучесть, чтобы помогать в этой борьбе. Курсанты, мягко говоря, лезли и туда, куда их никто об этом не просил.

Кадыгроб и Строкинов, находившиеся в котельном отделении, попали под горячий мазут, получили обширные ожоги и, несмотря на это, продолжали работать по введению котла в строй. Они погибли вместе с кораблем, не выходя из котельного отделения.

Тем временем, с 14 часов 40 минут до 15 часов 37 минут, самолеты продолжали бомбить лидер и повторно добились прямых попаданий, вследствие чего лидер погиб.

Потеряв ход, «Способный» не прекращал зенитного артиллерийского огня. К концу стоянки без хода его командир и артиллеристы с глубокой болью наблюдали гибель лидера.

Горшенин дал радиограмму на флагманский командный пункт: «Лидер «Харьков» и эсминец «Беспощадный» затонули, я потерял ход, принимайте меры».

Сразу же, как только люди исправили механизмы после их остановки и дали кораблю ход, «Способный» немедленно подошел к месту гибели лидера и приступил к спасению людей, плавающих на поверхности моря, спустив на воду все шлюпки. Окончив эту работу, командир остановил одну «шестерку» для подъема оставшихся трех человек и двинулся к участку гибели «Беспощадного». Из экипажа лидера «Способный» подобрал на борт около 200 человек и разместил их в носовых кубриках.

Командир лидера капитан 2-го ранга Петр Ильич Шевченко в полной мере обладал мужеством и искусством управления кораблем в сложной боевой обстановке. Находясь на мостике своего корабля, он курил свою неизменную трубку, спокойно и твердо управлял боевыми действиями.

Когда лидер был поврежден авиабомбами, никто не оставил боевого поста. Экипаж верил в своего командира и прилагал все силы, чтобы немедленно исправить повреждения и дать кораблю ход.

Шевченко кричал с мостика:

— Братцы, не унывайте, «Харьков» будет жить, еще введем его в строй!

И действительно, в результате невероятно напряженного труда офицеры и матросы дали кораблю ход.

Когда же потом, после повторных попаданий авиабомб, состояние корабля стало безнадежным, Шевченко приказал личному составу покинуть корабль и проследил за этим, сам же покинул корабль последним — прямо с мостика прыгнул в море.

Шевченко сумел вовремя спасти секретную документацию корабля, он вручил ее матросу Мацевичу и приказал доставить на берег.

Мацевичу удалось выполнить этот важный приказ.

Спасенный экипаж лидера выразил искреннюю благодарность, когда командир Шевченко и на палубе «Способного» встал вместе с ним.

Его матросы спасли корабельного медвежонка и вместе с ним поднялись на палубу «Способного».

Теперь «Способный» подошел к месту гибели «Беспощадного» для спасения его людей. На воду стали спускать шлюпки.

Горшенин упорно спасал плавающих людей, хотя и понимал, что оставаться в этом районе моря опасно и что нужно быстрее уходить с этого места, к которому так настойчиво прилипла авиация противника, понимая, что нужно приблизиться к своим берегам, где можно уверенно рассчитывать на помощь нашей истребительной авиации.

Горшенин громким голосом, насколько позволял мегафон, кричал с мостика:

— Не волнуйтесь, всех подберу!

Но, увы, это обещание он выполнить не успел.

Война идет по своим законам.

Успели подобрать всего лишь трех человек из экипажа «Беспощадного», когда начался новый налет авиации и «Способный» вынужденно отложил на время спасение людей и ушел отсюда для нового боя с авиацией, с тем чтобы обезопасить плавающих людей от бомбардировок.

Это был последний бой

В 17 часов 40 минут двадцать пять бомбардировщиков Ю-87 атаковали «Способного» и бомбили его до 18 часов 30 минут.

Командир Горшенин использовал все возможности эсминца для уклонения маневрами на полном ходу. Артиллеристы вложили в этот бой все силы и сбили два бомбардировщика.

Несмотря на искусное маневрирование и на исключительно плотный артиллерийский и пулеметный огонь по самолетам, эсминец получил прямые попадания. Для одного корабля непосильным пришлось число атакующих бомбардировщиков.

Две бомбы весом 200–250 килограммов попали в полубак в диаметральной плоскости. Обе они пробили корабль и разорвались под ним, третья бомба попала в районе правого борта первого машинного отделения.

При взрыве бомб под носовой частью корабля возникло такое ощущение, что он как бы приподнялся кверху на какое-то мгновение и сильно вздрогнул.

При попадании третьей бомбы эсминец с еще большей силой содрогнулся и стал медленно терять ход, погружаясь носовой частью.

Время затопления носовых помещений до 58-го шпангоута составило 4–5 минут. Сходы в эти помещения покрылись водой и стали недоступными. Здесь были размещены матросы, старшины и офицеры, подобранные с воды. Малая часть из них успела выскочить на верхнюю палубу, а большинство — убито осколками металла, либо искалечено, либо контужено взрывной волной и моментально затоплено в этих отсеках.