Читаем без скачивания Время Чёрной Луны - Алексей Корепанов

– Подождем, – шепнула Донге.

Эхо давно стихло и под сводами вновь прочно обосновалась тишина.

– Вперед! – приказала девушка, и мы, зачем-то пригибаясь, чуть ли не бегом бросились к светящимся плитам. И увидели, что символ разрушения исчез и на его месте зияет дыра.

Донге села, опустила ногу в провал и шепотом воскликнула:

– Там лестница! Легис, за мной!

Если бы я замешкался хоть на мгновение, она исчезла бы в черноте потайного хода. Но я не замешкался. Я успел схватить ее за плечи и удержать.

– Так не годится, Донге. Первым пойду я.

Ход, ведущий в подземелья храма Уо, вполне мог оказаться для нас могилой. Достаточно было вспомнить ловушки для грабителей, придуманные проектировщиками фараоновых усыпальниц. Правда, Сю ничего не говорил о возможных опасностях, но Сю мог просто оценивать степень опасности с точки зрения беджа, а не человека; ну что, действительно, для беджа падение на голову пятипудового камня? Ровным счетом ничего. А вот для людей и камешки полегче случались роковыми.

Я не старался быть героем. Я и не был героем. У меня просто не было выбора. И не было моего пистолета.

Однажды, опять же в молодые студенческие годы, поздним вечером я провожал до общежития Ту, в Которую был влюблен так, как можно влюбляться только в юности. Навстречу нам по темной осенней улице шли четверо парней, и один из них, поравнявшись с нами, умышленно грубо толкнул Ту, в Которую я был влюблен. «Придурок», – негромко сказала Та, в Которую я был влюблен, а парни, похохатывая, пошли себе дальше. Мог ли я как ни в чем не бывало продолжать идти с Той, в Которую был влюблен? Мне очень не хотелось догонять эту четверку, я не терпел драк, да, пожалуй, и не умел драться, я понимал, что получу сполна, даже, возможно, и ножом или кастетом (была тогда такая интересная мода у молодежи – ходить с ножами и кастетами), – но у меня не было выбора. И я догнал эту стайку, и первым ударил обидчика Той, в Которую был влюблен…

… Потом она пришла ко мне в больницу, поцеловала прохладными от осеннего ветра губами и сказала, погладив мои бинты: «Дурачок ты… Стоило связываться!»

Впрочем, сейчас все мои душевные движения оказались напрасными. Донге не собиралась вдаваться в психологические тонкости – она действовала. Резко дернув плечами и сбросив мои руки, она прошипела: «Делай, что говорю, необученный!» – и змеей скользнула в дыру. И вновь, уже не в первый раз, я последовал за ней.

Узкая лестница с холодными и гладкими каменными перилами полого спускалась в темноту. Я догнал девушку и она похлопала меня по руке и примирительно сказала:

– Не сердись, Легис, но я ведь действительно подготовлена получше тебя. Твой бедж не сообщал, есть ли здесь охрана?

– Нет. То есть, нет охраны. А обманывать он просто не умеет.

– Нет ничего проще, – остановившись, с горечью сказала Донге. И добавила уже не шепотом, а вполголоса: – Хотя, если бы он задумал нас обмануть, то обманул бы гораздо раньше.

Две волнистые светящиеся линии на стенах уходили в темноту, обозначая невидимый коридор. В конце коридора мы должны были обнаружить Плоды Смерти. Девушка, однако, не бросилась вперед, а шла очень осторожно, как по болоту или минному полю, держась за стену и пробуя ногой каменный пол перед собой, прежде чем сделать очередной шаг. Я двигался рядом, моля Бога о том, чтобы нам повезло. Правда, здесь властвовало совсем иное божество – зеленоглазый солнцеликий Уо.

Мне казалось, что мы бесконечно долго пробираемся в темноте по коридору, спиралью уходящему вниз, в недра горы. Никаких ловушек пока не попадалось, но я не позволял себе расслабляться. А о поисках пути, которым мы будем выбираться из Тола-Уо, просто не хотелось думать, да и рано пока еще было думать об этом…

Внезапно впереди показался свет, и мы еще больше замедлили шаги.

– Всевидящий Харамм, помоги! – почти простонала Донге.

Коридор упирался в зеркальную стену, отразившую наши фигуры. И стены, и потолок, и пол тупика были сплошь выложены светящимися камнями, так что в нем было довольно светло.

– Смотри! – сдавленно сказала девушка.

Мое сердце замерло, а потом зачастило, и стук его отдавался в висках. Перед зеркалом стоял прозрачный высокий столик на плавно изогнутых ножках; на его круглой крышке золотились, переплетаясь, мелкие завитки. Я сразу узнал ларец из той истории, что поведал мне бедж Сю. Ларец стоял на столике и был размером с портфель-«дипломат», только значительно толще, с приподнятыми и изящно закругленными углами; он источал нежнейшую лазурь и казался почти невесомым. В таком ларце пристало бы хранить драгоценности, алмазные подвески королевы, неосязаемое вещество солнечной короны, сгустки космического ветра, вспышки Сверхновых, тончайший пух Звездных Лебедей, что когда-то величаво плыли с севера мироздания на неведомый юг, нежась в лучах белых карликов и голубых страглеров, паря в галактических струях, отдыхая в толще водородных облаков и стремясь, стремясь, стремясь к вечно ускользающей границе расширяющегося мира; в таком ларце можно было хранить шепот звезд и тишину после дождя, и первый луч зимнего солнца над заснеженным полем, и запах соснового бора в июльский полдень, и бег оленя, и отражения камышей в тихой воде…

Но в ларце высокого осда Темерши хранилось – разрушение. Всего лишь разрушение – слуга хаоса, орудие энтропии.

Мы склонились над ларцом, и я увидел под полупрозрачной крышкой блестящую овальную пластинку с черным абрисом пикирующей остроклювой птицы – личный знак высокого осда Темерши. Ниже личного знака цвет крышки ларца был немного темней, так что нельзя было разглядеть, что находится внутри. Донге медленно, как зачарованная, протянула руку и осторожно коснулась пальцами крышки ларца. И невольно вскрикнула, потому что ее пальцы погрузились в крышку, не встретив, судя по всему, никакого сопротивления. Она стремительно выбросила вперед вторую руку, принялась водить ладонями как слепая, как человек, внезапно упавший с лодки в воду, она пыталась нащупать ларец и ладони ее судорожно метались над столиком… в пустоте.

Ларец с Плодами Смерти, обнаруженный нами в тупике под храмом Уо, был иллюзией. Фантомом. Голограммой.

– Что это, Легис? – дрожащим голосом спросила девушка, беспомощно посмотрев на меня. – Это же какой-то обман…

Я был растерян не меньше, чем она. Не мог же Сю обмануть меня! Я еще раз осмотрел весь тупик: пол, потолок, стены – и встретился взглядом со своим отражением в зеркале. Там, за зеркалом, тоже покоился на столике изящный лазурный ларец, и руки девушки продолжали неуверенно шарить в нем.

Голограммы… Отражения… Отражения… Сказка про кувшин, который никто не мог достать со дна озера, за что, кажется, и платились головами… Потому что не в озере он находился, а в кроне прибрежного дерева, и только отражался в воде. Отражался… Сказка?