Читаем без скачивания Жена Цезаря вне подозрений - Евгения Горская

Игорь же, внешне вроде сильный и мужественный, при ближайшем рассмотрении оказался слабым до неприличия. Боялся собственного начальства: вдруг не повысят в должности. Боялся сменить работу: вдруг там будет еще хуже. Фоменко боялся всего, и ей приходилось его утешать и подбадривать, выполняя при нем роль не то мамы, не то няни.

Когда появился Костя, такой умный и уверенный в себе, такой любящий, общение с ним показалось ей нереальным счастьем. Мила даже не сразу смогла в него, в это счастье, поверить. Тут уж она не размышляла, свадьбу не откладывала, считая, что нашла свою судьбу.

И только сейчас впервые подумала, что безвольный Игорь был ей полностью понятен. Можно было легко предугадывать его слова и поступки. И точно знать, на что тот способен.

О Косте она не знала ничего. И даже теперь, после нескольких лет брака, знает мало. Вот, даже не уверена, что он не может быть убийцей.

Мила резко развернулась и – почти уперлась в грудь Воронина.

– Что вас понесло в глухомань? – помолчав, спросил тот. – Приключений ищете на свою голову?

– Уходите, – недовольно сказала она.

Но Роман видел, что Мила лжет, а на самом деле явно радовалась его появлению.

И еще видел, что женщина опять чем-то напугана.

Странно, но когда он впервые ее увидел, когда все три девицы, копая могилку для мертвого щенка, были сильно испуганы и выглядели растерянными, жалкими, Мила, несмотря на растерянность, словно светилась скрытой радостью. Сейчас же казалась совсем другой, угасшей, как будто за несколько дней пережила тяжелую потерю или переболела мучительной болезнью.

– Мила, – не обращая внимания на ее «уходите», спросил Воронин, – что случилось?

Она не ответила. Молча обошла его и зашагала назад, к выходу из парка.

Полковник помедлил и пошел за ней, чуть-чуть поотстав.

Роман опять приехал, чтобы увидеть ее и убедиться, что она ему не нужна. По крайней мере, не нужна настолько, чтобы непрерывно о ней думать, потому что мысли о Миле вертелись в голове постоянно. Воронин ругал себя за это, убеждал себя, что это просто блажь. Ему, скорее всего, просто давно пора жениться, иметь свою семью и свою женщину, и не тосковать ни о каких «украинских ночах».

Теперь убедился, что Мила ему нужна. Необходима. И сделать с этим можно только одно: больше никогда к ней не приезжать.

Он молча довел ее до выхода из парка и кивнул на прощание.

– Ну, что еще за фокусы? – осторожно обнимая Свету, недовольно буркнул Виктор Федорович. – Чтобы завтра была на работе! Нечего прогуливать.

Мужчине хотелось рассказать, как непривычно и тоскливо было ему целый день и как он злился, вспоминая, что ее нет в соседнем кабинете, как непривычно долго тянулось рабочее время, потому что без нее ему не хочется заниматься ничем, и работой тоже. Не сказал – постеснялся. Кузьменко вообще не слишком-то умел говорить такие вещи.

Впрочем, Светлана и так все знала, без слов.

– Нет, Витя, – засмеялась она, выпутываясь из его рук, – завтра тоже не приду.

Ей стало так хорошо при виде того, как Виктор рад ей, как беспокоится за нее, что даже отсутствие статуса законной жены не могло испортить настроения.

– Но в чем дело-то? Что еще за тайны? – внимательно наблюдая, как она снимает и вешает ветровку, сурово спросил Кузьменко-старший. – Ты только не вздумай мне врать! Все равно не получится. Ни за что не поверю, что ты весь день болталась по магазинам.

– Ладно, не буду врать. – Светлана сняла надоевшие ботинки, нашарила ногой тапочки и прижалась к мужчине, закрыв глаза. – Потом расскажу. Может быть, завтра.

– Почему не сейчас? – Он легонько потряс ее за плечи и заглянул в глаза. – В чем дело, Света?

Ему решительно не хотелось, чтобы у нее были какие-то тайны. В прошлом – пожалуйста. Прошлое есть прошлое, то, что было когда-то, его не касается. А в настоящем никаких тайн быть не может, он должен о ней знать все и всегда. И на работе он должен думать о работе, а не о тайнах и ее непонятном отсутствии.

– Витя, – повторила Света, – я завтра не приду. Не волнуйся, потом все тебе обязательно расскажу, а сейчас не приставай, не заставляй меня врать. К нам с тобой это не имеет никакого отношения. И вообще, я есть хочу. Весь день ничего не ела.

– Знаешь, – покачал головой Виктор Федорович, – а ведь тебе тоже не понравилось бы, если бы я вдруг исчез неизвестно куда.

– Конечно, не понравилось бы, – засмеялась Светлана и снова к нему прижалась. – Ты не исчезай, пожалуйста.

– Может, расскажешь все-таки?

– Нет. Позже. Может быть, завтра. – Тут ей стало его жалко, и она успокоила: – Повторяю, не волнуйся, я занимаюсь не своими проблемами, чужими. Просто помогаю.

– А если не своими, почему скрытничаешь?

– Из вредности, – засмеялась Света.

Кузьменко и правда очень не понравилось ее сегодняшнее отсутствие. Он уже привык считать Светлану своей, ему казалось, что никаких секретов от него у нее нет и быть не может, как когда-то у жены, у Даши. А оказалось, что секреты есть, и от этого ему делалось тоскливо и тревожно. Он знал, что настаивать не имеет никакого права, Света ему не жена, не обязана перед ним отчитываться, но обида не становилась меньше.

– Идем, накормлю. – Виктор Федорович прошел на кухню, где уже остывали вареная картошка и магазинные котлеты, а из открытой банки восхитительно пахло маринованными огурцами.

Дарья была отменной кулинаркой, он уже почти забыл, какие вкусные ужины жена ему готовила. Сейчас Кузьменко казалось, что все это – и ужины, и сама Даша – было совсем давно, в какой-то другой жизни, когда и сам он был совсем другим. Теперешнему ему хотелось кормить Свету жареными магазинными котлетами, и обнимать ее, и удивляться тому, что она, такая молодая и красивая, любит его и что впереди много счастливых лет.

С Дашей они поженились совсем юными студентами, и Славик родился, когда оба еще учились. Так и учились, потом работали, ссорились и мирились, а после смерти жены ему показалось, что жизнь кончилась. Тогда Виктор Федорович был уверен, что никогда не найдет замену своей Даше. Поэтому даже не пытался искать, а заинтересованные женские взгляды его раздражали. Тогда он считал, что любовь – для молодых, а связь без любви всегда представлялась ему чем-то абсолютно аморальным и ненужным.

Кузьменко уже почти привык к одиночеству, к жизни без Даши и к воскресеньям, проведенным с внуками, когда заметил, что скучает без своего заместителя. Открытие показалось ему таким смешным и глупым, что он даже не разозлился на себя, а только удивился: неужто впадает в идиотизм? Это было незадолго до Нового года, Виктор Федорович тогда почти две недели провалялся с тяжелым гриппом, а выйдя на работу, узнал, что Светлана заболела. Тогда он и понял, как сильно ждал встречи с ней и как пусто без нее в офисе. Но ему еще и в голову не приходило, что между ними может быть нечто большее, чем взаимная дружеская симпатия.

И потом, когда перед самым Новым годом он, как дурак, поставил перед своей верной помощницей самый дорогой чайный набор, который смог купить, он еще ничего не планировал и вовсе не собирался за ней «ухаживать». Ему просто хотелось сделать Свете что-то приятное. Впрочем, тогда Кузьменко этого почти стеснялся. Перестал стесняться, когда молодая женщина подняла на него удивленные и счастливые глаза…

– Света, у меня к тебе вопрос, – Виктор Федорович взял со стола пустую тарелку – она мгновенно смела и котлеты, и картошку, – поставил в мойку, помолчал и, подойдя сзади, уткнулся ей в волосы. – Зачем я тебе? Зачем тебе старый пень?

Вопрос был глупый. Кузьменко совсем не собирался его задавать, но вдруг ляпнул. И ему вдруг стало не по-мужски страшно услышать в ответ что-то ненужное, что-то такое, о чем потом не захочется вспоминать.

– Честно? – Светлана вывернулась и посмотрела на него снизу вверх.

Он кивнул, не глядя на нее, и отошел к окну.

– Сначала я очень хотела за тебя замуж.

– Зачем? – удивился Виктор Федорович и, смешно вытаращив глаза, уставился на нее.

– Не зачем, а почему, – поправила Света и засмеялась. – Потому что ты такой важный, импозантный. Все вокруг мне бы завидовали. А я, знаешь ли, люблю, когда мне завидуют. Сейчас же…

– Сейчас?

– А сейчас я тебя люблю, и все. И не знаю, зачем ты мне нужен.

Она поднялась и спрятала лицо у него на груди.

– А замуж больше не хочешь? – улыбнулся Кузьменко, обняв ее за плечи.

– Хочу, – кивнула Света. – Безумно.

Она ждала, что Виктор немедленно предложит ей пойти в загс.

Но тот не предложил.

Вторник, 27 апреля

Константин Олегович смотрел на стоявшую у плиты жену и не знал, что улыбается. Ему было приятно на нее смотреть. Уходить на работу не было ни малейшего желания.

Мила поставила перед ним завтрак – яичницу с колбасой и сыром, затем села напротив с чашкой чая. Она каким-то немыслимым образом догадалась, что сегодня мужу захотелось изменить старой привычке обходиться без завтрака и, наоборот, не хотелось спешить и даже думать о делах.