Читаем без скачивания Маркиз на Рождество (ЛП) - Вивьен Уэстлейк

— Да.

— Хм-м-м… — промурлыкала она. — А ведь это только начало.

— Что еще ты задумала? — Удивительно, насколько хриплым стал его голос.

— Помоги мне раздеться и увидишь. — Она подмигнула ему.

Эта чертовка еще и подмигивает! Неужели она превосходит его в любовных познаниях? Нет, он точно недооценил ее. Чопорная вдовушка оказалась далеко не такой неопытной и неискушенной в постели, как он полагал. Интересно, в чем еще он ошибся на ее счет?

Вайолет повернулась спиной. Он распустил шнуровку ее корсажа, вдыхая сладкий, присущий ей одной аромат, и прижался губами к ее пояснице.

— Одну минуту, — проговорила она и, сбросив платье, начала расшнуровывать корсет.

Мягким жестом Кит остановил ее. Этот подарок он желал развернуть сам. Наконец створки корсета раздвинулись, и он накрыл ее груди, взвешивая тяжелую плоть на ладонях.

Сквозь тонкую сорочку темнели ее соски. Они искушали его, молили о поцелуе. Разве он мог не ответить на их призыв?

Он привлек Вайолет к себе и через ткань поцеловал левый бутон.

— Еще, — прошептал он и взял в рот правый сосок.

В ответ она села на него верхом. Его опалил жар ее лона. Ища ее рот, он захватил в горсть ее волосы, растрепанные, но еще уложенные в прическу, и запрокинул ее голову назад.

Медленные движения ее бедер были утонченной пыткой, которую он был готов терпеть вечно. Он завладел ее губами и поцеловал так страстно, что она затрепетала и прерывисто выдохнула его имя.

Глаза ее затуманились, рот порозовел. Она не могла шевельнуться, ведь он все еще удерживал ее на месте за волосы.

— Так что за порочную выходку ты собиралась мне показать?

В один миг ее взор прояснился. Порывисто чмокнув его в губы, она свесила ноги на пол и спрыгнула с кровати.

— Сядь на краю, — скомандовала она, а затем спросила с легким трепетом в голосе: — Не желаешь ли раздеть меня до конца?

Его не пришлось упрашивать. Взявшись за подол, он потянул ее сорочку вверх, мимоходом касаясь ее ног и бедер. Когда он сел, голова начала раскалываться, но Кит твердо вознамерился не позволить боли помешать ему заняться с нею любовью.

— Милорд, будьте любезны, подайте подушку.

Кит выполнил ее просьбу, запоздало заметив, что она назвала его «милорд» вместо обычного «сэр».

Когда она бросила подушку на пол, он подумал, что она снова возьмет его в рот, и с готовностью подался бедрами ей навстречу.

Но она ограничилась тем, что поцеловала головку, а потом встала.

— Хм-м…

В следующее мгновение она уже сосредоточенно выдвигала ящики комода. Какого черта? Она что, хочет задразнить его до смерти? Кит собрался потребовать, чтобы она вернулась, и вдруг увидел в ее руках маленькую бутылочку. Она вытащила пробку и понюхала содержимое. Потом улыбнулась и вылила немного жидкости себе на ладонь.

У него отвисла челюсть, когда она принялась массировать свои груди, натирая их маслом — о, да, это оказалось оно. Святые небеса. То, что она проделывала, было, наверное, единственным зрелищем, которое могло возбудить его сильнее, чем его член у нее во рту.

Она посмотрела ему в глаза, подмигнула и пощипала себя за соски. Его ладонь дернулась вниз, к напряженному стержню. Два движения кулаком, и его остановили:

— Нет-нет, предоставь это мне.

Она капнула на ладонь еще чуть-чуть масла и поставила бутылочку на комод. Кит стиснул зубы, из последних сил удерживая себя на месте, пока она неслышно ступала по деревянным полам, возвращаясь назад.

Секунда, и она встала перед ним на колени. Скользкие ладони прошлись по всей длине его члена, захватив — помилуй, Боже — даже мошонку. Она натерла его маслом везде, кроме головки.

Горячий рот поймал кончик его ствола. Кит вцепился в простыни. Сколько он сможет вынести?

Она приподняла свои груди и обернула их вокруг его члена. И начала скользить то вверх, то вниз, лаская и массируя грудями его эрекцию, пока у него не потемнело в глазах. О, черт. Так он точно долго не продержится.

Эта женщина была воплощением порока. Теперь, когда она перехватила инициативу на себя, это стало совершенно очевидным. Он рисковал проиграть. Но Боже, как же это было приятно…

— Моя развратная вдовушка, ты не брала уроков у куртизанок?

Вайолет лукаво усмехнулась.

— Нет. Но я все схватываю на лету. И мне уже доводилось при случае проявлять изобретательность.

Он не хотел думать ни о ее прошлом, ни о своем.

— Скоро вам прилетит кое-что другое, мадам.

— Жду с нетерпением. — Она улыбнулась. Ее глаза заблестели. Он мог бы и догадаться, что назревает какое-то озорство, потому что в следующее мгновение она прихватила его стержень зубами. От резкой боли его бросило в дрожь.

— Кровь Христова, женщина…

— Ой. — Она помахала ресницами. — Как мне загладить свою вину, милорд?

— Кокетка.

— Ты сказал cock[1]? — И она вновь принялась лизать и сосать его.

Вайолет удивила его в третий раз за сегодняшний день. Разве благовоспитанные дамы употребляют такие выражения? Они уместны в сугубо мужской компании, но для леди находятся под запретом.

Откуда их знает Вайолет?

Размышлял он недолго. Мягкие груди натирали его твердый член по всей длине, заставляя забыть обо всем, кроме невероятного ощущения, которое дарила ее податливая плоть. Она стиснула его крепче, сжав груди руками.

Двигая бедрами, он толкался в скользкой ложбинке — снова и снова, пока яйца не стянуло, точно в тугих тисках.

Его выдержка стремительно улетучивалась.

— Господи, помоги… — простонал он.

— Ну, поскольку Господа здесь нет, он тебе не поможет, но с этим постараюсь справиться я. — Бросив на него очередной дерзновенный взгляд, она лизнула головку его члена и подула на нее. От прохладного дуновения по всему его телу побежали мурашки.

Взяв его стержень у основания, она похлопала концом по своим соскам — сначала по правому, затем по левому, после чего повторила всю процедуру снова.

Он больше не мог сдерживаться. Когда она опять поместила его между грудей, его член взорвался, забрызгав семенем ее шею и грудь. Она облизала головку, ловко собирая остатки.

— Берегись, — проговорил он, когда наконец отдышался. — Ты даже слишком порочна.

— Осталось выяснить, насколько порочен ты.

— Хочешь проверить? Не советую.

— Хм-м-м. И почему же?

— Будешь продолжать меня провоцировать — узнаешь. — Язычок этой женщины жалил, точно пчела.

Он дотянулся до прикроватного столика, взял полотенце и вытер с ее груди и шеи следы своего семени. Не удержавшись, он приласкал ее груди, еще скользкие от масла. Было приятно ощущать, как под пальцами перекатываются ее соски. «Я мог бы заниматься этим весь день», — подумал Кит.