Читаем без скачивания Котёл - Ласло Варгаши

Это была последняя акция самой крупкой партии в Верховной Раде. Бандеровцы тут же активизировались. В ход пошли не только резиновые пули и дым от автомобильных шин, но и коктейли Молотова.

В этот день разыгрывается борьба за лидера Майдана. Каждый из тройки хочет стать лидером Майдана, но майданутые не соглашаются. К ним примыкает и Кролик. Кролик не хочет уступить боксеру первенство, Тянивяму не пользуется поддержкой ни Яцека, ни боксера. Яцека тоже никто не поддерживает.

Вдруг, как из преисподние возникает Пипиярош, руководитель так называемого Правого сектора. Никто не знает, даже Кролик не знает, хоть с ним ручкаются лидеры западных стран, что Пипиярош, как и Разливай- Наливайченко, тесно свзян с ЦРУ США, а ЦРУ это все рано что НКВД в СССР. ЦРУ — это мозг Бардака.

Пипиярош дает понять, что он главный, и никто другой не имеет право претендовать на высокую должность. В общем, спор заканчивается ничем. Вдруг Музычко оглушает как обухом по голове, что главный уже ведь есть. Кто командир Майдана- Паруубий. Кто кассир Майдана- Паруубий- Кто вхож в американское посольство, как к себе домой- Паруубий. Кто проводит тренировку молодых бойцов на территории американского посольства- опять же Паруубий.

Всем пришлось согласиться, что Паруубий не простой человек, Паруубий великий революционер. Говорит бестолково и путано- ну и что же- А разве Ленин говорил ясно и доступно- ничего подобного. Революционеры его поддерживали лишь потому, что не понимали его речей и мудрым его считали, потому что никто не понимал, о чем он говорит. И с Паруубием точно так же. Паруубий скромный парень и в тоже время решительный, он, как и Юля Болтушенко, готов повесить всех южан за непокорность.

Однако американское посольство выступило с заявлением, осуждающим действие властей. Одному бандеровцу в пьяной драке откусили ухо, а он утверждал, что шел на демонстрацию с мирными намерениями.

Виктор Федорович снова встревожился по этому поводу. Он приказал найти виновника и предать его суду. Но виновник не был пойман и наказан. Президент тут же позвонил в американское посольство и принес свои извинения по этому вопросу. Боевики Майдана снова активизировались: подожгли несколько новеньких автобусов, на которых приехали бойцы Беркута. Бойцы только что высадились и пошли подменять своих однокашников, на ужин, а один бандеровец Чумак бросил бутылку с зажигательной смесью. Бросок был удачным, автобус вспыхнул как спичка. Затем полетели еще бутылки. Короче восемь новеньких машин приказали долго жить. Водители автобусов, что дремали, склонившись на руль, спасались бегством.

Защитники порядка снова выстроились в том же порядке, так же, как и предыдущие дни в шеренгу, в колонну по четыре, тесно прижавшись, друг к другу, так было теплее и уютнее. Прикрываясь щитами, опустив головы, мужественно ждали, когда тяжелый булыжник упадет на голову через одного. Со звериной ненавистью и жестокостью бандеровцы издевались, а где можно было и убивали стражей порядка. Подходили к ним вплотную и били по головам ребристыми палками, булыжниками и кидали коктейли Молотова. Среди несчастных крепко прижатых друг к другу ребят от горящей смести, как спичка загоралась их одежда и тогда они вынуждены были рассыпаться, падать на землю и кататься как бревно, чтоб не сгореть, как щепка. Видно было простым глазом: бандеры хорошо обучены ближнему бою. Без применения автоматов Калашникова. Они действовали, не прижимаясь тесно друг к другу, а в рассыпную.

Каждый из них подбегал, делал свое черное дело и возвращался обратно довольный. В основном бандеровцы в возрасте 30–35 лет составляли костяк галичанского фашистского корпуса. А бойцы беркута — мальчишки 20, двадцати одного года. Президент платил своим охранникам слабовато. Он позволял себе и своему окружению получать баснословные зарплаты и чаевые, а охранникам перепадали крохи. Как кошкам крошки хлеба.

Но не это главное. Главное то, что он и его соратники, включая и многочисленных толстосумов, предали юношей в трудную минуту. Это же надо иметь голову, чтоб поставить их безоружных смиренно получать удары по головам от разъяренных бандитов, которые потешались над ними.

Так называемый рабочий день у майданутых был расписан по часам. После сытного завтрака, вооружившись дубинками, шли лупить охранников порядка. Потом сытный обед, затем непродолжительный сон, потом концерт, слушание проповедей посланцев Говнозара, потом выступления Кролика, Кличкомочко, Тянивяму, затем подведение итогов дня. Каждый день, а то и через день шикарная получка в долларах и гривнах. Зарплата, как на западе.

На этот раз расчетливые американцы постарались на славу. Они учли события почти десятилетней давности. Плюс преступная халатность президента. Это дало положительные результаты.

Майданутые с ужасом ждали того дня, когда им скажут:

— Спасибо ребята, вы свою миссию выполнили, можете быть свободны.

— Что-то молчит наш Паруубий, сказал бы, когда придет время расчета, шоб отправиться домой жене под юбку, — говорил боец по имени Расстегнутая Ширинка.

— Да ты шо- Кто тебе такое сказал- Я отсюда уходить не собираюсь, мне и здесь хорошо. И семье неплохо: кожен понедельник супруге денежки посылаю. Четыре-пять тышш. Где озьмешь такие деньни. Даже в России едва ли заработаешь. Муздычко говорит, что мы в правом секторе останемся на вечные времена.

24

В период так называемых революционных событий в стране существовали три властных структуры: президентская, главная, признаваемая пока всеми остальными, затем шла верховная рада с набирающий силу оппозицией и Майдан. Майдан как бы стихийно работал на оппозицию — Кролика, Тянивяму и Кличко. Но на Майдане были свои лидеры, и эти лидеры негативно относились к другим лидерам, особенно к Кролику, Кличко и Тянивяму.

Лидеры оппозиции старались не отпускать вожжи из рук. Кто-то из них обязательно находился на Майдане, выступал перед разъяренной толпой с хвастливыми речами.

— Я, — вещал Кролик с трибуны, — имел продолжительную беседу с баронессой Кэтрин Эштон. Потом мне позвонили из Америки сама Виктория. Мы обсуждали будущее Украины и украинской оппозиции. Обе дамы скоро приедут в Киев по моему приглашению. Так что ждите, дорогие друзья.

— Я, моя, то есть, я хочу сказать, что Германия, гражданином которой я состою, поможет Украине материально, пусть не беспокоятся ваши матери, жены и дети, которых вы оставили в Галичине. С ими будет все в порядке, я даю слово чемпиона мира по боксу и заверяю вас: так и будет, ибо так должно быть.

Потом пробовал выступать Трупчинов, баптист:

— Аллилуйя, аллилуйя, благослови господи убиение неверных, — пел Трупчинов, а потом, спохватившись, переходил на кажущуюся ему нормальную речь. Однажды его забросали яйцами. Но он не обиделся и приходил снова.

Как-то под вечер прибежал Кролик. Не все бандиты были на месте, но Кролик влез на трибуну, высморкался, высоко поднял голову, а потом запричитал:

— Защитники мои дорогие, я снова внес большой вклад в дело развития революции. Меня завтра приглашает президент Украины. Сам президент, которого мы с вами собираемся свергнуть. Если он пойдет на уступки, если распустит армию, если он уволит всех енералов, чтоб мы могли свободно прибрать его резиденцию-потенцию, если он разоружится, то я, от вашего имени скажу: да мы согласны и при этом пожму ему, гадюке, руку. А вы, узнав об этом из моих уст, закричите ура. Это ура раздастся и в Кремле, там, где сидит наш враг Пупутин. А пока я пошел с вашего разрешения, надо готовиться, причесаться, прилизаться, чтоб не было стыдно за всю неньку Украину. Бывайте, сыны отечества, гут бай.

Не успел уйти Кролик, как на сцену вошел огромных размеров католический патриарх Любомир Говнозар.

— Эй ты, Говно! Ты уже был недавно. Денег мы тебе больше не дадим, чапай отселева.

— Покарай Господи врагов своих и наших, аминь!

Дети мои, сыны неньки Украины, воюющие с москалями за свои земли! Господь бог благословляет вас. Душа каждого бойца под защитой господа. Мы с ними бусурманами уже давно воюем. Прямо-таки со средних веков. Я еще был маленький, когда эта война началась. Мы всегда выигрывали, вся Галичина была под нашим протекторатом. Потом нас москали задушили, и только теперь мы поднялись с колен. Надо бить гадов в их логове, вплоть до самого московского патриарха. Да поможет нам Бог! Есть ли у вас, сыны мои проблемы, вопросы?

Тут подскочил Кролик.

— Благословите меня на царство. Я вам особняк в Крыму подарю. Владыко всея Украины, благословите, а-!

— Да благословит вас Бардак Омама — а-а! У меня нет такого права, сын мой.

— Долой, Кролика, долой! — заревел Правый сектор, — у нас Музычко глава. Ура-а-а.

Музычко вышел, низко поклонился и приблизился к пузу Говнозара.