Читаем без скачивания Шимпанзе горы Ассерик - Стелла Брюер

На другой же день после возвращения я по привычке взяла на себя заботу о шимпанзе. Мне стало жаль Пуха: он был таким одиноким и несчастным. Почувствовав мою слабость, Пух стал постоянно пользоваться этим. Первое время я носила его на руках и разрешала сидеть у себя на коленях, крепко прижавшись. Я интуитивно чувствовала, что забота и внимание — лучшее средство против невроза Пуха.

Между тем Пух все больше привязывался ко мне. Если мы совершали прогулки, он ни на шаг не отходил от меня. Разборчивый в еде, он всегда оставался худым и костлявым, но постепенно с моей помощью стал набирать вес. У него появился интерес к тому, что происходит вокруг. Иногда во время игры он вознаграждал меня приглушенным смешком или типичной для шимпанзе гримасой «игрового лица» с широко открытым ртом. Больше всего ему нравилась игра в «маленьких свинок». Даже после того, как я в двадцатый раз говорила ему, что «последняя свинка ушла домой», он продолжал совать мне в лицо свои розовые пальчики, требуя продолжения игры. Я уставала от этих забав раньше Пуха и старалась чередовать игру с более спокойным занятием — обыскиванием. Едва я начинала перебирать и чистить его мягкую шерстку, как тут же чувствовала, что тельце его расслабляется. Если обыскивание продолжалось достаточно долго, Пух погружался в легкий сон.

Благодаря его привязанности ко мне и моему постоянному вниманию нападки со стороны Уильяма и Читаха значительно уменьшились. Этому способствовало также растущее чувство уверенности в собственных силах — бывали случаи, когда Пух даже осмеливался проявить характер. Если же его все-таки обижали или оставляли одного, я тотчас пыталась переключить его внимание, увлечь игрой или каким-нибудь другим занятием, чтобы он не впал в депрессию. Казалось, что теперь, когда рядом появилось существо, способное защитить и успокоить его, мир стал иным для Пуха. Он начал подражать другим шимпанзе и участвовать в их играх. К полудню, когда я уходила с территории резервата, Пух оставался с Тиной, Хэппи и Альбертом. У них он учился различать съедобные плоды и другие части растений, которые росли в Абуко.

Наши ежедневные прогулки по территории резервата стали гораздо увлекательнее, так как теперь группа состояла не из трех, а из восьми обезьян. В группе еще не было бесспорного лидера, хотя Читах благодаря своим размерам и характеру более других претендовал на эту роль. Все шимпанзе, за исключением Уильяма и Тины, боялись Читаха и относились к нему с почтением. Впрочем, если его поведение становилось чересчур агрессивным, обезьяны объединялись и давали ему отпор. Больше всех боялся Читаха Альберт, который к тому времени стал регулярным посетителем загона для обезьян. Однако их кратковременные ссоры никогда не были серьезными, и, как правило, через несколько минут после потасовки оба недавних соперника миролюбиво играли, кормились или обыскивали друг друга. Среди шимпанзе не было постоянных партнеров по играм. Хотя Уильям и Читах были близкими товарищами и относились друг к другу с заметным уважением, Уильям играл с Читахом не чаще, чем с малышами или Тиной.

В Абуко не водились хищники, которых следовало бы остерегаться. Единственной реальной опасностью были змеи, и шимпанзе проявляли по отношению к ним здоровый инстинктивный страх. Иногда идущий впереди группы шимпанзе скрывался за очередным поворотом петляющей тропы и вдруг, неожиданно возвратившись, поспешно карабкался на дерево или хватался за меня. Бесшумно подкравшись, я обычно обнаруживала впереди змею, растянувшуюся поперек тропы или свернувшуюся клубком возле нее. В таких случаях я изображала преувеличенный ужас и тоже спешила ретироваться. Мы либо делали большой крюк по лесу, чтобы обогнуть опасное место, либо ждали, пока змея уползет прочь.

Уильям был единственный в группе, кто не боялся напасть на змею. Однажды во время одной из наших прогулок Тина внезапно вскрикнула и одним прыжком взобралась на растущую поблизости масличную пальму. Сидя там, она стала издавать громкие лающие звуки «ваа», которые означали, что где-то поблизости таится опасность. Я осторожно пошла по траве к дереву, но не сразу заметила, что вызвало беспокойство Тины. Вдруг раздался странный звук, как если бы кто-то с силой выдыхал воздух. Впереди меня, на стволе упавшего дерева, лежал африканский питон, вытянув на обозрение все свои три с половиной метра.

Я начала медленно отступать, но тут выскочил Уильям с куском засохшей пальмовой ветки в руке. С громким лаем он со всей силы швырнул ею в питона. Позади раздался хор взволнованных голосов — это остальные обезьяны выражали свое отношение к происходящему. Я подхватила Уильяма и быстро отнесла его на безопасное расстояние. За нами потянулись и другие шимпанзе. Мне редко приходилось наблюдать в резервате открытые проявления агрессивного поведения шимпанзе по отношению к другому животному. Да, в недалеком будущем нам, очевидно, придется столкнуться с серьезными проблемами, связанными с характером Уильяма: его возрастающим чувством уверенности в себе и превосходства над окружающими.

9

Проблемы в резервате

Проходили недели, и я стала замечать, что Читах проявляет к Тине повышенный интерес. Причину этого понять было нетрудно: Тина, которой к тому времени уже исполнилось 8 лет, достигла половозрелости и появление небольшой розовой припухлости в генитальной области делало ее необыкновенно привлекательной. Читах превратился в собственника и ревнивца. Уильям не проявлял к Тине почти никакого интереса — может быть, предпочитая не вмешиваться и не претендовать на то, что Читах считал принадлежащим ему одному. Так или иначе, он казался вполне довольным, когда сжимал в объятиях Хэппи или позволял ему идти рядом, уцепившись за шерсть на его спине.

По мере увеличения припухлости у Тины росли и собственнические наклонности Читаха. Тина не имела ничего против подобной опеки. Она отдавала Читаху явное предпочтение перед другими поклонниками и без колебаний шла вслед за ним, если он пытался увести ее от основной группы. Я с грустью заметила, что в этом состоянии Тина стала уделять Хэппи гораздо меньше внимания, и он проводил теперь большую часть времени с Пухом, Флинтом и Энн или оставался на попечении Уильяма и Альберта. Поначалу Альберт с крайним раздражением и негодованием воспринял ухаживания Читаха. Как только тот отправлялся в загон, Альберт, оставаясь рядом с Тиной единственным подходящим претендентом, сразу же стремился занять его место. Альберт боялся Читаха и тем не менее делал все возможное, чтобы отвлечь внимание соперника от Тины, — раскачивал ветви деревьев, пускался наутек, увлекая за собой Читаха, хотя прекрасно знал, что, если Читах догонит его, финал поединка будет позорным и унизительным. Так продолжалось долгое время, но в конце концов Альберт отказался от соперничества. Это случилось после того, как Тина вместе с Читахом стала прогонять Альберта и тому стало ясно, что в присутствии Читаха ему нечего надеяться на благосклонность Тины.