Читаем без скачивания Добывайки - Мэри Нортон

— Их и так уберут, можешь не волноваться, — сказала она. — Крысолов знает, как их убрать. И кот Крэмпфирла знает. И санитарный инспектор. И пожарники, если понадобится. Полиция тоже знает, не сомневаюсь. Нечего беспокоиться, как их убрать. Главное — найти их гнездо, — продолжала она, понизив голос до злобного шепота, так как они проходили мимо спальни тети Софи, — остальное легко.

Она втолкнула его в классную комнату и заперла снаружи дверь; он слышал, как скрипели половицы в коридоре, когда она возвращалась к себе. Мальчик заполз под одеяло — он очень озяб — и там наконец дал волю слезам.

Глава девятнадцатая

Ну, слава богу, — сказала миссис Мей, кладя на стол крючок для вязания, — добрались до конца. Кейт уставилась на нее.

— Не может быть, — еле вымолвила она, — о, пожалуйста… пожалуйста…

— Последний квадрат, — сказала миссис Мей, разглаживая его на коленях, — из ста пятидесяти, которые нам нужны. Теперь можно сшивать…

— О, — переводя дыхание, сказала Кейт, — вы говорите об одеяле! Я думала, вы имеете в виду эту историю.

— Истории тоже пришел конец, — рассеянно сказала миссис Мей, — в известном смысле. — И она принялась разбирать вязаные квадраты.

— Н-но… — запинаясь, произнесла Кейт, — не можете же вы… я хочу сказать… — И у нее вдруг сделался такой вид, который вполне оправдывал то, что о ней говорили: вспыльчивая, своевольная, ну и все остальное. — Это нечестно! — вскричала она. — Это обман! Это…

На глазах у нее появились слезы; она бросила на стол носок, вслед за ним — штопальную иглу, лягнула ногой мешок с шерстяными клубками, лежавший возле нее на ковре.

— Почему, Кейт? — миссис Мей была искренне удивлена.

— Еще что-то должно же было произойти! — сердито закричала Кейт. — А крысолов? А полисмен? А…

— И произошло, — сказала миссис Мей. — Очень многое произошло. Я как раз собиралась все это тебе рассказать.

— Тогда почему вы сказали, что это конец?

— Потому, — проговорила миссис Мей (у нее все еще был удивленный вид), — что брат никогда больше их не видел.

— Тогда о чем же еще рассказывать?

— О том, — сказала Мей, — о чем есть что рассказать. Кейт с негодованием уставилась на нее.

— Так рассказывайте же!

Миссис Мей в свою очередь посмотрела на девочку.

— Кейт, — сказала она, немного помолчав. — Истории никогда по-настоящему не кончаются. Они продолжаются до бесконечности. Просто в каком-то месте их перестают рассказывать.

— Но не в таком месте! — сказала Кейт.

— Ладно, вдень нитку в иголку, — сказала миссис Мей, — серую, шерстяную. И мы сошьем вместе эти квадраты. Я начну сверху, ты — снизу. Сперва серый квадрат, потом зеленый, потом розовый и так дальше…

— Значит, на самом деле, — сердито сказала Кейт, пытаясь продеть толстую шерстяную нитку в маленькое игольное ушко, — он все-таки их видел.

— Нет, не видел, я не оговорилась. Ему неожиданно пришлось уехать… в конце той же недели… потому что в Индию шел пароход и на нем плыли знакомые, которые обещали взять его с собой. А те три дня, что он еще оставался в доме, миссис Драйвер продержала его взаперти.

— Три дня! — воскликнула Кейт.

— Да. Видимо, миссис Драйвер сказала тете Софи, что он простудился. Она не хотела причинять ему зла, но она твердо решила избавиться от добываек, а брат мог помешать ей.

— А ей это удалось? — спросила Кейт. — Я хочу сказать… они все пришли? Полисмен? И крысолов? И?..

— Санитарный инспектор не приехал. Во всяком случае, пока брат был там. И им не удалось вызвать крысолова из города, но они нашли человека из местных. Полисмен пришел… — миссис Мей рассмеялась. — Эти три дня миссис Драйвер давала брату настоящий радиорепортаж о том, что происходит внизу. Она любила поворчать, а брат, запертый в своей комнате и больше ей не опасный, перестал быть для нее врагом. Она приносила ему в комнату еду и в первое же утро принесла на подносе всю игрушечную мебель и заставила поставить ее обратно в кукольный дом. Вот тогда-то она и сказала ему про полисмена. Он говорил мне, что она была вне себя от злости. Ему даже жалко ее стало.

— Почему? — спросила Кейт.

— Потому что полисмен оказался сыном Нелли Ранэйкр — Эрни, которого миссис Драйвер не раз гоняла в прежние времена из сада, когда он мальчишкой таскал яблоки с яблони, что растет у ворот. «Подлый, трусливый, дрянной воришка, — сказала она про него брату. — Расселся у меня в кухне, как у себя дома, выложил на стол записную книжку и скалит зубы… Говорит, ему стукнул двадцать один год… наглый, как не знаю что, откуда только такие берутся!..»

— А он правда был, — спросила Кейт, глядя на нее во все глаза, — дрянной воришка?

— Конечно, нет. Не больше, чем брат. Эрни Ранэйкр был прекрасный юноша, с прямой осанкой и прямой душой, гордость всей полиции. И он вовсе не «скалил зубы» над миссис Драйвер, когда она рассказывала ему свою историю, просто когда она описывала Хомили, спящую в постели, он кинул на миссис Драйвер «взрослый» (как говорил потом Крэмпфирл) взгляд, казалось, он хотел ей сказать: «Сильнее разбавляйте ее водой».

— Кого — ее? — спросила Кейт.

— Старую добрую мадеру, наверно, — сказала миссис Мей. — И тетя Софи заподозрила то же самое: она страшно разгневалась, когда узнала, что миссис Драйвер видела нескольких человечков, а она сама, после целого графинчика мадеры, видела всего одного, ну, от силы — двух. Она велела Крэмпфирлу принести все ящики с мадерой из подвала к ней в комнату и составить их у стены в углу, где она сможет, сказала она, за ними приглядывать.

— А кошку они достали? — спросила Кейт.

— Да. Но от нее тоже было мало толку. Это был старый кот Крэмпфирла, рыжий с белыми пятнами. По словам миссис Драйвер, у него было только два желания: удрать из дома или забраться в кладовую, где хранили продукты. «Что там говорить о добывайках, — ворчала миссис Драйвер, ставя на стол тарелку с рыбным пирогом, который она принесла брату на второй завтрак, — им до этого кота далеко: „добыл“ себе в кладовой рыбу и полгоршка сметаны». Но кот недолго пробыл в доме. Первое, что сделали фокстерьеры, которых привел крысолов, это выгнали его оттуда. Ну и шум они подняли, рассказывал брат. Они гоняли кота по лестницам — вверх и вниз, и по комнатам — взад и вперед и так лаяли, что чуть не охрипли. Последнее, что видел брат из окна, — рыжее пятно, которое мчалось через рощу и дальнее поле, а за ним — терьеры, вся свора, как один.

— Поймали они его?

— Нет, — рассмеялась миссис Мей, — он все еще жил у Крэмпфирла, когда туда приехала я, через год. Немного угрюмый и необщительный, но целый и невредимый.

— Расскажите, что было, когда приехали вы.

— О, я там недолго пробыла, — торопливо сказала миссис Мей, — а потом дом продали. Брат никогда больше туда не приезжал.

Кейт подозрительно глядела на нее, покалывая нижнюю губу иголкой.

— Значит, они так и не поймали добываек? — спросила она наконец. Миссис Мей отвела глаза.

— Да нет, не поймали, но… — она заколебалась, — то, что они сделали, было для бедного брата и того хуже.

— Что они сделали?

Миссис Мей отложила иглу и несколько минут молча смотрела на руки.

— Я ненавидела этого крысолова, — внезапно сказала она.

— А вы его разве знали?

— Его все там знали. У него было бельмо на глазу. Его звали Рич Уильямс. Он и свиней колол и… ну, и всякие другие вещи делал… у него были ружье, топор, лопата, кирка и приспособление с кузнечными мехами, чтобы выкуривать крыс. Я не знаю точно, чем он их выкуривал… он сам варил это ядовитое снадобье из трав или химикалий, но запах я помню; он долго еще держался у амбаров и вообще всюду, где этот Рич Уильямс бывал. Можешь себе представить, что было с братом, когда на третий день — тот самый день, когда он должен был уезжать, — до него донесся этот запах…

Брат был уже одет и совсем готов в дорогу. Упакованные чемоданы стояли внизу, в холле. Пришла миссис Драйвер, отперла дверь и повела его по коридору в спальню тети Софи. Он стоял бледный, застывший, в пальто и перчатках, возле ее завешенной пологом кровати.

— У тебя что — уже морская болезнь началась? — насмешливо спросила тетя Софи, глядя на него с высоты кровати.

— Нет, — ответил он, — это от запаха. Тетя Софи принюхалась.

— Что это за запах, Драйвер? — спросила она.

— Там крысолов, миледи, — ответила миссис Драйвер, покраснев. — Там, в кухне…

— Что?! — воскликнула тетя Софи. — Вы их выкуриваете?!

И она засмеялась.

— О боже, о боже! — всхлипывала она. — Но если они вам не по вкусу, Драйвер, избавиться от них проще простого.

— Как, миледи? — спросила миссис Драйвер, и даже ее двойной подбородок и тот покраснел. Ей было очень неловко.