Читаем без скачивания Блистательный маркиз - Джулия Куин

— Тетя Агата, это же была оперная певичка!

— Возможно! — презрительно усмехнулась она. — Тебе не следовало представлять ее мне.

— Я и не собирался, — сухо произнес Джеймс. — Но вы налетели на меня посреди улицы, проявив не больше такта, чем пушечное ядро.

— Если ты хочешь оскорбить меня…

— Я пытался обойти вас, — перебил он ее, — пытался сбежать, но вы не дали мне ни малейшего шанса.

Графиня драматическим жестом прижала руку к груди:

— Надеюсь, ты простишь родственницу, которой небезразлична твоя судьба. После того как мы годами безуспешно пытались тебя женить, я не могла не заинтересоваться твоей спутницей.

Джеймс сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться и расслабить сведенные мышцы спины. Никто, кроме тетки, не мог заставить его вновь почувствовать себя шестнадцатилетним юнцом.

— Я полагал, — твердо сказал он, — что мы обсуждаем мисс Хочкис.

— Ах да! — Агата отхлебнула чай и улыбнулась. — Мисс Хочкис. Очаровательная девушка. И такая разумная! Не то что эта легкомысленные лондонские вертушки, на которых я насмотрелась в Альмаке. Достаточно провести там один вечер, чтобы прийти к неутешительному выводу, что ум и здравый смысл окончательно перевелись в Британии.

Джеймс был абсолютно с ней согласен в этом вопросе, но не считал нужным обсуждать его сейчас.

— Мисс Хочкис?.. — подсказал он. Тетка посмотрела на него и сказала:

— Не знаю, что бы со мной стало без нее.

— Может, вы стали бы на пятьсот фунтов богаче?

Чашка Агаты громко задребезжала, подпрыгнув на блюдце.

— Не думаю, что тебе стоит подозревать Элизабет.

— У нее есть доступ к вашим личным вещам, — резонно заметил он. — Вы уверены, что не сохранили ничего компрометирующего? Ведь она могла годами рыскать по дому.

— Нет, — заявила она тихим, но тем не менее властным тоном. — Только не Элизабет. Она никогда не сделает ничего подобного.

— Извините, дорогая тетушка, но откуда такая уверенность?

Графиня пронзила его взглядом:

— Полагаю, тебе известно, что я неплохо разбираюсь в людях, Джеймс. Придется тебе ограничиться этим доказательством.

— Конечно, Агата, вы признанный знаток человеческих душ, но…

Она подняла руку, останавливая его:

— Мисс Хочкис — на редкость добрая и искренняя девушка, и я не желаю слышать о ней ничего дурного.

— Как вам будет угодно.

— Если ты мне не веришь, пообщайся немного с ней. И убедишься, что я права.

Джеймс снова сел, вполне удовлетворенный.

— Пожалуй, я последую вашему совету.

Ночью ему приснилась Элизабет.

Она сидела, склонившись над чертовой алой книжонкой, распущенные белокурые волосы мерцали в лунном свете. На ней была девственно белая ночная рубашка, скрывавшая ее до самых пят, но непостижимым образом он точно знал, как она выглядит под ней, и отчаянно ее желал…

А потом она убегала от него, смеясь и оглядываясь через плечо. Волосы невесомым облаком развевались за ней и щекотали его лицо, когда он настигал ее. Но стоило ему протянуть руку, как она ускользала. И каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот разглядит название книги, золоченые буквы расплывались, и он оставался ни с чем, спотыкаясь и хватая ртом воздух.

Нечто подобное ощутил Джеймс, когда, проснувшись, подскочил на постели, залитой призрачным светом раннего утра. Голова его кружилась, он тяжело дышал, в голове не было ни одной мысли.

Только образ Элизабет Хочкис.

Когда на следующее утро Элизабет появилась в Дэнбери-Хаусе, она недовольно хмурилась. Накануне она поклялась, что даже не посмотрит на руководство миссис Ситон. Однако, вернувшись вечером домой, обнаружила злополучную книгу у себя на кровати. Ярко-красный переплет буквально бросал ей вызов, призывая открыть его.

Убедив себя, что только глянет одним глазком, чтобы выяснить, стоит ли блистать остроумием и смешить намеченный объект, Элизабет кончила тем, что, усевшись на краешке постели, погрузилась в чтение.

В итоге ее голова была набита таким количеством правил и указаний, что шла кругом.

Нельзя флиртовать с женатым человеком, не полагается давать мужчине советы, но следует не колеблясь отказать претенденту, если он забыл о вашем дне рождения.

— Возблагодарим Господа за его малые милости, — пробормотала она себе под нос, входя в парадный холл Дэнбери-Хауса. До ее дня рождения оставалось девять месяцев, достаточно долго, чтобы не отвергать возможных поклонников…

О, ради Бога! О чем она только думает? Она же твердо решила не поддаваться миссис Ситон, и вот тебе, пожалуйста…

— У вас такой серьезный вид с утра пораньше.

Элизабет вздрогнула.

— Мистер Сидонс! — Голос ее сорвался на последнем слоге его имени. — Как приятно вас видеть.

Он галантно поклонился:

— Значит, наши чувства взаимны.

Она натянуто улыбнулась, вдруг почувствовав себя неловко в его обществе. Накануне они славно поладили, и Элизабет надеялась, что они могут стать друзьями. Однако это было до…

Она кашлянула. Это было до того, как она не спала полночи, думая о нем.

Джеймс тотчас же протянул ей платок.

Элизабет почувствовала, что краснеет, и взмолилась, чтобы это было не слишком заметно.

— Спасибо, не нужно, — поспешно сказала она. — Я лишь прочистила горло.

Бум!

— Должно быть, это леди Дэнбери, — вкрадчиво произнес мистер Сидонс, даже не потрудившись повернуться на звук.

Элизабет обернулась, подавив понимающую усмешку. Леди Дэнбери собственной персоной стояла в противоположном конце холла, ударяя тростью о пол. Малкольм с самодовольным видом расположился рядом.

— Доброе утро, леди Дэнбери, — сказала Элизабет, направившись к пожилой даме. — Как вы себя чувствуете?

— На все мои семьдесят два года, — заявила та.

— Печально это слышать, — отозвалась Элизабет, — поскольку мне достоверно известно, что вам не больше шестидесяти семи.

— Дерзкая девчонка! Ты отлично знаешь, что мне шестьдесят шесть.

Элизабет постаралась скрыть улыбку.

— Вам помочь добраться до гостиной? Вы уже позавтракали?

— Два яйца и три тоста, и я не желаю проводить утро в гостиной.

Элизабет удивленно моргнула. Они проводили в гостиной каждое утро. К тому же любимая сентенция леди Дэнбери гласила о пользе соблюдения раз и навсегда заведенного порядка.

— Я предпочла бы посидеть в саду, — объявила графиня.

— Понятно, — сказала Элизабет. — Прекрасная мысль. Воздух сегодня такой свежий, дует легкий ветерок…

— Думаю немного вздремнуть.

Последнее заявление лишило Элизабет дара речи. Леди Дэнбери часто дремала, но никогда не признавала этого и уж точно никогда не употребляла слова «вздремнуть».