Читаем без скачивания Газета Завтра 827 (91 2009) - Газета Завтра

Оставим эти высказывания на совести популярного артиста. Судя по мемуарам, Игнатьев мало походил на образ Алексея Кромова, созданный Владимиром Вдовиченковым - мужчиной симпатичным, но с довольно-таки ограниченным диапазоном актерской игры. На пресс-конференции он признавался, что для убедительности режиссер применял к нему "особые воздействия". Нетрадиционный метод оправдал себя - большую часть экранного времени Вдовиченков выглядит вдумчиво и убедительно. Остальные актёрские работы выше всяких похвал. Взгляните на звёздный состав исполнителей - всё это традиции старой советской киношколы, которые умирают вместе с профессионалами.

Интересно, что и другой представитель "потерянного поколения", замечательный актёр Василий Ливанов, в своё время написал книгу под названием "Богатство военного атташе", где рассказал свою версию событий. По слухам, родители Ливанова дружили с семьёй Игнатьева, и он с детства был, как говорится, "в теме". Сценаристы же отталкивались от мемуаров Игнатьева. Но и пофантазировали изрядно.

Героиня Ксении Кутеповой списана с Натальи Владимировны Трухановой - русской балерины, живущей во Франции. Она работала с Дягилевым, была знакома с Шаляпиным, Штраусом и Айседорой Дункан. Наталья Владимировна вышла замуж в 15 лет за поручика Труханова, быстро развелась и позднее стала женой Игнатьева. Её перу принадлежат мемуары "На сцене и за кулисами". Судьба балерины не была столь мелодраматична, как у пианистки Тархановой, показанной в фильме. Вместе с Игнатьевым она вернулась в СССР, где и скончалась в 1956 году.

Снять кино про такого человека, как Игнатьев, в наше время является большим подвигом. Не меньший подвиг, совершённый съёмочной группой и вызывающий настоящее изумление, - изобразительный ряд ленты и работа художников по костюмам. Европа начала прошлого века, с ее элегантной воздушностью, парижским шиком, выписана столь любовно и тщательно, что за визуальной феерией можно запросто не заметить сценарные невнятицы, которых в "Кромове", слава богу, немного. У фильма есть своё лицо, и что не менее важно - авторская позиция. Это не поделка, где антураж выполнен бездушным мутантом машины ЭВМ, а живое дыхание людей, не равнодушных к тому, что они делают. Поэтому "Кромовъ" вряд ли сможет стать коммерчески успешным прокатным хитом вроде печально отшумевшего "Адмирала".

Ведь, несмотря на все красоты, совершенно непонятно, для какой аудитории предназначена эта лента. Немножко детектив, немножко мелодрама, в дремучем лесу российского кинопроизводства фильм выглядит такой же белой вороной, как полковник Кромов среди авантюристов, эмигрантов, продажных офицеров и прочих деятелей, положивших глаз на государственную казну. И пусть главным минусом фильма является смешение жанров, эклектика, превращающая стиль в мозаику эпохи, появление такого кино в России не может не радовать. Правда, прокатная судьба "Кромова" на данный момент остаётся довольно туманной - лента сначала поездит по международным фестивалям, а уж затем будет представлена широкой аудитории.

Андрей Фефелов МОДА НБП

На прошлой неделе в Зверевском центре в Москве прошло мероприятие, интересное как само по себе, так и в контексте субкультуры, сложившейся вокруг Национал-большевистской партии, партии объявленной, кажется, вне закона.

Это было настоящее дефиле с элементами хореографии. Писаные красавицы, близкие к НБП, представляли не только самих себя, но и строгие элегантные, не чуждые налета милитаризма костюмы… Это работы модельера Натальи Черновой, которая в свое время была осуждена в числе других членов НБП по делу о захвате приемной президента и провела несколько лет за решеткой. Кстати, тюремные рисунки Черновой составили запрещенную выставку, которая называлась "Тюрьма, безумие, равенство и справедливость". В прошлом году её так и не удалось экспонировать в галерее Пскова. Тогда внезапная протечка крыши совпала с отключением света и приездом ОМОНа.

На это раз всё обошлось без техногенных катастроф. Было очень светло, многолюдно, и девушки, совершая уверенный поворот на каблуках у края подиума, непроницаемо принимали восторженные аплодисменты зала. "Беспартийные" красавицы вели себя очень уверенно и профессионально, хотя еще за пять минут до начала шоу все его организаторы страшно волновались - ведь это был первый опыт демонстрации моды от НБП.

Среди публики мелькали узнаваемые лица. В окружении широкоплечих "архангелов" был "сам" - внутренне неспокойный, беспрерывно разминающий свои тонкие костяные пальцы, как бы немного ошпаренный происходящим Эдуард Лимонов. На мероприятии также были замечены музыкант Ник-рок-н-ролл, художник Дмитрий Кедрин, фотограф Лаура Ильина…

По всей видимости, то был достаточно закрытый, средовой вечер - нацбольский междусобойчик, на который я был приглашен не как журналист, а по знакомству. Интимность вечера усиливала трогательность происходящего.

Несмотря на пробный, внутренний характер "дефиле валькирий" - за ним видится очень важная веха в истории НБП, да и всей патриотической оппозиции.

Культура, субкультура, богема, средовой бульон, комплекс идей, лексика, стили одежды и поведения… В этих понятиях подоснова любой политики, любого осмысленного шага к власти. Мода на НБП в обществе может затухать и воспламеняться, но, появившись однажды, она будет длить себя безмерно долго - хотя бы как крошечный элемент в истории культуры. На самом-то деле опасность для власти со стороны НБП заключалась вовсе не в радикальности акций её членов. Приковывание себя наручниками и швыряние майонезом сами по себе не несут угрозу системе. Культура - вот мощное оружие! Она - инструмент, позволяющий одновременно находиться в контексте тысячи явлений. Культуру невозможно изолировать даже при помощи замалчивания в СМИ. Она просто уходит в почву, чтобы где-то неожиданно ударить фонтаном из-под земли. Культура - тот компонент, без которого невозможно приготовить эликсир могущества. И кое-кто это прекрасно понимает.

Идеология, эстетика, язык…

Можно при помощи тамтамов и громкой музыки довести кого угодно до транса и исступления. Можно заставить плясать и двигаться любого глиняного истукана. Однако одухотворенность - прерогатива живых людей и живых структур.

Патриотическая оппозиция, в ее широком "завтрашнем" изводе, не стала политическим инструментом спасения Родины. Но она предоставила спасительную среду, в которой выжили не только смыслы и представления, но и люди, страдающие от духовного и политического удушья. В глубине этого озера, да и у заболоченных таинственных берегов оного, зреют новые силы, нарождаются русская культура и политика новой формации.

Зерно сгнило и проросло. Чу, слышу шелест новых зеленых всходов!

Да нет… Это только тихие овации сопровождают повороты на каблуках партийных див…

Переход в гуманитарную плоскость деятельности оппозиционных политических групп; шаги по созданию собственного стиля, моды, дизайна - только первые шаги превращения. Законы политической алхимии неизменны. Об этом красноречиво говорит действо по показу костюмов модельера Натальи Черновой, устроенное прохладным сентябрьским вечером в ангаре, что стоит в глубине заросшего московского сквера.

Сергей Угольников ДАЁШЬ КУЛЬТУРУ НА СЕЛO!

После того, как открылась отреставрированная станция метро "Курская" и кучки разгневанных швондеров потянулись писать письма в защиту разрухи, против реставрации, это Событие должно было состояться. Под Событием надо понимать открытие в подмосковной деревне первой сельской галереи Современного искусства. Согласитесь, ведь лозунг "Даешь культуру на село!" светит нам из прекрасного далека дня вчерашнего.

Хотя следует оговориться, что осчастливленное сельцо Дмитровское расположено не абы где, а в окрестностях Рублёвки, и новенькая галерея носит пугающе-претенциозное звание арт-центра. И размещается она не в брошенном, как вы могли бы подумать, зернохранилище, а в новехоньком двухэтажном здании, которое выглядит весьма неожиданно среди развесистых вилл а ля ново-рус. Это такой лаконично-фабричный стиль с милой моему сердцу отделкой из цементно-стружечных плит, что свойственно архитектуре эпохи перемен. Такая архитектура сама формирует внутри себя произведения искусства, становясь, таким образом, инкубатором форм и представлений. Попадая внутрь такого пространства, сам становишься в некотором роде экспонатом.

Дом для художников построил на своём участке бизнесмен Сергей Гридчин. И неслучайно, что первым проектом новой галереи стал "арматурный ряд" Дмитрия Гутова, который олицетворяет переход субкультуры городских окраин к миру шести соток под картошку. Пресловутое Рублёвское шоссе начинается за МКАДом, с его полей видны шпиль Останкинской башни и какие-то трубы, а его обитатели обустраивают свою территорию ровно так же, как все прочие. Тут появляются всё те же бани, ходят куры, плодоносит антоновка, и появление художественного центра было только делом времени. Специально для галереи были созданы композиции из сваренного заржавленного железа по мотивам графики Рембрандта. Почему не из полированной стали марки Нерж и не по мотивам манифестов Маринетти - тоже понятно. Ведь Гутов - создатель института Михаила Лившица, которого сложно отнести к певцам модернизма. Конечно, гутовский выбор кому-то может показаться снижением градуса радикальности, но в сегодняшнее время отказ от радикального жеста - тоже может быть радикальным жестом. Листы железа сварены не в плоскости, а в объёме, из-за чего возникает, как нам объяснили, эффект "параллакса": картина, по мотивам которой сделана та или иная современная скульптура, видна только в определённом ракурсе. Шаг вправо, шаг влево - и композиция превращается в мотки проволоки и нагромождения штырей. "Арматурография", придуманная Гутовым, воплощена мастером по металлу Борисом Прудниковым. Таким образом, Рембрандт растворяется в нагромождении линий и конструкций и возникает снова. Как говорит Гутов, замысел родился во время прогулки по самозахваченным участкам в Кузьминском парке, где любители садоводства обносят свои наделы неведомо чем. Искореженные железные конструкции, мотки сетки рабицы, огрызки железных кроватей создают иллюзорный эффект прочности и неприступности ограждения.