Читаем без скачивания Хозяин Колодцев (сборник) - Марина и Сергей Дяченко

Он ждал, что женщина остановится — но она шла, и обнаженные мышцы на ее щеках подтянулись, изображая улыбку:

— Иди… иди ко мне… сла… денький…

— Оставь его.

Человек с факелом стоял у черного входа в подземелье. Пляшущий свет залил женщину целиком — Игар еле сдержал вскрик. Мгновение — и, волоча по камням подол рваного темного платья, чудовище убралось в какую-то дыру; остался парализованный страхом, вжавшийся в камень Игар.

Человек с факелом приблизился. На плечах его лежал плотный кожаный плащ, а лицо было полностью закрыто многими слоями полупрозрачных бинтов. Из единственной прорехи пристально смотрел продолговатый черный глаз.

Игар молчал, сжимая в кулаке колечко с зеленым камнем. Очертания глядящего на него лица казались гротескной картинкой. Пародией на человеческие черты; слой бинтов дрогнул против того места, где на этом лице угадывался рот:

— Ты кого-то ищешь?

Игар разлепил губы:

— Я ищу женщину Тиар. Вот, — он рывком сдернул бечевку с шеи и протянул колечко перед собой.

Человек перевел свой единственный глаз с Игара на колечко и обратно:

— Она тебе — кто?

Игар опустил голову. В этом месте и с этим собеседником вранье казалось особенно ненужным, едва ли не кощунственным. Сказать же правду…

Человек в бинтах растолковал его молчание по-своему.

— Год назад, — ему было трудно говорить, потому что гниль, по-видимому, не пощадила и его губы тоже. — Год назад я так же… пришел сюда… потому что здесь была моя жена.

Стало тихо. Игар с ужасом смотрел в черный продолговатый глаз.

— И… ничего страшного, — бинты дрогнули, будто человек пытался улыбнуться. — теперь я, правда, вдовец… Но ненадолго.

— Вы встретитесь с ней в чертоге Святой Птицы, — проговорил Игар быстро. Черный глаз мигнул:

— Я не верю в Птицу, мальчик.

Из темного провала за его спиной выглянуло белесое лицо. Скрылось, уступив место другому — длинному, любопытному, с одиноким клоком рыжей бороды.

— Что у тебя есть? — спросил Игаров собеседник уже другим голосом. — Огниво, фляга, еда…

Игар молча выложил к его ногам все свое имущество; человек опустил свой факел, разглядывая добычу.

— Кошелек забери, — сказал он негромко. — Ни к чему здесь кошелек…

Игар повиновался; спустя секунду две приземистые тени, ловко выбравшиеся из провала, подобрали остальное. Игар отшатнулся — но ни один из неведомых грабителей не коснулся его. Оба старательно обошли.

Человек с факелом кивнул:

— Пойдем…

Пещера встретила запахом. Игар закрыл лицо рукавом.

То здесь, то там встречались маленькие костерки; кислый дым вытягивался в невидимые дыры. Несколько раз Игар и его провожатый проходили под широкими отверстиями в сводах; эти естественные окна были на самом деле провалами, в них стояла теплая осенняя ночь и, кажется, падали звезды…

От костров оборачивались расплывшиеся, смердящие тени. Не раз и не два Игар с головой погружался в пучину липкого, животного страха, однако пути назад не было — и потому он шел вперед, стараясь не отстать от проводника и в то же время ни в коем случае к нему не приближаться.

Ему казалось, что он слышит голоса; и смех звучал тоже, под этими страшными сводами — приглушенный, скрипучий смех… Не в силах сдержать свое воображение, он на секунду поверил, что его привезли сюда в просмоленной карете, что это отныне — его мир, и здесь, в стенах страшной Пещеры, он должен находить последние радости неумолимо укоротившейся жизни…

— Там, — сказал его провожатый. — Спроси.

Вокруг костерка сидели не то четверо, не то пятеро; сколько их всего, подумал Игар в страхе. Где они хоронят своих мертвецов… Скольких несчастных привозят сюда ежегодно, ежемесячно… Почему никто из живущих ТАМ, снаружи, о таком не задумывается?!

— Я ищу Тиар, — сказал он, глядя мимо обернувшихся к нему лиц. — Тиар, вот ее колечко…

Тишина. Негромкие переговоры; взгляды подернутых слизью глаз. Непонятные взгляды. Неизвестно что выражающие.

— Отойди чуть назад, — негромко сказал его проводник. Игар вздрогнул:

— Что?

— Три шага назад… Не бойся. Просто отойди.

Склизкие взгляды перешли на покрытое бинтами лицо. Одна из женщин — а сидящие были, оказывается, женщинами — поманила Игарова проводника остатком пальца:

— Слышь… Хлебушка бы…

— Нет у меня хлебушка.

— Слышь… смилуйся, а?.. Хлебушка…

— Где та девка, Тиар? — спросил проводник, не замечая протянутой уродливой руки.

— Оглохла она… Ухи отпали. Вон, смотри, сидит…

Я не выдержу, подумал Игар. Я всего этого… Хоть бы глоток свежего воздуха! Хоть бы глоток!..

— Ничего, — мягко сказал его проводник. — Идем.

Женщина сидела на подстилке у стены — и сначала Игар увидел только волосы. Густые, длинные, чуть вьющиеся волосы, закрывающие лицо и плечи; отблеск отдаленного костра придавал этим темным волосам медный оттенок. Красавица…

Игаров проводник коснулся ее плеча. Женщина подняла голову; Игар потупился. Не надо было смотреть.

— Покажи колечко, — сказал проводник.

Игар, не глядя, протянул перед собой свой опознавательный знак. Женщина глубоко, со всхлипом, вздохнула:

— Да-а…

— Ты Тиар? — Игар не узнал своего голоса.

— Она не слышит, — напомнил его собеседник. — Напиши.

Игар проглотил вязкую слюну. Подобрал камушек, выцарапал на податливой, закопченной стене: «Тиар»…

Некоторое время женщина молча смотрела на его надпись. Потом снова склонила голову; в ее рука оказалась сухая веточка из подстилки. С видимым трудом зажав ее между остатками пальцев, женщина провела острым концом по утрамбованной земле на полу: линия… еще линия…

Игар смотрел, вытянув шею. Его проводник опустил пониже факел чтобы было виднее.

Из-под руки, когда-то носившей тонкое колечко с зеленым камушком, а теперь страшной, бесформенной, разложившейся, проступали буквы: Ти… ни… ар…

Не веря своим глазам, Игар ткнул пальцем в выцарапанную на стене надпись:

— Тиар?!

Женщина медленно покачала головой. Заиграли оттенки меди в тусклых длинных волосах; остаток пальца настойчиво указал на имя, выведенное веточкой: Тиниар…

— Прости, — сказал Игар беспомощно.

Стражей было теперь уже пять.

Игар ползком вернулся в свое убежище — широкую щель, поросшую вереском. Сел, уронив руки, и бессмысленно уставился в серо-голубое небо.