Читаем без скачивания Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

Господа, это не для печати!

Немцы считают К-25 сверхоружием, пусть так и остаётся! И пусть приписывают ей даже те победы, которых у неё и не было. Включая линкор "Тирпиц", который торпедировала К-22, и сдался он К-22 и двум нашим эсминцам, а захвачен был доблестным Роял Нэви. Мы не возражали! Одно дело делаем! Борьба с фашизмом - общее дело объединённых наций!

Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович. Северодвинск.

–Ну а если бы этот, противогаз не снял?

–Все было предусмотрено, Михаил Петрович - отвечает Кириллов - противогаз-то ему не абы какой дали! А тоже, чуть подкрученный. Я больше боялся, что товарищ Сирый с системой перемудрил - вдруг не сработает?

–А что там могло не сработать? - удивляется наш мех - баллоны с "Черемухой", шланги и простенькая система дистанционного управления. Место известно - через которое идти. Ну а концентрации - должно было и на толпу хватить. Согласно инструкции - на открытой местности, летальный исход маловероятен. Ну если только у кого уже проблемы с сердцем или легкими - значит, не повезло. Вас благодарить надо - что еще на этапе подготовки серьезно отнеслись.

–Так ведь не только под вас - усмехается Кириллов - Главное Управление лагерей еще тогда же и заинтересовалось, возможные бунты и беспорядки гасить. А химия там в принципе, простая. Но вот ваши "артисты" - честно признаюсь, даже я такого не ожидал!

Да, это что ж выходит, с нашей подачи, в гулаге пресловутом, кровавая гебня будет бедных невиноватых зеков "Черемухой" травить? Да уж, отец Кабани, вот и завертелась твоя мясокрутка… Вот только в невиновность большинства лагерных сидельцев лично мне верится сейчас с большим трудом. Предатели, полицаи, бандеровцы, "лесные братья" и прочие там вилкаты, они никуда ведь не денутся? Да и уголовная мразь в такое время плодится как мухи в отхожем месте, думая что война все спишет. Так что "Черемуха", это как раз по ним, кто будет недоволен. И не насмерть же!

А вот с артистами, это да! В бытность мою в Питере, еще в далекие курсантские годы, приходилось мне захаживать не раз в одно интересное место, "Театр драматических импровизаций", на юго-западе, в ДК "Кировец". Главным там был Павел Павлович, три высших образования было у человека: театральное, историческое и философское! Поработав главрежем в театрах по всему Союзу, он, вернувшись в Питер, основал театр свой, где развернулся со своим методом. И метод его был - актеру, поверить! Не продумывать детально, и ставить мизансцены, стоять там, поза такая, слова эти, и боже упаси хоть чуть отступить, то есть люди по сути куклы-марионетки в руках режиссера - а артистам, закинуть в себя предлагаемые обстоятельства, где, когда, кто мы, и прочее - так, что сам уже веришь, на уровне самогипноза. Дальше - себя отпустил, и твори! Результат был сильный. Начнем с того, что спектакли одного названия - в разные дни могли очень заметно отличаться по деталям. У артистов не запрещалась, а прямо приветствовалась "отсебятина", когда вот надо по ситуации сказать не совсем текст, а чуть добавить, или убавить. А приспособляемость была невероятной - помню случай, когда во время спектакля на сцену забежала кошка. Так ее, не останавливаясь, включили в действо так, что зрители даже ничего не поняли!

Еще у него было, для "своих" - такие этюды, когда сидят его артисты, сидят зрители, и - вот кто желает, прямо сейчас из зала задаст, место и время, или кто, или просто диалог - а мои ребята, кто захочет, тут же сыграют! Смею заверить, в профессиональном театре вы такого не увидите. И ведь играли, получалось!

При том что сами были не профессионалами. Сам Пал Палыч числился где-то лектором-методистом, другие все также, днем работали, вечерами приходили играть. Исключительно для себя - в тот период плату за вход Палыч не брал принципиально, считая что "духовные ценности продавать нельзя". Кто жил в Питере в конце восьмидесятых, на Юго-Западе, и имел случай бывать в ДК "Кировец", тот подтвердит. После, в девяностые, Палыч все же сделал свой театр профессиональным, и перебрался куда-то в центр - но это уже другая история.

Я на сцене той не играл, но ходил туда не раз, имел друзей, да и с Пал Палычем имел честь быть знакомым очень хорошо. И о методе его представление имел достаточное. Конечно, у него первые роли - те, кто в его школе не один год. Но ведь и нам требовалось все же не "Гамлета" сыграть, а по сути, самих себя. Моряков, или заводских - собравшихся возле последствий жуткой аварии. Просто поверить, забросить в себя - и как бы ты себя вел, случись такое реально?

Естественно, выбрали не всех. О приезде штатовцев стало известно за два дня. И мы успели даже "репетицию" провести - в том самом зале, где обычно махали кулаками. Небольшие нестыковки можно было списать на форс-мажор, или незнание по уровню секретности. Ну а солдаты НКВД, которые парились в ОЗК и противогазах, вообще были безгласными статистами. Что дальше - видели сами.

Наивные все ж здесь люди, даже америкосы. Есть ведь уже микрофоны с проводами - однако вбито в ум, что если вы в комнате наедине, то посторонних ушей нет. Это к беседе "корреспондентов" с немецкими "товарищами из Свободной Германии". Которые, товарищи то есть, были строжайше проинструктированы, что им сказать можно, а что категорически не рекомендуется. После показа магнитофонной записи разговора в том помещении наедине. Товарищи поняли и прониклись.

Что же дальше-то будет? В сухом остатке - если утечет к фрицам. Сейчас ведь они к нашим берегам сунутся боятся - ну а как узнают, что мы в ремонте, да еще надолго?

А ничего не случится! Пока информация пройдет, мы уже из дока выйдем. Нет, конечно, подводному линкору за субмаринами гоняться по Баренцеву морю, это не по чину. А испытывать новые торпеды на реальных целях? Да и без нас, на тех же эсминцах уже нормальная гидроакустика встанет - сами научатся лодки топить.

А если еще и "Шарнгорст" придет? И решится вылезти из норы, думая что нас нету? Вот это будет - добыча!

Доктор Долль, спецпредставитель германского командования в Калмыцком кавалерийском корпусе вермахта.

Эти индейцы российских степей…

Живут фактически в Европе - но явные монголоиды, скотоводы, буддисты и ламаисты. Гордый народ с многовековой историей. Осколок великой державы Чингисхана. Пришли сюда, на западный берег Каспийского моря, почти двести лет назад, поспорив с джунгарцами (китайцами-степняками) по малому вопросу: кому продолжать жить в тех степях, а кому быть вырезанным поголовно. Не знают там рабства, все просто - или я живой, а ты убитый, или наоборот.

Ну а я с детства зачитывался романами Карла Мая (как и наш фюрер). И втайне мечтал когда-нибудь оказаться в роли одного из героев книги о Виннету. И когда такой случай представился - я не колебался.

Калмыцкий добровольческий кавалерийский… Вообще-то поначалу он и на полк не тянул. Затем добровольцев стало побольше - но все равно, "корпусом" его называют лишь сами калмыки, а так, нормальная кавалерийская дивизия. Самая невероятная часть доблестного вермахта. Во-первых, нас, немцев, в ней можно пересчитать по пальцам, одной руки - и мы не командиры, как это следовало бы ожидать в туземном подразделении, а "представители", для надзора и совета. Во-вторых, в отличие от прочих туземных (да и союзных войск, тех же румын), боеспособность и ценность калмыков весьма высока - неприхотливые, очень мобильные, отлично знающие местность, хорошо владеющие оружием, они идеальны для дозора, охранения, дальней разведки, охраны тыла. Правда, жестокость их по отношению к пойманным русским партизанам и диверсантам коробит даже меня, знакомого с методами зондеркоманд СС.

Дети степи - гордые, прямые, простодушные. Пойдут лишь за тем, кого уважают. Но за ним - пойдут до конца.

Мне казалось, что я был для них именно таким - как Верная Рука из романа. Жил с ними одной жизнью, спал в их юртах, ел из их котла. А они делали то, о чем просило их через меня германское командование - были глазами, ушами, и длинной рукой нашей Первой Танковой армии, идущей на Астрахань через эти дикие степи, где казалось, все было как во времена того великого монгола, завоевавшего половину мира.

Но мы не дошли до Астрахани - когда рухнул фронт у Сталинграда. И получили приказ отступить - лишь за день до того, как русские взяли Ростов.

Мы должны были отходить последними, кавалерийской завесой прикрывая отступление. Таков был план, и приказ - но мои калмыки в первый раз не подчинились.

–Нам нельзя умирать - сказали они - большевики запретили нашу веру, разрушили монастыри, убили лам, сожгли святые книги. И велели нам не кочевать со стадами, а пахать землю. Взамен они построили нам хорошие теплые дома, школы, больницы, дали трактора и машины - но лишили нас души, завещанной предками. И многие из нас соблазнились - но пусть лишь Высокое Небо будет им судьей, и чужие боги станут им защитой. Мы же хотим жить, как наши отцы и деды - и верить в то, во что они. Мы честно служили вашему Великому Вождю фюреру - потому что он не заставлял нас отрекаться от своих предков. Так уже было у нас когда-то - часть народа покорилась, забыв свое имя, но часть ушла в другую землю, на запад, свое имя сохранив. И мы сейчас поступим так же. Нам нельзя умирать всем - чтобы остался народ калмыков.