Читаем без скачивания Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Стальные кольца напряглись, хищник закрепил в своих объятиях подводное судно, кислотный, ядовитый гель, выделяемый из металлических клыков его тела, залил изогнутый корпус. "Неймос" затрясся и задрожал, остов корабля начал изгибаться в разные стороны, когда тиранид тянул и давил.

Пока Рафен несся по узкому коридору, палуба дико накренилась, его впечатало в стену, пластина его наплечника размазала выключенный экран. Из соединительного щита над его головой полились искры, но он проигнорировал ослепляющие вспышки и продолжил бег. Через решетчатый настил под его ботинками слышались голоса, рассерженные и резкие, выкрикивающие грубым рыком фразы боевого языка. Кровавый Ангел сделал еще два шага и услышал над головой треск. Он вовремя поднял руки, чтобы поймать сломанный кусок трубы, когда ее кинуло вниз, и позволил струйкам технической воды свободно стекать. Отбросив ее в сторону, он продолжил широким шагом идти к люку командного отсека в кормовой части.

Небольшое пламя вырывалось изнутри одной из контрольных консолей, и сервитор начал заливать во внутренности машины ингибиторы. Везде зловеще мерцали лампы, отсек дернуло, когда еще один удар по касательной обрушился на "Неймос". Постоянным воем исходили сирены предупреждения.

— Докладывайте! — заорал он, привлекая к себе внимание илота. Все рабы-машины казались раздражающе невозмутимыми относительно того, что происходило с судном, их выражения лиц были такими же пустыми, словно те находились в круизе на спокойной заводи.

— Работаю, — ответил сервитор, распечатывая перфокарту из полости в груди, — аварийная ситуация. "Неймос" подвергся атаке биологического ксеноса.

— И это все? — спросил Нокс, прибыв вслед Рафеном, — Это едва ли можно не заметить.

И снова корабль зазвенел, словно церковный колокол.

Вслед за Ноксом в зал ввалились остальные боевые братья, раздраженные от такого оскорбления.

— Наблюдаю, — произнес сервитор. Рафен изучил его, размышляя насчет драгоценного камня ксеноса, спрятанного в его сером веществе. Была ли там какая-то часть разума Маттхана Зеллика в данный момент, наблюдавшая за этим обменом ударами? Он нахмурился и откинул эту мысль. Всему свое время.

Илот нажал вырезанные из дерева клавиши, и над штурманским столом возникло мерцание гололита. Оно появлялось и исчезало, но призрачное изображение было достаточно четким, чтобы Астартес осознали, с чем они столкнулись. Голографический экран показывал модель резонансного сканирования "Неймоса" и обернутую вокруг него, словно похотливый любовник, тварь со щупальцами и крючьями, похожие на пулю очертания были покрыты иглами.

— Трон и кровь, — пробормотал Эйген, — это кракен.

— Он не похож на тех, с родного мира, — ответил Нокс, — это тиранид. Больше никем он быть не может.

Рафен кивнул:

— Еще одна эволюционировавшая в океане форма, как ликторы-акулы.

— Мы можем его стряхнуть? — спросил Туркио. — Опустить глубже? Может он не захочет последовать за нами.

Кейн покачал головой и указал на огромную стрелку в циферблате на дальней переборке. Стрелка пересекала желтую полосу, медленно продвигаясь к красной зоне.

— Глубиномер, — объяснил он, — еще немного воды под нашим килем и нас раздавит, как пустую гильзу.

— Взгляните на эти костяные пластины, — добавил Гаст, кивая в сторону изображения, — гарантирую, что это чудище выживет в глубинах намного лучше нас.

— Значит в другую сторону, — ответил Туркио, — поднимаемся. Если он глубоководный, то когда мы поднимемся к поверхности, он может потерять интерес…

Двойной удар по носу с левой сторону развернул "Неймос" на бок, начали лопаться заклепки торсионов внутри корпуса. Пулуо шепотом выругался, когда панель рядом с ним испустила фонтан искр и погасла.

— Кроме того, кажется, его не так легко обескуражить.

Рафен принюхался, и уловил запах раскаленной проводки и затхлой морской воды из коридора.

— Он разорвет нас на части, если мы его не остановим.

— У "Неймоса" есть башенки с лазпушками, — рискнул предложить Эйген, — Мохл упомянул об этом…

Он сглотнул и продолжил:

— Сине-зеленый спектр частот лазера позволяет стрелять под водой.

— Не пойдет, — ответил Нокс, — эта тварь прямо на нашем корпусе, вне досягаемости выстрела в упор.

— Нам придется непосредственно разбираться с этой штукой, — согласился Рафен, — взглянуть ей в глаза.

— Снаружи? — Эйген моргнул. Сержант Кровавых Ангелов кивнул:

— Снаружи.

Нокс скрестил руки:

— Самый прямолинейный способ. Я почти одобряю, — он наклонился, — почти. Но что по поводу "фрагментов" Зеллика? Мы не можем игнорировать то, что сказал псайкер. Если призрак этого елейного дурака бродит по кораблю, нам нужно быть готовым, что он вонзит нож в спину!

— Верно, — согласился Рафен, — вот почему я отправляю брата Кейна и кодиция Цериса на нижние палубы "Неймоса", дабы найти пристанище разума Зеллика. И убить его.

Он отвернулся до того, как Расчленитель успел ответить.

— Гаст, Туркио. Вы двое останетесь здесь и будете поддерживать открытую вокс-связь. Всеми силами охраняйте этот отсек.

Они кивнули. Рафен посмотрел на других Астартес: Аджира, Эйгена и Пулуо:

— Остальным из нас придется промочить ножки.

КЕЙН пошел к точке сбора и спустился вниз по перекошенной лестнице колодца, мимо второго уровня к инженерному пространству. Достигнув уровня реактора, он крепко схватился, так как подводное судно снова задрожало. Удары о корпус были теперь сильнее и чаще, и он ощущал, как из микротрещин в потолке дымкой распыляется вода. Она имела ржавый, тяжелый привкус, где-то во внешней броне были трещины и "Неймос" начало заливать водой. Он двинулся вперед, отбросив из разума проблему, которую не мог решить.

Воин бросил взгляд за плечо и взглянул в прикрытые капюшоном глаза псайкера. Церис, казалось, смотрит прямо через него, кристаллическая матрица его псионического капюшона слабо мерцала в сыром полумраке. Тень следовавшего за ним Расчленителя Нокса подсвечивали мерцающие аварийные люмины.

— Смотри в оба, — приказал сержант, — этот уродец Механикус уже давно преследует нас, и я хочу наверняка упокоить его в этот раз.

— Угу, — с чувством ответил Кейн.

Продолжая работать со сжатой в руке драгоценностью чужаков, Церис спокойно произнес:

— Он близко, — прошептал он, — не может остановить меня от взгляда на паутину соединений. Он убивал и ему это нравилось. Не только Беслиана.

— Мохла? — с большим трудом выудил из себя Нокс.

— Да, — неразборчиво ответил Церис, — он принес твоего боевого брата в жертву. Он атаковал его, когда тот не мог ответить.

Несмотря на то, что Нокс был спрятан за крепкими пластинами силовой брони, Кейн заметил, как тот напрягся при словах псайкера. Он видел холодную ярость на лице Расчленителя, ту самую странную ярость, которая никогда не появлялась в безжизненных глазах воина.

— Сюда, — добавил Церис, указывая Кейну на утопающий в тенях коридор. Нокс быстро кивнул:

— Когда мы найдем саму суть этого человека, — сказал он им, — я лично нанесу смертельный удар, ясно?

Ни один из Кровавых Ангелов не стал оспаривать приказ. Кейн шагнул вперед и начал прокладывать путь во мраке.

АДЖИР был последним из четверых, достигших тамбура переднего шлюза субмарины. Кракен схватился за корму "Неймоса" и обвил множеством щупалец спинной плавник, заклинив тем самым люк. Соответственно ангар, где они дрались с ликторами, был опасен. Если открыть рампу, то монстр тиранидов протолкнет свои щупальца внутрь и разорвет корабль.

Рафен прошелся от воина к воину, проверяя сочленения их брони:

— Убедитесь, что зажимы вашей брони плотно закрыты, — произнес он, — единственная утечка будет для вашей плоти словно острие ножа. Вы можете потерять конечность до того, как успеете остановить поток.

Эйген присел, копаясь со своим боевым шлемом. Осмотрел слой гермоуплотнителя вокруг кольца горжета:

— Нам нужно сохранить внутреннюю атмосферу, — заметил он, — вода снаружи слишком пагубна для наших мульти-легких, чтобы они получали кислород из нее.

— Мы не пробудем там достаточно долго, чтобы задохнуться, — заметил Пулуо, проверяя свой тяжелый болтер, — вероятность утонуть выше.

Аджир подумал над этим мгновение и не смог удержать дрожь отвращения. Он сражался и раньше во враждебной окружающей среде, на безвоздушных лунах и мирах где атмосфера состояла из токсичного супа, который не вынесли бы даже Астартес, но он никогда не сражался в океанских глубинах. Он представил себе, каково это ощущать, когда броню наполняет солоноватая, кислотная морская вода, каково падать в эти бездонные глубины, зажатым в затопленном керамитовом гробу. Его лицо исказила гримаса, и он сосредоточился на своем оружии.