Читаем без скачивания Бессердечное небо - Каролайн Пекхам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, — сказал я, когда Дарси подвинулась, чтобы крепко обнять ее, и мое сердце сжалось от привязанности к Каталине. Она стала очень дорога мне за то время, что мы провели вместе здесь, и я не могу не думать о ней как о родителе. Она притянула меня в свои объятия, поцеловала в волосы, и я прижал ее к себе, вдыхая ее запах и ощущая, как меня окружает ее аура.
Она отправилась танцевать с Хэмишем, когда он появился снова, одетый в коричневый костюм с ярко-розовым галстуком на шее. Большинство повстанцев были полуодеты или в пижамах, присоединяясь к празднованию, поскольку вечеринка быстро становилась все более бурной.
Некоторые из Волков Оскура схватили нас, подбрасывая над головой с помощью магии воздуха и подпрыгивая над головами толпы, и от смеха Дарси узы запылали еще ярче от того, как она счастлива.
Когда мы встали на ноги, мы танцевали и танцевали, наши друзья присоединились к нам, пока мы не оказались в окружении лучших людей, которых я знаю, и с новыми напитками в руках.
По мере того, как продолжалась ночь, и я становился все менее трезвым, казалось, что каждый повстанец в Берроуз хотел подойти и поговорить со мной, восхваляя звезды за то, что они освободили меня от моего позора.
Это был своего рода обратный комплимент, но я принял его, потому что, черт возьми, я никогда не думал, что такая реальность вообще существует. С тех пор как меня осудили, я полагал, что так или иначе проклял себя навсегда. В тот день я многим пожертвовал во имя своей королевы, и я должен был задуматься, не планировали ли звезды всегда вернуть мне ее. Потому что, создавая карту наших отношений, я видел, с какими испытаниями мы столкнулись. От борьбы за то, чтобы оставаться вместе, даже когда отношения противоречили закону, до угроз Сета, когда он раскрыл нас, и до того дня, когда Кайли разоблачила нас, а я сделал выбор в пользу защиты Дарси, вместо того чтобы тащить ее за собой.
Голубок всегда выступала против любого, кто шел против нас, она даже требовала, чтобы я заявил о ней перед всем миром, зная, что мой статус уничтожит ее. И я должен был думать, что то, что я, наконец, подчинился ее желаниям и отпустил контроль, который пытался удержать, мог быть последним испытанием. Я стоял с ней в этом зале, объявив ее своей, а она в ответ объявила меня своим, несмотря на то, что мы знали, что будет нелегко, что мир может отвернуться от нас. Но вместо жизни, которую я ожидал получить из-за этого, борьбы за то, чтобы смотреть, как Дарси высмеивают в прессе, и возможности того, что она потеряет поддержку своих подданных, звезды распорядились для нас другой судьбой. И, черт возьми, иногда я ненавижу этих мерцающих засранцев, но их подарки, конечно, в какой-то степени компенсируют их дерьмо.
Дарси оттащили от меня через всю столовую, ее атаковал собственный рой повстанцев, а я продолжал встречать ее взгляд, даже не слыша, что говорит парень передо мной.
На мне повсюду были безделушки, булавки и значки, подношения от повстанцев, словно я был каким-то богом, которому они хотели поклоняться, а Дарси собирала большую кучу подарков, которые, казалось, были смесью всего, что повстанцы могли придумать либо с помощью своей магии, либо из своих собственных вещей.
В какой-то момент появилась Джеральдина с буфетом, полностью состоящим из блюд в форме колец, все с серебряным напылением, от пончиков до бубликов, от колечек для вечеринки до луковых колец.
Один из братьев Киплингов, который работал над моим судебным делом, стоял рядом со всем этим и с ужасом смотрел на всё, словно это его как-то оскорбляло, но я понятия не имею почему, хотя он стал выглядеть более заинтересованным, когда вынесли поднос с большими тортами, на глазури которых были нарисованы серебряные кольца.
Я потерял всякий интерес, когда передо мной появилась Тори. Она переоделась в облегающее красное платье и накрасила глаза серебряной подводкой.
— Мы играем в правду или действие, — объявила она, указывая на Наследников и группу Оскура, включая Данте и Розали.
— Это приглашение? — спросил я, слегка покачиваясь, когда шагнул к ней. Вот дерьмо, нетрезвые ноги.
Она протянула руки, ущипнула меня за оба соска и дернула так сильно, что я зарычал. Затем она повернулась и убежала с диким смехом, вернувшись к остальным, и я понял, что я был предметом ее действия.
— Ну, я, блядь, осмелюсь на тебя… то есть, поиграю с тобой, и тогда ты увидишь, поскольку я буду королем смелости… — Я немного замялся, затем мои глаза снова встретились с глазами Дарси, когда я обнаружил, что она окружена кругом обожающих поклонников. Она прикусила губу и поманила меня к себе.
Я бросился вперед, но не заметил стол перед собой и перелетел через него, рухнув на пол и свалив с собой три стула. Но это не заставило меня задержаться надолго, я отбил руки людей, которые пытались помочь мне подняться, и вскочил на ноги, обнаружив Сета, сидящего на стуле передо мной с тарелкой еды на коленях, в ярко-красных ковбойских сапогах, которые подходили к его шляпе.
— Где ты их взял? — воскликнул я.
— Где я взял что? — нахмурился он, а затем продолжил. — Кстати, я придумал для тебя другое прозвище: Профессор Не Позор, — возбужденно объявил он. — Разве это не здорово?
— Нет, — ворчал я. — Я хочу быть чем-то хорошим. Почему ты должен во все впутывать мой позор, Сет. Почему?
— Из-за твоего позора.
Я зарычал.
— А теперь его нет. И я даже больше не профессор, так что называй меня так, кто я есть.
Сет оценил меня суженными глазами, словно очень сильно задумался.
— Вамп-кольцеглазый-бездельник?
Я посмотрел на него ровным взглядом.
— Я тебя ненавижу.
— Нет, не ненавидишь. Ладно, ладно, я могу придумать лучше. Я назову тебя БДВ — Большой Дружелюбный Вампир. Оно включает в себя твой размер, дружелюбие и вампиризм.
— С каких пор я дружелюбный? — усмехнулся я, хотя и подумал, что это прозвище не так уж и плохо.
— С тех пор, как ты обнял меня, когда я нуждался в ком-то больше, чем ты можешь себе представить, — тихо сказал он, и я удивленно уставился на него, когда тот прочистил горло. — Ты самый зубастый парень из всех, кого я знаю.
Я готов поклясться, что на секунду в его
