Читаем без скачивания Везде светит солнце. Дилогия (СИ) - Admin

  -Так помнишь?- повторила Ста-Ста, обнимая мужа сзади.

  -И что?

  -Одного из них поймали - Авион-Аметис, охотник, который убил свою жену когда-то в Илии. Он был вхож во дворец и дружил с Вергием когда-то.

  -Его видели в Ставине?

  -Его поймали и скоро казнят. Хоть так ты сможешь отомстить Саше за унижение, что Анари изменяла тебе с ним.

  -Прикажи отложить казнь,- взор Алила загорелся какой-то идеей, но пока что он не спешил её озвучить. Ста-Ста хотела понять задумку мужа, поэтому без слов и лишь только взглядом дала понять, чтобы ей пояснили что да как.

  -Если верить слухам, Брадо и любовник Анари бродят вместе. Прослышав про пленение друга, Саша явится его спасать и уж конечно приведёт Брадо на помощь,- пояснил жене Алил, явно гордясь своей идеей.

   Не то, чтобы благосклонно, а сочувствуя уму благоверного, Ста-Ста аккуратно возразила:

  -Сомневаюсь, что они выдадут себя.

  -Я уверен!- воскликнул Алил, потирая руки и отворачиваясь от панорамы ночного Ставина. Как ребёнок, он смотрел на жену, ожидая восхищения и одобрения.

  -Даже если Брадо появится, то мы не сможем ему помешать.

  -А я не собираюсь ему мешать, я хочу его уговорить вернуться к нам и вернуть Селию себе. Не мог же он отказаться от власти за столь короткий срок. Что за ребячество в самом деле?!

   Продолжать спор супругам помешал шум внизу, который был слышен даже на такой большой высоте. Посмотрев вниз, принц и Ста-ста с удивлением наблюдали, как вокруг собралась толпа каких-то полуодетых людей, недовольных чем-то, о чём говорили не только их крики, но и поднятые вверх копья и ножи. Смуглые чужаки кричали всё громче и явно желали говорить с кем-нибудь из королевской семьи.

  -Кто это?- спросил Алил жену, словно энциклопедию, которой всё было известно.

  -Они похожи на ирнцев, о которых рассказывали пленные харки, оставшиеся в живых после боя с Брадо. Они были изранены, но мне удалось их допросить. Помнишь, я тебе рассказывала.

  -Я помню, они ничего тебе не хотели рассказывать, пока не пришёл Брадо и заставил их.

  -Ой, хорошо, но рассказали же всё равно.

  -Но как ирнцы попали сюда? Приплыли?

   Задавать друг другу вопросы, на которые знали ответы только сами ирнцы, было бессмысленно. Поэтому принц послал стражу вниз разузнать от дикарей острова Флиур - как они сюда попали и чего хотят. Через какое время стража вернулась и рассказала новость, которая даже в предположении не обсуждалась между молодыми супругами, поэтому была слишком неожиданной.

  -Ирнцы говорят, что Брадо с другом выгнали их с островов вместе с поселенцами.

   Алил направился вдоль балюстрады, скользя правой ладонью по верхней балке. Смешанные чувства сейчас одолевали его сознание, и он еле сдерживал себя, чтобы не пуститься в крайности и не приказать перебить всех чужаков. Скорее всего его сдерживал здравый смысл, потому что уверенности в том, что ирнцев сможет победить его столичное войско, у принца не появилось. Он помнил рассказы, о бесконечных битвах ирнцев с дикарями, так что только самый глупый человек мог предположить, что ирнцы сдадутся или позволят себя убивать, не сопротивляясь. И параллельно, ведь виновником всего этого безобразия, которое творилось внизу, словно нашествие огромного табора полуголых цыган, являлся молодой маг, Алил размышлял о Брадо, и, в конце концов, отбросил мысль отменять казнь Авиона. Мысленно принц махнул на всё рукой: на власть над Селией, на союз с магом-разбойником и на ирнцев, но не мог согласиться видеть островитян в Ставине или где-то поблизости. Поэтому капитану столичного войска был отдан приказ отвести всех ирнцев к восточному побережью страны, где чужакам было предписано оставаться безвылазно. Не вдаваясь в подробности: живёт ли кто-нибудь на этом побережье и захочет ли он соседствовать с ирнцами, Алил уверил себя, что теперь никогда не услышит больше о непрошенных островитянах. В прескверном расположении духа он отправился спать с женой под ручку, но согревала его мысль о скорой коронации, и все неудачи он мог списать одним росчерком пера где-то на измятом листе души.

   Маленькие проказницы шуиньи сверкающими бусинками прыгали с цветка на цветок, с ветки на ветку, катились по поверхности воды, прокалывая волны, взлетали в небо и о чём-то всё время перешёптывались. В Илии они встречались редко - проказницы, способные принимать облик любого мёртвого существа, о котором думал живой человек именно как об ушедшем в мир иной. Увидев юношу на берегу реки, шуиньи засуетились по-своему. Беспрепятственно проникнув в невесёлые мысли незнакомца, проказницы уже знали как подшутят над ним, чтобы растормошить, чтобы не сидел здесь как старик, а решился на что-нибудь.

  -Здравствуй, сын.

  Юноша вздрогнул и повернулся всем телом в ту сторону, откуда раздался знакомый голос. Его молодые глаза не могли врать - перед ним стоял Фанут, вырастивший его и воспитавший так, чтобы у сына Мириан хватило смелости на месть, хватило упорства не отступать. Хотя мальчика Фанут хотел назвать мужским настоящим именем, женщина, умирая, умоляла дать сыну её имя, чтобы он всегда помнил о ней и любил. Так карапуз стал Мирианом.

  -Отец, это сон?- не зная, верить ли тому, что увидел, спросил Мириан.

  -Не сомневайся, что видишь меня. Я могу тебя поздравить с отмщением?- улыбался двуличный, постаревший рыжеволосый предатель.

  -Да, его скоро казнят.

  -Дай обниму тебя, сынок, твоя мать и я гордимся тобой.

  После нежных объятий, столь реальных и ощутимых кожей, Мириан взглянул в глаза Фануту, словно надеясь увидеть в них правду. Но пустые глаза не признавались ни в чём - пустые и равнодушные.

  -Знаешь, он назвал меня сыном.

  -Ты поверил?

  -Я разозлился. Зачем ему было врать? Он надеялся так избежать смерти? И он сказал, что здесь были его владения.

  -Он трус и враль, всегда им был и останется. Я выхватил твою мать из горящего нашего дома. Помнишь, что говорил тебе король Вергий? Это моя и твоя земля, а Аметис хотел завладеть ею и теперь поплатится и за это, и за гибель Мириан. А помнишь, что тебе говорила тётушка твоей матери?

  -"Не унывай до тех пор, пока сердце убийцы не остановиться". Я не забыл, отец,- сомнения стучали в голове юноши и он смотрел на Фанута усталым, но свежим взором, словно очнулся минуту назад.- Я слушал всех её родственников, которые твердили одно и то же, словно зазубрив; короля, жевавшего даже во время беседы; я вникал в каждое твоё слово, принимая за правду, но не выслушал единственного человека, который смотрел на меня с такой радостью во взоре и покорностью, что я стал сомневаться в его кровожадности.