Читаем без скачивания Имя мне – Легион - Роджер Желязны

Слабое свечение наших фонариков рассеивало тьму лишь вблизи нас, а значит, Спрашиваемая (?), как всегда, оставалась в тени. Словно притаившаяся во мраке Медуза-горгона, она находилась где-то невдалеке перед нами – мы чувствовали ее присутствие и ощущали, как она обменивается информацией со Скарлом. На самом пределе слышимости шуршали голоса ветров и трав, звуки подвалов и вскрики проводов в вышине и монотонный шепот морских раковин; редкими вкраплениями прорывались разорванные многозначные слова, никак не укладывавшиеся в единый контекст. Пока я готовил укол, меня пронизало запретное и неясное чувство ненужности.

– …Не брать… les nourritures (Питание (фр.))?.. печально… и воровство, цыганский (?)… идут… все вещи – пауза – corpus meum (** Мое тело (лат.))… почему? Разбойник со звезд… возможно…

У меня закружилась голова, и я стоял в том туннеле, никем не замеченный, и осязал ночную прохладу.

Я стоял там, ощущая себя фотонегативом Скарла. Объекты внешнего мира градом сыпались на сознание, на мозг водопадом обрушивался избыток раздражителей, но я сдерживал свой разум, чтобы тот молчал. Возможно, они не замечали моего присутствия по причине интенсивного сообщения мыслей. Я осторожно скользнул в мозг Скарла и прочитал в нем зачарованность тем, что невозможно.

Что бы там ни скрывалось в туннеле, в мозгу Скарла/моем мозгу отражался образ не гигантского муравья. Мы разговаривали с прелестной молодой леди с золотистыми локонами, которая напомнила мне тебя, Лиза. Она была явно очарована нашим обликом. Нас связывало множество преступных идей, о которых лишь недавно узнало туннельное общество и с которыми никогда до сих пор не сталкивалось так близко. Она была влюблена в Скарла/меня/нас, и печаль ее была велика.

– Я не могу сделать с тобой того же, – сказала она, – что я сделала с другими. А ты больше, чем любой из них, представляешь для нас угрозу. Если Земля будет господствовать над нами, как это произошло на Мальмсоне, Баррете и в других мирах, где ты побывал, то мы будем обречены, как они. Однако ты жил по их воровскому закону, а я не могу ненавидеть тебя за это. Давай поговорим о другом и отложим наше заключительное столкновение. Расскажи мне еще раз о том времени, когда ты занимался грабежами…

Но не тогда вдруг задрожала та часть Скарла, что была мною, после чего ее заметили. Это произошло мгновением позже, когда, нервно анализируя себя, мы/я (?) обнаружил, что эхом откликаюсь на умонастроение существа. Потом все окончилось сюрреалистическим калейдоскопом, который я наблюдал таким несметным количеством глаз, что устал бы считать их.

Кольцо действует двояко. Или кольца. Она носила более сильное. Наше было просто дешевой подделкой.

Передача информации являлась несущественным достоинством кольца Соломона, помнишь? Его основной функцией было управление злобными сущностями, подчинение их поступков воле владельца кольца, подавление их воли нещадными, как раскаленное железо, командами.

Она ухватилась за разум Скарла/мой/наш (?) ураганом смешавшихся эмоций, поддерживающих эту атаку.

– Убей их всех! – последовал приказ.

Полагаю, Браун первым почувствовал, что происходит, потому что он вдруг резко включил прожектор.

Там стояла она, вздрагивающая от света, – гигантская горгулья с радужными крыльями и с усиками-антеннами, словно вытолкнутые штормом на гребень океанской волны черные морские водоросли.

Именно это зрелище, вне сомнений, и спасло всех нас. Несмотря на отданный приказ, Скарл и я оцепенели, потрясенные при виде… при виде правды, которую скрывал этот ваш символ, как будто из нашего разума светом вырвали музыку. И после вспышки вновь загрохотал приказ, словно удар грома:

– Убей их!

В ту минуту мы обезумели. Я видел Скарла своими глазами и через кафедральные окна ее глаз, я видел и себя через те же витражные стекла, а также глазами Скарла. Одновременно я/мы видели ее оба, и мы подчинились команде.

Раздался орудийный залп, и я выронил трубу исполинского органа, резонировавшего чему-то, что я, возможно, сумел бы распознать, если бы у меня нашлось время послушать.

Время шло, и однажды я снова услышал.

Команда повлекла за собой разделение. Хотя мы со Скарлом были по уму единым целым, приказ "Убей их!" воздействовал на две раздельные нервные системы, и я выхватил оружие первым. Это было так просто, хотя я не помню, как стрелял.

От психического перенапряжения я рухнул как подкошенный прежде, чем успел убить кого-нибудь еще, а может, причиной был свет, который замедлил ее реакцию, или внезапная смерть Скарла. Она потеряла управление и отступила. Отступила и команда землян, подобрав, как и противная сторона, понесенные потери.

В те краткие минуты, когда наш/и разум/ы были затоплены, убежище для здравого рассудка нашлось в мысленных одиночных окопах, которые вырыл Хейл. Я скорчился у подножий невротических волноломов, давно и далеко на улицах Фенстера сообщаясь с эдиповыми штучками. Я попеременно то хандрил, то ликовал, когда мои отцы награждали меня то колотушками, то конфетами, и всегда чувствовал себя обиженным, и всегда Скарлом, и всегда хотел знать, о чем они думают, чтобы знать, куда прыгнуть, и всегда хотел переделать их под себя, несмотря на то что смертельно ненавидел их. И всегда, Лиза, я помнил мать и тринадцатую карту главной арканы – Костлявую Жницу, Смерть, – кого я боялся больше всего на свете, но кому был вынужден каждый день бросать вызов, чтобы стать большим и ни в ком не нуждаться, и он был штурманом "Стального угря", а я – капитаном.

Мне понадобилось больше месяца, чтобы снова стать самим собой, но другим. Скарл – человек, который от воровства получал удовольствие всегда, когда мог удрать с добычей, – порадовался бы своему последнему приобретению. Он украл у меня часть разума и мимоходом оставил мне долю своего. Он забрал с собой меру моей преданности политике Круга, а меня оставил со злонамеренным, антисоциальным качеством, которое я посчитал за добродетель.

Я/мы полагаем, что муравьиная царица была права, что я/мы были правы относительно Мальмсона и что Храм стоит на фундаменте ложных принципов, а его стены возводятся невероятно высокой ценой – за счет расовой целостности тысячи чужих народов. По этой причине я решил взбунтоваться. Взаимопроникновение оставило мне способ, как это делать. Я теперь сам паралинг, а столкновение с твоим подобием на планете под названием «Мясник» предоставило мне полный диапазон возможностей кольца. Теперь и я могу понуждать к каким-либо действиям, изменять мысли, требовать проявления нужных эмоций.

– Ты все еще чувствуешь себя Скарлом? – обратился ко мне Хейл. И я ответил: