Читаем без скачивания Незнакомка из Пейроля - Француаза Бурден

– Я все осмотрел и могу сказать тебе только одно, дорогая: ты очень удачно вложила свои деньги!

Самюэль искренне улыбался ей, безо всякой иронии.

– А я по-прежнему думаю иначе, – вздохнул Анри. – Я здесь достаточно долго прожил и знаю этот дом, как никто другой. Один ремонт этого сарая обходится в…

– Кстати, – прервала его Паскаль, – твой садовник настаивает на том, чтобы остаться здесь работать. Я сказала, что не смогу ему платить, но он не соглашается.

– Лестрейд? Выгони его! По какому праву он это оспаривает?

Отец неожиданно разгневался и говорил очень громко, но овладел собой и все так же сухо продолжил:

– Не слушай россказней этой деревенщины и не пускай его сюда!

– Ты же сам дал ему ключ, – напомнила она ему. – И это ты держал его здесь более двадцати лет.

– Потому, что квартиранты не стали бы ухаживать за парком! Или же выкорчевали бы тут неизвестно что…

– Я тоже в этом не разбираюсь.

– Тогда учись! Но только не у Лестрейда!

Что привело его в такое состояние? Адриан подошел к отцу и твердо взял его за руку.

– Пойдем присядем, папа, и что-нибудь съедим.

Анри неловко отправился за ним, оставив Паскаль в растерянности. Ей тоже не нравилась назойливость этого садовника и были непонятны его цели, но она не понимала, что могло так расстроить ее отца.

– Ну и страсти, – прошептал Самюэль позади нее. – Ваш месье Лестрейд дьявол?

– Нет, просто немного странный.

Самюэль провел рукой по ее затылку, поправляя прядь волос, выбившуюся из-под шиньона.

– Твой отец почему-то ненавидит Пейроль. Он приехал только ради того, чтобы доставить тебе радость, и потому, что соскучился по тебе, но ему здесь плохо.

Самюэль увидел, что Марианна призывно машет ему с террасы.

– Поговорим об этом позже, – сказал он, покидая Паскаль.

Тарелки изрядно опустели, и Паскаль принялась убирать лишнюю посуду. Завтрашний день, похоже, придется посвятить уборке, но это ее не огорчало. Сейчас она прекрасно себя чувствовала и была счастлива, что находится у себя дома. Ее ничто не беспокоило, и у нее не было никаких проблем с Пейролем.

Она отнесла грязную посуду в кухню и вернулась, поставив два блюда с сыром на стол. Гости приятно развлекались на террасе.

– Может, посидите немного с нами? – спросил Лоран, когда она проходила мимо него.

Сидевший за столом с Жоржем и Авророй хирург рассказывал какую-то смешную историю, приключившуюся с ним во время отпуска. Паскаль присела на ручку кресла Авроры и рассеянно дослушала ее до конца, все время чувствуя на себе взгляд Лорана. Посмотрев на него, она заметила грустную улыбку и снова смутилась, чувствуя, что не выдерживает его взгляда. Этот мужчина определенно волновал ее. Возможно, она слишком долго пребывала в одиночестве. После развода с Самюэлем она пришла к выводу, что ни одна встреча больше не подарит ей таких чувств. Самюэль был ее первой настоящей любовью, а несколько последующих любовных историй не оставили в ней ничего, кроме разочарования. Может, ее реакция на внимание Лорана Вийнева означала, что она наконец освободилась от чувства к Самюэлю и перестала сожалеть об их разводе?

Она не знала, как заговорить с ним, и смогла лишь пробормотать, что принесет бутылку вина.

– Нет, не беспокойтесь, я сам принесу.

Вставая, он на секунду положил руку ей на запястье, и этот жест показался ей нежной лаской.

Глава 4

Нервничая, Анри смотрел на стюардессу, которая, рассказывая об аварийной эвакуации, демонстрировала пассажирам спасательный жилет и кислородную маску. Он терпеть не мог самолеты и удивился тому, что Паскаль нравилось летать. Слава богу, что сейчас она не летела с ними.

Сидящий рядом Адриан был погружен в чтение журнала, и, похоже, его не беспокоил момент взлета. Анри закрыл глаза и положил в рот жевательную резинку, чтобы избавиться от закладывания ушей. Хорошо, что выходные прошли, он выполнил свой долг, в следующий раз Паскаль сама приедет к нему. А потом он придумает предлог, чтобы больше никогда не появляться в Пейроле. Всю ночь он думал о Камилле и, заснув на рассвете, увидел ее во сне.

Камилла, хрупкая и нежная, всегда спала обнаженной, и на ее ресницах часто блестели слезы. Она плакала даже во сне. А когда он занимался с ней любовью, хваталась за него так, будто тонула. Может, удовольствием она стремилась заглушить свою печаль?

Самолет достиг крейсерской скорости, и полет, кажется, стабилизировался. Анри рискнул выглянуть в иллюминатор, но с такой высоты уже ничего не было видно. Вчера вечером, стоя у окна и глядя на ночной парк, он спрашивал себя, почему Люсьен Лестрейд докучает его дочери. Может, он хочет ей о чем-то рассказать? Но что он знал о драме, которая терзала тогда Фонтанелей? Он мог лишь строить догадки, потому что Камилла никогда не доверилась бы подобному человеку.

Как бы то ни было, Анри решил позвонить Лестрейду этим же вечером. Он предложит ему такую сумму денег, которая обеспечит его на тридцать лет вперед, и он больше не посмеет совать свой нос в дела его семьи.

Откидываясь на спинку кресла, Анри в миллионный раз спросил себя, был ли он прав. Ответа на этот вопрос он не знал, и он продолжал его мучить.

Стюардесса прикатила тележку с напитками. Полет из Тулузы до Парижа был недолгим, и Анри едва успел допить свой стакан, как объявили посадку. Тем лучше. Чем раньше он приступит к работе в клинике, тем меньше у него останется времени на воспоминания. В Сен-Жермен тень Камиллы также преследовала его, но не так отчетливо, как в Пейроле. К счастью, Паскаль ничего не знает, и Анри не позволит, чтобы Люсьен Лестрейд нашептал ей какие-нибудь гадости. Пусть уж она радуется этому дому, который так любит! Раз он не смог ее разубедить, то…

– О чем ты задумался, папа?

Адриан с беспокойством смотрел на него, и Анри сказал первое, что пришло в голову:

– О следующем административном совете.

– Не беспокойся, все будет хорошо, – сказал сын, потрепав его по руке.

Конечно нет. Все его проблемы оставались там, в Пейроле. Анри взял стакан с апельсиновым соком и посмотрел на часы. Он торопился – торопился забыть…

Аврора осторожно спустила с чердака последнюю вазу.

– Вот! Наконец-то я их все собрала. Паскаль, стоя наверху, рассмеялась.

– Зачем тебе вазы без цветов?

Она рылась в покрытых пылью старых чемоданах, нагроможденных в темном углу. На некоторых были наклейки, подписанные рукой матери: «занавеси из библиотеки», «покрывала из спальни». Возможно, Камилла надеялась, что однажды они снова пригодятся? Может, собиралась вернуться в Пейроль, когда Анри выйдет на пенсию?