Читаем без скачивания Палитра чужих цветов - Павел Сергеевич Иевлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На моей машине? — спросил я скептически.
— Докинь до города, дальше я сам.
— У меня прав нет, надо восстанавливать, — сказал я. — Слон, отвезёшь этого жулика? Только, чур, не выкидывать по дороге в море!
— Уверен? — усмехнулся командир. — У меня и гиря есть, к ногам привязать… Да шучу, шучу. Твои бабки, тебе и решать.
— Деньги пусть вернёт на отрядный счёт. Когда восстановлю документы, отдашь мою долю и жалование, а компенсация не нужна, я же выжил.
— По ранению ещё полагается, — напомнил Слон. — Но это Джабба посчитает. Может быть, возврат компенсации отчасти примирит её с новостью, что ты живой.
— Могу я собрать свои вещи? — мрачно спросил парень. — И перестаньте тыкать в меня пистолетами, я не вооружён.
— Я бы на твоём месте, Докище, приглядел за сохранностью столового серебра, — хмыкнул Слон, убирая ствол в кобуру. — Уж больно ушлый деятель.
— Откуда у меня серебро? — рассеянно ответил я, последовав его примеру. — Максимум — нержавейка.
Что-то не даёт мне покоя во всей этой истории. Где-то концы с концами не сходятся. Но я устал, замотался, у меня разом джетлаг и акклиматизация — выезжали вечером/зимой с гор, прибыли утром/летом к морю. Я, несмотря на ихор, не так уж и молод.
— Вот вещи, которые мне твой командир выдал как наследнику, — парень толкнул дверь в мой старый кабинет.
Здесь всё, как было, когда я уехал, только на столе стоит моя фотография с чёрной лентой через уголок. У меня такой не было, наверное, специально напечатал. Я на ней довольно молод, нехарактерно весел, весь в военном-тактическом, лихой-задорный. Не помню, где снято.
Рядом с фото лежит портупея с кобурой и офицерским кортиком, у стола стоит рундук с вещами с базы. Ничего ценного там, насколько я помню, нет. Я проверил кобуру — наградной ствол с табличкой на накладке рукояти. Слон расстарался. Поощрил… неважно, за что. В кармашке под запасной магазин — документы на него. Ирония — это, кажется, единственные мои документы на сегодня. Хотя нет, в личном деле должен быть военник, пенсионное и прочая бюрократия, которую я оставлял на базе. Жаль, паспорт и права увёз с собой, они где-то в резиденции Креона канули.
Заглянул в спальню жены — ничего не изменилось, даже зеркало завешено. И тоже траурное фото на столе. На фото ей чуть меньше сорока, но она по-прежнему так прекрасна, что у меня защемило сердце.
— Проверять багаж на предмет хищения ложечек будешь? — зло спросил парень.
У его ног стоит средних размеров чемодан на колёсиках. Переоделся в джинсы и рубашку, волосы завязал в хвостик и теперь имеет менее метросексуальный вид. Всё равно плейбой, гроза девчонок, но хоть на человека стал похож.
— Не буду. Ешь на здоровье, — ответил я. — Пойдём, отвезём тебя в город. И искренне советую — со Слоном не шути. Его редко кому удавалось кинуть, и все потом очень сильно об этом жалели. Второй раз ты ему голову не заморочишь.
— Не знаю, о чём ты, — отмахнулся он. — Мне твои деньги не нужны, и так не голодаю.
— Ну да, ну да, — сказал я скептически, спускаясь по лестнице. — Просто сами в руки шли, кто ж откажется…
Мы вышли на улицу, навстречу от гаража идут пассажиры — Калидия с Алькой и Анахита с Нагмой.
— Это мой братик, папа Док? — сказала Нагма, остановившись и уставившись на парня.
— Ты о чём, колбаса? — спросил я недоуменно.
— Это твой сын, — терпеливо объяснила Нагма. — А ты мне как папа. Значит, он мне как брат, да?
Я не верю этому парню. Я верю себе и своей памяти. Но Нагме я верю как бы не больше.
— Так, — сказал я решительно, — отбой, Слоняра. Уже никто никуда не едет. Надо разобраться, что за хрень происходит. Эй, претендент в потомки, стой раз-два. Тащи чемодан обратно, ты остаёшься.
Но парень меня не слышит. Он стоит на дорожке разинув рот, выпучив глаза и почти не дыша. Стоит и смотрит.
На Алиану.
Глава 6. Лжедимитрий
В свете летнего солнца, бросающего лучи сквозь листья на дорожки сада, Алиана дивно хороша. Она вообще расцвела в последнее время — оболочка придала ей уверенности, недостаток которой ощущался в походке, позах и мимике, и сейчас девушка просто белокурая королева. Гордая, и прекрасная, сияющая светло-золотистыми волосами и веснушками на носу. Калидия красивее? Да, пожалуй. Черты лица правильнее и строже, фигура ближе к модельным канонам, поставить две фотографии рядом — затмит подругу как нечего делать. Но в динамике впечатление обратное — Алька живее лицом, активнее в мимике, просто милее. Полна непосредственного очарования. Калидией хочется почтительно любоваться, как творением скульптора, на Алиану смотреть — и расплываться вот в такой идиотской улыбке восторга, которую я прямо сейчас наблюдаю на физиономии нашего самозванца.
Девушка, разумеется, отметила внимание парня. Девушки такое всегда замечают. Стрельнула глазом, взяла Калидию под локоток, прошествовала мимо. Походка её стала поразительно игнорирующей — особенно со спины. Глаз не отвести. И это в дорожной одежде, растрёпанная и не накрашенная. Что значит молодость!
— Отомри, дятел, — хмыкнул Слон. — Стажёрка несовершеннолетняя.
— А, что? — задумчиво спросил тот, впитывая взглядом каждое движение поднимающейся по лестнице девушки.
Ну что же, несмотря на имидж, ориентация сомнений не вызывает.
— Остаёшься здесь, — повторил я терпеливо.
— О, прекрасно! — обрадовался он, все ещё глядя на закрывшуюся за Алькой входную дверью. — То есть, с какой это стати?
Пришёл в себя, ага. Отпустило чудное мгновение, кровь отлила обратно к голове.
— С такой, — сказал я мрачно, — что надо кое в чём разобраться.
Слон посмотрел на меня удивлённо, но потом сообразил и кивнул:
— Да, мне тоже интересно, как он делает свои фокусы.
— Как тебя зовут, братик? — спросила непосредственная Нагма.
— Дима, — ответил он растерянно. — Дмитрий.
— Эй, Лжедимитрий, — хохотнул Слон, — тащи чумадан обратно.
Тот пожал плечами, подхватил свой багаж за ручку и покорно пошёл обратно в дом.
— Чегой-та
