Читаем без скачивания Огнетушитель дьявола - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Сеуле на данный момент насчитывалось около семнадцати миллионов человек, и это был один из самых больших, высоких и динамично изменяющихся мегаполисов Восточной Азии, умудрявшийся сочетать новейшие принципы градостроительства с традициями древней культуры. Особенно выделялась в нем жилая зона Еидо, представлявшая собой единый ансамбль в стиле гигантской пагоды высотой в четыре с половиной километра.
Сеул был основан за сто лет до знакомства Колумба с Америкой (открытой до него несколько раз). Раньше на этом месте существовали поселения Намген и Ханьян. Несколько веков он являлся резиденцией корейских королей. В дворцовом ансамбле Токсунун, сохранившемся до нынешних времен, трагически закончила существование династия Ли, правившая Кореей в течение пяти веков – до тысяча девятьсот десятого года.
Переплетение старого и нового, их мирное соседство вообще характерно для Кореи с ее культом традиций и устремлением к достижениям современной цивилизации, и особенно заметно это переплетение стало в конце двадцать третьего столетия. Рядом со старинными комплексами зданий, таких, как дворец Кенбоккун с его Тайным садом, дворец Чхангенгун с древними – шестнадцатого века – воротами, усыпальница королей Чонме, буддийские монастыри, высились удивительного вида ветвистые башни из зеркального и серебристого материала, устремившиеся в небо. Многие из них имели форму старинных пагод, деревьев, животных, некоторые напоминали космические корабли, некоторые копировали древние дворцы, и все они с большим мастерством вписывались в живописный ландшафт мегаполиса со множеством садов и рощ.
Керри Йос жил в башне-кристалле, имея двухкомнатный жилой блок со всеми атрибутами традиционного корейского дома – опдоля, но со встроенным инженерно-техническим оборудованием. Вставал старик рано и визиту гостей не удивился.
Чем-то патриарх напоминал Яна Лапарру: такое же тяжелое, разве что более морщинистое лицо, голый череп, прозрачные глаза, почти полное отсутствие бровей. Но в отличие от последнего Йос был очень худ, и традиционная корейская одежда – чогори и пачжи – болталась на нем, как на вешалке. Да и передвигался по дому он в своих тапочках из соломы с загнутыми носками, в отличие от более молодого коллеги, гораздо степеннее и медленнее.
Поздоровавшись с гостями, он отвел их в столовую – она же гостиная – и, ни слова не говоря, принялся накрывать на стол. Отказываться от угощения гости не стали, чтобы не обидеть хозяина, и Кузьма впервые в жизни попробовал корейскую кухню. До этих пор забредать в эту часть света ему не приходилось, несмотря на возможность в любое время посетить любой уголок Земли или Солнечной системы.
Керри Йос готовил сам, что выяснилось в ходе беседы. Он поставил перед гостями чашки с супом – отдельно бульон, отдельно рис, в центр стола поместил пулькоги – блюдо с ломтями жареной говядины, пропитанными вином и сладкой подливкой, и кимчхи – нечто вроде салата из сельдерея, китайской капусты, редьки и огурцов, приправленного красным перцем с добавлением лука и морских моллюсков. Кроме этого, он принес еще два блюда – особым образом обработанную рыбу и кусочки мяса лангуста на шпажках, затем налил в красивый хрустальный стакан соевого вина, отпил глоток и передал стакан Хасиду.
Безопасник, знакомый с корейской традицией укрепления дружбы и духовной связи, без колебаний отпил вина и передал стакан Кузьме, который с некоторым внутренним сомнением заставил себя сделать глоток.
За завтраком (для гостей это был скорее поздний ужин) практически не разговаривали. Затем Керри Йос убрал посуду, принес в чашках женьшеневый чай, и гости вынуждены были попробовать этот специфичный напиток с отчетливо выраженным земляным привкусом.
– Я вас слушаю, – проговорил старик, удобно устроившись в низком бесформенном кресле в углу гостиной, в то время как гости сидели на простых деревянных скамеечках, покрытых циновками.
Кузьма прокашлялся и поведал историю появления «теннисного и футбольного мячей дьявола» и своего участия в ней.
– Я в курсе событий, – кивнул патриарх СЭКОНа. – Значит, вы считаете, что Наблюдатель начал с человеком войну?
Кузьма искоса посмотрел на Хасида, и он поспешил на помощь:
– Это мнение службы безопасности. А вы разве думаете иначе?
По сухим и бледным губам старика проскользнула улыбка.
– Давно никто не спрашивал моего мнения. Вас направил ко мне лично Филипп Ромашин или кто-то из его заместителей?
– Лично, – подтвердил Кузьма. – Это мой дед.
– Да, я уже догадался. – Старик задумчиво выцедил полчашки чая, разглядывая гостей по очереди. – Да, история повторяется… хотя и на более высоком витке спирали. В чем-то ты повторяешь путь деда, сынок. Так что вы хотели от меня узнать?
– Причину странных действий Наблюдателя, – буркнул Кузьма, сам не ожидая такого вопроса.
– Ни много, ни мало, – усмехнулся старик, прищуриваясь. – Неужели Филипп знает?
– Что знает? – не понял Кузьма.
Минутная пауза. Керри Йос допил чай, поднял на Ромашина чистые, как слеза, старческие глаза.
– Наверное, Филипп знает… или догадывается. Иначе не послал бы тебя ко мне. Дело в том, молодые люди, что я имел контакт с Наблюдателем. Давно, лет семьдесят назад.
По-видимому, друзья выразили свое отношение к этому заявлению одинаково, так как старик мягко засмеялся и тут же спросил:
– Прикидываете, не сошел ли я с ума на старости лет? Иногда я и сам так думаю. Но что было, то было.
– Где, когда?—пробормотал ошеломленный Кузьма.
– Наблюдатель вычислил, что я начинаю догадываться о сути явления, и послал своего представителя, нечто вроде антропоморфного динго[20]. Мы поговорили с ним пару минут, потом он исчез.
– А вы?!
– А я остался. – В глазах Керри Йоса мелькнул насмешливый огонек. – Они даже не стали нейтрализовать мне память об этой встрече, знали, что я никому не скажу.
– Но почему?! – воскликнул Кузьма. – Это же эпохальное событие! Люди могли выйти непосредственно на Наблюдателя…
– Не могли. Кстати, вам не мешало бы ознакомиться с интенсионалом по Наблюдателю, хранящемуся в контрразведке, отпали бы многие ваши вопросы. Попроси деда, он даст проводку в секретные файлы. А Наблюдатель – не живое существо и не разумная раса, а система цивилизаций из будущего, в которую когда-нибудь войдет и человечество. Если только до этого каким-нибудь образом не уничтожит Вселенную.
Новый насмешливый просверк в глазах патриарха.
– По тем сведениям, которые разрешил мне помнить Наблюдатель, его потомки – да и наши в сущности тоже – добрались до стенок Метагалактического домена, однако вынуждены были отступить, так как наступила эпоха фиолетового смещения: Вселенная начала сжиматься. Тогда они «вывернули» время, поменяли знак материи и пошли назад. Появление «зеркал», то есть петлевых инверсно-временных колодцев, означало лишь предупреждение людям, слишком безответственно экспериментирующим с базовыми законами Мироздания. А вот «мячи» – иное дело. Это действительно похоже на агрессию, и вполне возможно, их хозяин – вовсе не Наблюдатель.
– А кто? – выдохнул Кузьма.
– Ну, этого я не знаю, – добродушно усмехнулся Керри Йос. – Тот Наблюдатель, с которым я имел честь беседовать, не был врагом человечества, он был частью проекта, заставлявшего нас думать. Чего хочет владелец «сферозеркал» и «мертвяков», сказать трудно. Во всяком случае, мне, старику. Теперь это ваша забота, молодежи. Кстати, сынок, что у тебя с лицом?
– Да так… – Кузьма в смущении отвел глаза. – Упал…
– Понятно. И кто тебя так упал?
Хасид усмехнулся, бросая косой взгляд на друга. Кузьма помрачнел, ерзая, не зная, как выпутываться из этого положения, и неожиданно для себя самого рассказал старику историю своих отношений с Оскаром Мехти.
– Я знаю его папашу, – кивнул Керри Йос. – Неприятный человек. А разве твой отец тебя не тренировал? Он ведь у тебя мастер единоборств.
Кузьма виновато опустил голову.
– Я не хотел… не считал необходимым… к сожалению…
– Мужчина обязан уметь защищаться и защищать своих близких. Хочешь, я разбужу твою родовую память, выведу на уровень сознания? В твоем роду воинов было – не счесть.
– Как это? – удивился Кузьма. – Разве это возможно?
– Если есть желание, то ничего невозможного нет.
Кузьма с сомнением посмотрел на Хасида. Тот кивнул.
– Выход на знания рода решает много проблем. Ты занимался гимнасионом, подготовка есть, остальное дело техники. Потом и я за тебя возьмусь всерьез.
– Хорошо, согласен. Что мне надо делать?
– Ничего, расслабься и смотри на меня, – проговорил Керри Йос. – Думай о себе, о своих родителях, вспоминай детство.
Старик откинулся на спинку кресла, пристально глядя на Ромашина, лицо его окаменело, глаза налились голубовато-льдистым свечением, превратились в сияющие отверстия. Кузьма вздрогнул, замер, полуоткрыв губы, словно хотел что-то прошептать, лицо его полностью расслабилось, стало пустым, как у куклы, глаза как бы провалились в себя. Он ушел в пространство памяти, скрытое десятками и сотнями лет прошедшего времени.