Читаем без скачивания Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин

результат – в среднем можно выявить 1–3 % тех, кто ассоциирует себя с пятидесятниками, свободными евангельскими церквями, просто протестантами или евангелистами. Доступные данные волны исследований WVS 2010–2014 гг. по протестантам таковы: баптистов в Румынии 0,3 %, в Украине 0,1 %, реформатов 4,7 % в Румынии, евангелических христиан (evangelicals) 32,6 % в Германии, 0,2 % в Румынии, 1,2 % в Словении, свободные церкви 2,4 % в Швеции, пятидесятников 0,3 % в Румынии, 0,1 % в Украине, просто протестантов 2 % в Беларуси, 0,1 % на Кипре, 7,6 % в Эстонии, 0,2 % в Польше, 2,9 % в Румынии, 1,2 % в России, 0,9 % в Испании, 1,8 % в Украине, адвентистов 0,3 % в Румынии, 0,1 % в Украине, к Церкви Швеции (Лютеранская церковь) себя относит 57,5 % опрошенных в Швеции, унитариев 0,2 % в Румынии, Новоапостольская церковь 0,5 % в Германии, голландские реформаты 6,6 % в Нидерландах, реформатские церкви 3,9 % в Нидерландах. Волна WVS 1990–1994 гг., например, протестантов в России не фиксировала, но отдельно были отмечены баптисты 0,3 %, в Испании протестантов было 0,4 %. В рамках волны WVS 1995–1999 гг. в Беларуси протестантов было 0,1 %, в Германии 29,6 %, в Польше 1,6 %, в России 0,1 %, в Словении 1,8 %, в Испании 0,8 %, в Украине 0,3 %. Волна WVS 2000–2004 гг. показывает свободных церквей в Швеции 0,5 %, а принадлежащих к Церкви Швеции 70 %, протестантов в Испании 0,6 %. Волна WVS 2005–2009 гг. зафиксировала пятидесятников в Финляндии – 1,2 %, во Франции 0,1 %, в Нидерландах 0,1 %, а также свободные церкви в Финляндии 0,6 %. В целом в 31 стране Европы, по которым есть данные в рамках этой волны, насчитывается 16,2 % всех протестантов, которые каким-либо образом себя обозначили[177]. Опросы в отдельных странах часто дают даже больший процент распространения протестантских деноминаций, чем общеевропейское исследование. Например, в Португалии на 2011 г. – 3 % протестантов, что в 10 раз больше, чем в 1990-е гг.[178]

Учитывая все трудности идентификации евангельских верующих, а также то, что в разных волнах они по-разному учитывались, очевидно, что в целом ряде стран растет число граждан, которые способны сознательно оценить себя в качестве евангелиста или пятидесятника. Это особенно заметно в тех странах, которые не являются исторически лютеранскими или реформатскими – евангельские верующие, которые ранее считались «сектантами» или, по крайней мере, маргиналами, выходят за рамки статистической погрешности.

Оценить численность верующих и количество церквей (общин и групп) евангельских церквей чрезвычайно сложно в силу особенностей этого движения, а также того, как существуют религиозные общины во многих странах Евросоюза (без регистрации или зарегистрированы в качестве общественных объединений). В рамках социологических опросов в традиционно лютеранских странах (в Германии, например) в графе «протестантизм» могут быть собраны все направления и трудно отделить одних от других, евангелисты могут относить себя и к свободным евангельским церквям, и к пятидесятникам, и просто к «христианам», а также могут считать, что у них нет деноминации, а есть христианская вера без конфессии. В массовых опросах (при выборке по стране от 1000 до 2500 анкет) евангельское движение, маркерами которого являются пятидесятники, харизматы, свободные церкви, часто представлено 1–2 %, так как в массовом сознании живут только образы традиционных церквей, а сплоченные и активные, пусть даже многотысячные общины рассеяны и не имеют пока единого образа.

Европейское исследование ценностей, которое по существу является частью мирового исследования, подтверждает постепенное появление евангелистов в массовых опросах по отдельным странам. Маркером является присутствие пятидесятников в опросах с совсем небольшим количеством анкет по стране (до 1000) – в Латвии, Финляндии, Исландии, Беларуси, Хорватии[179].

Многомиллионным евангельское движение можно назвать пока лишь в масштабах всей Европы, а не какой-либо конкретной страны, хотя в некоторых странах оно становится все более заметным в общественной сфере.

Наиболее ярким проявлением и результатом социальной направленности общин стало активное привлечение мигрантов в евангельские общины. По существу миграционные процессы сыграли большую роль в рождении принципиально новых протестантских общин в европейских странах. Мигранты из разных стран сильнее всего изменили и меняют облик национальных европейских государств, мигранты заметны в обществе, в культуре, в экономике.

Сплоченные группы евангелистов, пятидесятников и харизматов стали заметны в обществе как сторонники консервативных христианских ценностей, которые выступают против абортов, за ограничение и отмену эвтаназии, которая разрешена в Швейцарии, и как электорат христианских партий – правого Федерального демократического союза и умеренной Швейцарской евангелической народной партии.

Социальную направленность протестантизма подчеркивает активность либеральных церквей, в первую очередь лютеранских церквей в Скандинавии и в Германии. Их работа более публична, она в большей степени направлена на межконфессиональное сотрудничество (экуменическое движение росло снизу) и социальные проекты, которые реализуются совместно с государством (помощь мигрантам, в целом – неимущим). В 2000-е гг. отделение лютеранских церквей от государства (в Норвегии, Швеции) сделало их еще ближе к обществу и его нуждам[180].

На этом фоне консервативные протестанты стали важной частью европейского общества. Привлекательность их социальной позиции, борьба против секулярных чиновников, основанная на христианских ценностях, делают их популярными. Необходимость такого рода сплоченных христианских групп особенно обостряется в связи с осознанием европейским обществом роста влияния исламского фактора (и как угрозы псевдоисламского экстремизма, и как усиления ислама как такового) и проблем с мигрантами. Но если евангельские миссионеры свой фундаментализм естественным образом противопоставляют исламскому (по форме и вероучению мусульманские группы вполне сравнимы с евангеликами), то миграционные проблемы церкви не готовы решать так, как это делают националисты, стремящиеся выгнать недавно пришедших мигрантов и не пускать прибывающих беженцев. Христианское мировоззрение евангельских общин обладает большой долей космополитизма не в последнюю очередь из-за того, что сами эти общины в значительной степени состоят из мигрантов.

Православие является третьей по численности и влиянию христианской конфессией в мире после католицизма и протестантизма. Но православие можно назвать самой европейской христианской силой, так как в основном верующие православных церквей сконцентрированы в Европе (в США, на Ближнем Востоке, в Азии православных меньшинство). По разным данным в среднем вместе с церквями Ближнего Востока в мире насчитывается до 250 млн православных. Значительная часть из них проживает в России. Большинство населения относит себя к православным также в Белоруссии, Болгарии, Греции, Грузии, Кипре, Македонии, Молдавии, Румынии, Сербии, Украине, Черногории. Проблема укорененности православной веры в обществе стоит во всех этих странах. В рамках православия отсутствует столь централизованная система церковной иерархии, как у католиков, нет и столь мощных православных мирянских движений. Каждая из православных церквей в той или иной степени отстаивает свой национальный сегмент, а само общество постоянно дрейфует между культурной самоидентификацией и практической религиозностью. Однако децентрализация, сложности с жесткой унификацией приходской жизни являются также преимуществом православия, делают его более мобильным.

Согласно опросам, в православных странах доверяют