Читаем без скачивания Будем жить! - Андрей Величко

— А как же соседи… власть, наконец?

— Соседей у меня трое. Один был какой-то невменяемый, сейчас там его племянник заправляет, он вроде не такой дурак. А два других должны мне в разы больше, чем стоят их имения со всеми потрохами. Насчет власти… в радиусе тридцати километров от этого дома вообще никакой, кроме моей, нет. Радиус сто — это зона моего влияния. А дальше вообще про меня мало кто знает, как-то это народу не очень интересно. Император, правда, в курсе, даже в гости разок заезжал…

— В курсе чего? — не понял Сергей.

— Того, что я из будущего. Мы с ним в двадцать пятом познакомились, в процессе общения с декабристами. Вот маленько хромаю с тех пор… А потом я ему потихоньку рассказал, кто я такой, к нам сводил разок, в ночь с девяносто девятого на двухтысячный, когда народ под миллениум водку пьянствовал и салюты запускал. Пару книжек про него дал почитать… Нормальный в общем оказался мужик, с понятием.

— И что, ты ему теперь всякую технику и оружие поставляешь?

— А как же, — засмеялся Патрик, — электробритву подарил и регулярно обновляю запас батареек. Еще «Беретту 92» с одной запасной обоймой, на случай повторения чего-нибудь вроде двадцать пятого года. А так — только советую, когда спрашивает. У него же был простой выбор — или я сижу здесь и творю что хочу, а он не мешает. Польза от меня опять же есть, подлечить там кого нужного или проконсультировать при необходимости, но вот историю менять — это, пожалуйста, без меня. Или мы с ним конфликтуем, причем в очень неравных условиях — мне-то что, надоест — уйду, но до этого ой как могу напакостить… Он подумал и выбрал сотрудничество, так что за пятнадцать лет мы с ним даже в какой-то мере подружились.

На следующий день, сразу после полудня, в небе над Столичным появилась серая сигара дирижабля — он сделал круг над селом, после чего снизился и сел у барского дома. К нему тут же подбежали мужики, числом около десятка, ухватились за специальные петли… Из гондолы, больше всего напоминающей микроавтобус, только с торчащей в сторону коленчатой трубой, как у печки-буржуйки, вышел барин. Мужики тут же сноровисто потащили дирижабль в сарай…

Вообще-то данный воздухоплавательный аппарат был ненормально маленьким для дирижабля, длиной чуть больше двадцати метров и максимальным диаметром три с половиной. То есть по закону Архимеда это устройство никак не могло иметь подъемную силу больше двухсот килограмм, но летало оно вовсе не по Архимедовым, а по творчески переосмысленным барином законам вероятностной физики.

— Ну как, не сильно устал отдыхать? — осведомился Патрик у вышедшего из дома Сергея.

— Сильно, — буркнул тот, — а что, предвидится какое-то разнообразие?

— Еще какое, пойдем ко мне, по дороге расскажу. Собственно, основная мысль проста, как мычание. Как я уже говорил, мне сильно не нравится будущее нашего с тобой мира. Вот я и хочу исследовать данный феномен из мира этого, где у меня неплохая база.

— Постой, — удивился Сергей, — какие такие миры? Это же просто наше прошлое!

— Там что, был помещик Патрикеев с дирижаблями, тракторами и рациями? Нет, это другой мир, просто совсем недавно ответвившийся от нашего и потому очень на него похожий. Где-то после постройки этой усадьбы, но до моего появления в ней тут произошло какое-то событие, приведшее к разделению нашего мира на тот, где мы жили, и этот. Сильно подозреваю, что оно связано с Александром Первым. В нашем мире он действительно помер, а здесь, похоже, до сих пор здравствует где-то за Уралом под именем старца Федора Кузьмича. Впрочем, точно это я еще пока не выяснил. В общем, перед тобой тут три пути. Первый — стать помещиком. Хоть в Столичном, хоть где еще, с деньгами на имение проблем не будет. Второй — включиться в процесс реформ, которые не без оглядки на беседы со мной начал потихоньку готовить его величество. Он уже предлагал мне пост своего советника, правда, без особой надежды, что я соглашусь. Но сказал, что если я смогу порекомендовать ему подходящего человека, он будет очень благодарен. Ну, а третий — помочь мне разобраться, что же за бяка произошла с тем миром и не грозит ли она этому, например… В общем, подумай до вечера, за ужином побеседуем поподробнее.

Через полтора часа после этого разговора Сергей прогуливался по берегу озера с комендантом. Петрик порекомендовал ему для общего развития присмотреться, как устроена жизнь в Столичном, сам сел в автомобиль и куда-то умотал, пообещав непременно быть к вечеру. Сергей же решил — прежде чем присматриваться, не помешает сначала прислушаться.

— Вообще-то хозяйством у нас занимается управляющий, мое дело — обеспечивать порядок, — сразу уточнил комендант.

— Так с управляющим я пока не знаком, да мне и не нужны тонкости, я хочу суть понять, а ее вы не знать не можете.

— Ну, суть тут у нас простая — усмехнулся комендант, — барин давно решил разделить своих мужиков на тех, которые хотят жить по старинке, и тех, которые не хотят. Ну и разделил, понятное дело… Как это поначалу было, я только по рассказам знаю, нашу-то деревеньку барин только в тридцатом году купил. Значит, тут чуть больше половины земель были барские, чуть меньше — общинные. Ну, барин и сказал так — пусть каждый сам решает, оброк ему платить или на барщине отработать. Но оброк-то барин установил немаленький, желающих почти и не нашлось… Зато барщина была легкая, два-три дня в неделю, да и не такая, как у всех. Если на барских землях урожай был меньше, чем на общинных, барин не говорил ничего, только запоминал, кто там так работал… сейчас-то такого и не бывает. Ну, а если урожай получился больше — половина разницы работнику! Мужики, что поумнее, быстро смекнули — на такой-то барщине можно поиметь как бы и не больше, чем на своей землице, особенно если артельно работать! Ведь на барщине лошадок да инвентарь барин предоставлял, если попросишь, а они у него куда как лучше мужицких, да и плуги с самодельными не сравнить, потом у него сеялки появились, жатки, а пять лет назад и тракторы…

— И что, лошадей берегли, как своих, инвентарь не ломали? — поинтересовался Сергей.

— Ну он же не любому сразу давал, присматривался поначалу… Всякое бывало, конечно. Я вот как раз десять лет назад в такой артели начинал. Поле нам барин выделил в сотню десятин, а было нас шесть человек. А в общине у меня надел — восемь десятин… И собрали мы с барского поля почти по сто пудов с десятины, а со своего и сорока не получилось. Вот я и начал в затылке чесать — работал я поровну что на себя, что на барина, но с барской работы получил вдвое больше! Причем он по желанию и деньгами давал, не только зерном — из расчета три четверти того, что сам за это выручит. Набрался я тогда смелости и спросил — а можно ли мне, барин, следующий год все время на твоей земле работать? Можно, отвечает он, но только если мы с тобой обмен совершим: ты мне свою землю, я тебе твою волю. Подумал я, хоть и страшновато было, но решил рискнуть. И не один я такой оказался, так-то…

Вечером Патрик уточнил Сергею смысл своей земельной политики:

— Я установил порядок, — объяснил он, — что тут могут иметь место либо крепостные на своей земле, точнее общинной, но это не суть важно, либо вольные без земли, а кому кем быть — каждый решает сам. Процентное соотношение меня интересовало между теми и этими… В результате получилось, что на таких условиях волю хочет примерно треть. Это при том, что я ведь всех обеспечиваю работой — если бы не это, то тут счет желающих шел бы вообще на единицы. Кстати, такая местная реформа прошла практически без потрясений. Потому как я же ничего не приказывал и ни к чему не принуждал! Оставшиеся крепостными увеличили свои наделы, что их порадовало, а получившие волю становились моими наемными работниками. Большинство это вполне устроило, но некоторые начали копить деньги — кто на предмет купить землю и превратиться в кулака, хотя тут пока и не знают этого слова, а кто на открытие своего дела. Одному такому я дал ссуду — в результате появилась мебельная фабрика. Стружку с лесопилки я ему почти задаром поставляю, а он из ДСП дешевую мебель гонит. Вроде ничего, существует предприятие помаленьку и даже долги погашает вовремя…

— А с теми, кто накопит на землю, что будет? — поинтересовался Сергей.

— Купят ее у моих соседей, — пожал плечами Патрик, — потому как я им ее не продам. А соседи продадут, если опять же я намекну, чтобы не упрямились…

— И что, ты и в масштабах России предлагаешь решать крестьянский вопрос именно таким образом?

— Нет, я ничего не предлагаю. Я тут гость, решать не мне. Но император, естественно, знаком с мои опытом. Ну, а у тебя появились какие-нибудь мысли относительно своего будущего?

— Да лучше уж я с тобой, — вздохнул Сергей.

— Ну и ладушки. Тогда, значит, слушай, что мне удалось выяснить в двадцать четвертом веке. В общем, никаких следов нашествия из космоса не обнаружилось, ни материальных, ни в легендах уцелевших и, кстати, как-то до неприличия отупевших остатков человечества. Зато явно имела место связь с каким-то иным миром. И какими-то существами, про которых я даже не понял, люди они или не совсем, которых называют Вечные. В общем, то ли из соседнего мира нагрянули эти самые Вечные, побезобразили тут и ушли куда-то, то ли эти самые Вечные как-то образовались у нас. После чего возник их конфликт с остальным человечеством, по результатам которого человечество сократилось в числе порядка на четыре и впало в дикость, а сами они не то вымерли, не то смылись в какой-то иной мир. В пользу последней версии говорит то, что в селигерских легендах их называют обязательно с добавлением эпитета. Вечные Суки, Вечные Козлы или даже Вечные Пидоры… Язык, конечно, изменился, но эти слова узнать можно. И мне кажется, что именуемые подобным образом изначально были местными, чужих так вряд ли назвали бы.