Читаем без скачивания Вендия 1. Город у священной реки - Брэнт Йенсен

— Как крыса, загнанная в угол?

— Совершенно верно. Страхи второй личности были столь сильны, что она не могла их больше терпеть. Хамару казалось, что он попал в ситуацию, из которой нет выхода. И тогда он брался за оружие. Именно по этой причине я считаю вашего солдата виновным в гибели всех тех людей, Хамара никто не принуждал убивать их. Другой человек на его месте, встретившись со своим сокровенным страхом, мог попытаться убежать или и вовсе взять и наложить на себя руки. Но ваш солдат предпочел перед смертью – а в том, что она вот-вот наступит, он не сомневался – отправить на Серые Равнины как можно больше тех людей, что косвенно были причастны к его печальной участи. Их угораздило родиться вендийцами, теми, кого второй Хамар ненавидел больше всего.

— Суд пришел примерно к тем же выводам, что и вы, Сатти. Хамар был ненормальным, и безумие его обострялось, когда он оказывался в обстановке повышенного напряжения. Есть ли смысл говорить о чьем-то постороннем воздействии, когда уже есть более правдоподобное объяснение?

— Не совсем оно правдоподобное. Судьи закрыли глаза на множество мелочей, которым не смогли найти объяснение. Например, зачем туранцу было проникать во все эти дома?

— В юности он промышлял воровством. И неплохо преуспел в этом ремесле. Дворцы браминов с их богатствами могли стать для него непреодолимым искушением.

— В Туране сокровищ не меньше, — возразил Сатти. — И я не верю, что хороший вор, а вы говорите, что Хамар новичком в этом деле не был, полез бы в дом без тщательной предварительной подготовки. А у него на это просто времени не было! К тому же по официальной трактовке рассудок у Хамара затуманивался лишь тогда, когда он проникал во дворец. Это же бред! Неужели, будучи в нормальном состоянии, он не связал бы убийства со своим желанием побывать в «гостях» у почивших браминов?! Нет, вторая, невинная личность тоже была деформирована!

— Хорошо. Предположим, на Хамара воздействовали. Как это объясняет факт проникновения во дворец?

— Кто-то был вместе с вашим солдатом, когда он проникал в дома. Этот человек обманом заманивал Хамара внутрь, а там переключал его личность. Я пока не понимаю, как ему удалось проделать это целых семь раз. Почему туранец неизменно верил ему или им?

— Когда я с ним беседовал за день до казни, — сказал Конан, — Хамар упоминал каких-то людей, что помогали ему…

— Проклятье! — процедил сквозь зубы кшатрий. — Надо было встретиться с вами раньше! Я так жалею, что не смог передать через вас вопросы Хамару. Он мог бы пролить свет на множество загадок. Я думаю, что после того, как было совершено последнее убийство, обе личности туранца соединились. Часть воспоминаний исчезла, часть видоизменилась, но если бы вы правильно вели разговор, то смогли бы выйти на след людей, использовавших туранца.

— Что же вы сами к нему в тюрьму не сходили? — удивился Конан. — Зачем вам понадобился посредник? Хамар был в таком состоянии, что ни от кого не стал бы таиться.

— Я боялся, — признался вендиец. — Мне не хотелось привлекать к своей персоне излишнее внимание. Для людей, затеявших эту игру, жизнь одного тысяцкого ничего не значит…

— Сатти, а почему вы вообще занялись этим расследованием? — спросил киммериец. — Какая у вас выгода в этом деле?

— Я знаю, что в это тяжело поверить, — улыбнулся кшатрий, — но виной всему мое любопытство. Вокруг творятся загадочные события, и мне до дрожи хочется знать их подноготную. Если я докопаюсь до правды, то остановлюсь на этом и никак не буду использовать свои знания. Думаю, что те, кто организовал убийства, в курсе моих намерений. Им невыгодно меня убивать, это может навести на их след других ищеек, жадных до крови или золота. Но так будет лишь до тех пор, пока я соблюдаю осторожность. Если я случайно расшевелю змеиное гнездо, то жизнь моя потеряет всякую ценность.

— И как я вписываюсь в эту схему? Один из тех, кого можно при случае принести в жертву?

Сатти рассмеялся.

— Это вам Телида сказала? — спросил он. — Она вечно пытается выставить меня злодеем. Конан, я не принуждаю вас ни к чему. Вы вольны поступать как вам вздумается. Можете уйти и забыть мои слова, а можете уподобиться мне или начать ломиться вперед к цели без оглядки на последствия.

— Вы очень неоднозначный союзник, Сатти, — проговорил Конан. — Я думаю, что после нашего разговора не смогу смотреть на ситуацию в столице прежними глазами. Хамар был моим человеком, и те, кто толкнул его на убийства, должны заплатить за свое преступление. Хочется верить, что вы мне поможете, но…

— Вы все правильно понимаете, сотник, — сказал кшатрий. — Я помогу вам найти тех, кто стоял за Хамаром, но расплачиваться придется именно вам. Я не позволю втянуть себя в эту игру. Мои слова и мои знания могут стоить вам жизни.

— Проклятая страна! — сплюнул Конан. — Здесь друзья не менее опасны, чем враги.

— Мы продолжим разговор? — спросил кшатрий. — Я был абсолютно честен, когда говорил, что Хамар понес заслуженное наказание. Пусть его смерть вас не беспокоит. Ваша совесть чиста, Конан, и я не понимаю, о какой мести может идти речь. Если проблема только в этом, то лучше нам распрощаться. Глупо будет, если вы погибнете из-за подобного недоразумения.

— Вы же знаете, что я вам отвечу!

— Знаю…

— Тогда продолжайте.

— Сначала расскажите мне поподробнее, — попросил Сатти, — о тех людях, что помогали вашему туранцу. Что именно о них говорил Хамар?

— Почти ничего, — ответил Конан. — Сказал, что ему не составило труда найти в Вендии союзников.

— Союзников? — переспросил кшатрий. — Очень интересно.

— После убийства князя Хамар встречался с последователями одного из вендийских учений, — киммериец решил, что стоит рассказать Сатти о верованиях бывшего шадизарского вора Зархеба. Хотя бы для того, чтобы понять, существовала ли на самом деле девятая аватара Вишну. — Они поклонялись последнему воплощению бога Вишну. Проповедовали смирение и недеяние. Какое-то время Хамар был одним из адептов этого учения.

— Всесильный Шива! — воскликнул изумленный кшатрий. — Еще и это! Конан, никому больше не рассказывайте об этой части жизни вашего солдата. Никогда. Девятого воплощения еще не было. Если вам дорога ваша голова, уверуйте в это.

— Вы мне можете объяснить, что это значит?

— Нет. В Вендии это запретная тема.

Выходило так, что Хамар пал жертвой своего заблуждения. Ему никто не собирался мстить за воплощенного бога. Все дело было в учении безымянной аватары Вишну. Кто-то очень сильно не желал, чтобы весть о нем пошла гулять по миру. Это объясняло и гибель княжеского сына, принявшего ту же веру, что и Хамар, и нападение в Султанапуре.