Читаем без скачивания Обрекающая. Колдун. Последний обряд - Глен Кук

 — А зачем тогда стрелять?

— Много попаданий снижает скорость их движения. Нам достаются в основном отставшие. Старые, хромые, глупые, молодняк, который растерялся, или слишком расхрабрился, или просто одурел. — Скилдзян многозначительно глянула на Марику. — Ты будешь стоять за мной. К стаду не лезь, поняла? Стреляй, если хочешь. Хотя на бегу попасть будет трудно. А главное, шуми побольше. Ори на них, как я. Наша задача — заставить их бежать. — И напоследок Скилдзян добавила: — Охота в лесу имеет свои преимущества. Деревья не дают им сгрудиться.

Скилдзян приходилось напрягать голос, перекрикивая шум стада. Марика не могла заставить себя смотреть на коричневый поток. Как их много!

Тембр рокота изменился. Стадо пошло быстрее. Над ревом еле слышно донеслось улюлюканье охотниц.

— Внимание! — сказала Скилдзян. — Сразу, как только вожаки с нами поравняются. И делай, как я сказала. Домой я тебя не понесу.

— Ясно, ма.

Все мечты о приключении, которые были с ней с самого выхода из стойбища, отлетели прочь. Сейчас ей ничего так не хотелось, как укрыться подальше с Каблином, Замби и мужчинами.

Ей было страшно.

Побуда глянула на нее понимающим взглядом.

Грохот копыт оглушал. Стадо нахлынуло, как волна прибоя, и земля вдруг стала коричневой. На ближайшем фланге мелькали высокие фигуры, вскрикивающие и время от времени бьющие дротиками.

— Давай! — крикнула Скилдзян, бросаясь к стаду.

Марика побежала за ней, гадая, зачем она занимается такими глупостями.

Из лесу с пронзительным визгом вылетели Дегнаны. В вожаков полетели стрелы, они прибавили скорости. Скилдзян бросилась вперед, ткнула дротиком в бежавшего с краю самца. Марика не сделала попытки следовать за ней. Двадцати футов было достаточно, чтобы ей ну никак не захотелось подходить ближе. В глазах уродливых зверей не было страха. Казалось, они наделены разумом — злобным и насмешливым. На мгновение Марике стало страшно при мысли, что у кропеков свои планы на этот день.

Стадо бежало. От скорости быстро приходила усталость. Меты, преследовавшие стадо, отбегали в сторону — их запас охотничьей скорости временно истощился. Они перешли на медленный бег, восстанавливая дыхание. Кропеки же, казалось, не знают усталости.

Но есть выносливость и выносливость. Быстрой рысью меты могли двигаться бесконечно, хотя охотничьей скорости им хватало всего на милю.

Какой-то самец из стада бросился к Скилдзян. Тут же на месте оказались Герьен и Побуда, готовые скользнуть между ним и стадом, если представится возможность. Он отскочил назад и снова побежал плечом к плечу с такими же тварями с бешеными глазами. Марика передернулась, представив себе участь несчастного, которому не повезло бы упасть у них на пути.

Бросился другой самец. Снова охотницы попытались вклиниться. Снова зверь отошел назад.

Марика попробовала пустить стрелу. На дюйм промахнулась по трем охотницам. Стрела на излете, без всякой убойной силы, исчезла в кипении стада. Марика решила больше не пытаться.

Легкие горели, болели икры. И она злилась на этих зверей, которые отказывались построиться и умереть.

Бросился третий самец. И Марика мысленно прокричала:

Выходи, ты! Выходи сюда, чтобы я тебя…

Зверь повернул и бросился к ней, чуть сам не упав от крутого поворота.

Она не перестала бежать, но даже не попыталась уклониться от его молниеносной, сокрушительной атаки. Она просто застыла внутренне, не в силах подумать, что делать.

Побуда мелькнула рядом, прыгнув через кропека, и в прыжке всадила ему в холку копье. Тут же с другого бока оказалась Герьен, ударив своим копьем, когда зверь зашатался и попытался повернуться к Побуде. Он мгновенно развернулся к Герьен. Барлог ударила его сзади. Зверь бросился вперед, уходя дальше от стада.

Вдруг он остановился и развернулся, бросаясь к Марике. У нее не было выбора — только прыгнуть вверх, через него, а огромная пасть с жерновами зубов поднялась ей навстречу.

Она прыгнула высоко. На самом пределе. Ноги задели морду зверя.

— Беги дальше! — крикнула ей Скилдзян.

Марика на бегу оглянулась. Зверь стоял в кольце охотниц.

«Я это сделала? Я его вызвала?» Или это совпадение?

«Так попробуй снова!»

Но времени уже не было. Они приближались к сооруженным утром препятствиям. Марика внимательно следила за матерью.

Скилдзян замедлила бег и отвернула от стада, чтобы дать ему место, куда рассыпаться перед барьером.

Но стадо не свернуло. На полной скорости оно летело на препятствия.

Сколько тонн мяса кропека в этом яростном приливе? Ей столько не сосчитать.

Барьеры падали. Кропеки лезли на кропеков. Воздух наполнился криками ярости и агонии.

За препятствиями убегали охотницы. Они ждали, что стадо разобьется и пройдет вокруг них. Теперь им оставалось надеяться только на превосходство в скорости, чтобы уйти от этой неостановимой волны. Большинству это удалось.

Скилдзян не включилась снова в бег. Поравнявшись с баррикадой, Дегнаны остановились достаточно далеко от потока. Скилдзян сказала:

— После стада будет еще много отставших.

Марика подумала, не пустить ли стрелу. Побуда поняла ее намерение.

— Только стрелу потеряешь, щена. Побереги их.

 Лишь через несколько часов прошли последние ряды кропеков.

Скилдзян была права. Подранков было много, хотя от первых упавших кропеков остались лишь пятна крови на утоптанной земле. Стая пошла вперед, и началась резня.

Подранки сбились в кучку. Снаружи построились самки с тяжелыми клыками, удерживая оборону, а более хрупкие и подвижные самцы держались внутри, ожидая случая прыгнуть на своих мучителей.

Ниже в долине стадо начало втягиваться в ущелье. Ему пришлось прокладывать себе путь через тучи стрел, пущенных сотнями охотниц, засевших на высоких скалах. За несколько следующих дней почти все раненые кропеки будут загнаны и убиты.

Марика попыталась вытащить еще одного из группы, окруженной у сломанного барьера. Ничего.

Ее дар — если это был дар, а не проклятие — был ужасно ненадежен.

Охотницы принялись выдирать из стада по одному самых нетерпеливых самцов. Измученные звери бросались вперед в отчаянной атаке, открывавшей их со всех сторон. Работа шла медленно, но число дичи, оттащенной на разделку, неуклонно росло.

Не было жалости у охотниц, и не было конца охоте. После заката мужчины устроили из остатков баррикады костер. Красный огонь отражался в глазах осажденных кропеков. Из этих уже никто не бросался вперед. Это было временной передышкой, хотя по-прежнему летели стрелы и кое-какой вред кропекам наносили. Очень ограниченный. Большинство просто отскакивало от голов.