Читаем без скачивания Черные пески - Инна Живетьева

– Рельни из рода Чайки.

Так вот что за птица на гербе. Странно: занесло же род с морским покровителем так далеко от побережья. С таким именем – жить в белокаменном дворце у самого моря, чтобы полоскали штандарт соленые ветры и чайки – живые чайки – летали над башнями. А вместо этого – загаженный двор, полуразвалившийся донжон и маленькие дворцовые покои, явно построенные в те времена, когда дела хозяев уже пришли в упадок.

Княжна Чайка. Марку представилась хрупкая беловолосая красавица с темными бровями вразлет – как птичьи крылья. Интересно…

Марика посматривала в окно на снующих военных и раздумывала над шкатулкой с украшениями. Что надеть? Жемчуг? У нее хороший жемчуг, но сережки, право слово, какие-то детские. Ожерелье с крупным изумрудом – самое дорогое, что есть у Марики? Но не будет ли слишком вызывающе? Нитку гранатов? Но бордовое платье, к которому она так подходит, стало мало. Как же трудно выбрать, когда в замке гостит сам король!

Мечталось когда-то Марике очутиться в огромном бальном зале (говорят, потолок украшен чудной росписью, витражи составлены из тысяч и тысяч кусочков, лепнина – в три геральдических цвета: золотой, серебряный, бронзовый, и даже огромные полотнища портьер сплошь затканы золотыми нитями). Проскользить по мраморному полу, опуститься в глубоком реверансе (и чтобы прошуршало новое шелковое платье, легло волнами): «Ваше величество, княжна Марика Рельни из рода Чайки благодарна за ваше приглашение». Часто перед сном она закрывала глаза и представляла: вот король чуть склоняет голову в ответ, улыбается королева… Ах как жаль, что нет в Илларе принца! Впрочем, Марика вскоре нашла, кем его заменить, – наследниками золотых родов, княжичем Крохом и княжичем Дином. Пожалуй, Крох-младший ей нравился больше – его род прославила воинская доблесть, что Марика считала лучшим для мужчины. Мечту свою княжна скрывала, понимая – поднимут на смех. Разве может наследница обнищавшего рода из крохотного приморского городка Нель, такого маленького, что его порой забывают считать в Вольном союзе, рассчитывать на аудиенцию у илларского короля?

Нель Марика ненавидела. Ненавидела его сонное спокойствие, пропитавший все запах рыбы, влажные ветра, весенние штормы и зимнюю свинцовую воду. С надеждой прислушивалась к яростным речам матери:

– Уедем! Нельпе пусть затопит этот городишко! В конце концов, у меня в Илларе великолепный родовой замок, получше этих «хором», – на этих словах она всегда презрительно кривила губы.

Марика и тогда подозревала, что мать преувеличивает. Ну откуда у баронской дочери большой замок? Всем известно, что князь Рельни взял илларскую красавицу Марину с долгами вместо приданого. Тут уже кривилась Марика – внешностью она пошла не в мать.

Понимала княжна: никуда они из Нель не уедут, на побережье у отца доходное дело. Было доходное. Пока не начал он все чаще и чаще заливать вином неудавшуюся жизнь – красавица-жена его так и не полюбила, шпыняла с поводом и без повода, даже наследника не родила. Пить в одиночестве отец не желал, и из дома Рельни не выходили гости. Деньги не таяли – лились рекой. Вот тогда-то княгиня Марина и решилась на переезд. Из огня да в полымя…

Первым разочарованием оказался родовой замок матери. Каменные своды давили, огромные камины требовали слишком много дров, и большую часть комнат просто не отапливали. Отец нашел себе развлечение в подвалах – там сохранились хорошие вина. Мать мечтала переехать в Турлин, за этим занятием она почти забросила хозяйство, и Марика, поскучав какое-то время, прибрала его к рукам. Следом подобралось и второе неприятное открытие: переехать в столицу они не смогут, что столица – на достойное приданное Марике ничего не остается.

Смерть отца и войну княжна встретила ожесточенным «чем хуже, тем лучше». Когда мятежники подошли к замку, Марика лишь пожала плечами в ответ на страхи княгини. Грабить у них уже нечего, а что тронут беззащитных женщин – не верила, слишком много слышала в детстве материнских сказок о благородстве илларских дворян. Пока княгиня Марина суетливо прятала последние драгоценности, Марика вышла на крыльцо и встретила князя Дина как гостя. Те несколько дней, что мятежники пробыли в замке, княжне как праздник стали. Казалось, даже каменные своды стали выше – их приподняли голоса, а комнаты посветлели от белых аксельбантов. Марика хозяйкой ходила по замку, с затаенной радостью принимала комплименты и хотела, чтобы мятежники задержались как можно дольше.

Но они уехали, и сонное спокойствие Утеса стало еще невыносимее. Как ранее Марика ненавидела Нель, так теперь – горы. Раньше – шум моря и свист ветров, теперь – неподвижную тишину, изредка колыхавшуюся отзвуками обвалов. В Турлин, Создатель! Могла бы – птицей туда полетела.

Жадно ловила слухи, что приносили слуги из окрестных деревень или привозили с податью крестьяне. Королевские войска наступали. Княгиня молила Матерь-заступницу, чтобы война прошла стороной и армия выбрала другую дорогу. «Вот дура, – думала Марика, сцепив зубы. – Когда еще выпадет такой шанс!» Она тоже молилась, но об обратном. Наверное, ее просьбы были жарче.

Королевские войска Марика тоже встретила на крыльце. С жадным любопытством вглядывалась в приближающихся всадников – и сердце укатилось в низ живота, забилось горячей рыбкой, когда княжна разглядела штандарт Эдвина.

…Марика решительно закрыла шкатулку: ладно, пусть будет жемчуг. Уже хотела отойти от окна, когда увидела черноволосого парня, торопливо пересекавшего двор. Он казался слишком юным, чтобы воевать. Пожалуй, даже чуть-чуть младше самой Марики.

Княжна торопливо застегнула замочек ожерелья и выскользнула из комнаты. Пробежала к боковой лестнице и встала на площадке, готовая притвориться, что только-только тут очутилась. Оправила платье, подумав с досадой, что оно стало неприлично тесным. Постаралась изящнее уложить теплый платок, оставив приоткрытой грудь.

Чайка-покровительница, вот это везет! Со стороны центральной лестницы послышались шаги (княжна неторопливо начала спускаться) – и показался сам король Илларский в сопровождении офицеров. Марика торопливо поклонилась, но Эдвин ее не заметил. Он спешил, и навстречу ему поднимался тот самый черноволосый парень. Прежде, чем юнец приветствовал короля, тот окликнул его:

– Марк!

Марика замерла на ступеньке: сам Эдвин обращается просто по имени!

– К закату князь Торн должен быть тут, съездишь, поторопишь.

– Донесение от…