Читаем без скачивания Укротители непогоды (СИ) - Семенкова Даша

— Я не знала…

— Мне очень жаль, Огненка. Когда пришло время, графиня с радостью избавилась от подкидыша. Случилось так, что в тот день я был неподалеку и вызвался сопроводить девочку в приют. Я помню, как она прощалась с домочадцами, как графиня, хоть и скривилась, но позволила себя обнять. Она добрая и славная девчушка, твоя дочь. И очень на тебя похожа.

Сокол закончил рассказ, и все замолчали. Огненка смотрела на пламя свечи, сузив глаза. Внезапно Дарко вскочил с места, подошел к ней со спины и обнял. Она погладила его руки. Постояв так немного, он сел с ней рядом. А я все смотрела на Огненку, пытаясь понять, как это, отказаться от силы, свободы, даже от самой жизни… Неужели любовь того стоила?

Нет. Я на такие жертвы не готова. Если за любовь нужно платить так дорого, я никого никогда не полюблю. Ну, разве что Сокола немножко. А уж отказаться от магии ради ребенка, который даже знать о тебе не будет… Безумие.

Глядя на завитки ее чудесных золотистых волос, я опять почувствовала, что она кого-то мне напоминает. И вдруг поняла. Эти локоны. Эта милая улыбка. Я видела их рядом столько лет подряд!

— Огненка…

— Что, дорогая?

— Я ведь знала ее. Вашу дочь. Мы в приюте были вместе, а потом жили в одной комнате. Вы с ней правда похожи.

— А вот этого я не знал. Хотя и не удивлен, — сказал Сокол. — Случайности и совпадения…

— Не только, — глухо отозвалась Огненка. — Струны судьбы. Моя дочь, наследница мага порядка. Милена и Иванка. Хаос. И ты, Радко. Новый виток истории. Я надеюсь, в этот раз все сложится лучше.

— Вы ведь знали обо всем, — произнес Дарко, зло глядя на Сокола. — Почему не спасли ее? Раз вы такой могущественный, почему не помогли?

— Не всем можно помочь, мой мальчик. Всегда кто-то должен пострадать.

Дарко возмущенно открыл было рот, но Огненка положила ему руку на плечо, останавливая.

— Ты ведь антимаг, милый? Не злись на Радомира, он прав. Со временем ты тоже поймешь это. Иванка, расскажи мне о дочери, пожалуйста. Как вы жили все это время. Какой она стала.

И я рассказывала до самого утра. Надо же. Ружена, которой вечно все завидовали. Обласканная девочка из богатого рода. Я всегда считала, что она выросла в любви и роскоши, поэтому такая со всеми добренькая. Не знала, что такое страдания. А она лучше меня знала. Каково ей было, потеряв отца, жить с ненавидящей ее мачехой? Мой отец, хоть и уделял бутылке и охоте больше внимания, чем своей дочери, все же любил меня по-своему. Черт, если бы знала, я бы гораздо лучше к ней относилась!

— Мне пора, — сказала Огненка, глядя в окно. — Ночь кончается, скоро я превращусь… обратно.

Она направилась к двери. Мы хотели проводить, но она нас остановила.

— Не нужно вам на это смотреть.

— Я больше не буду садиться на вас верхом, — сказала я.

— Ну что ты, когда я превращаюсь, я перестаю быть человеком. Только думать могу, а тело меняется. Требует движения. А ты легкая. Только не надевай, пожалуйста, шпоры.

И выскользнула за дверь. Мы стояли, невольно прислушиваясь, но ничего не происходило. Наконец Сокол сказал:

— Все. Огненка вернется в следующее полнолуние.

— А вы, оказывается, не только с обычными людьми, но и друг с другом жестоки, — процедил Дарко сквозь зубы.

— Когда за известным тебе некромантом придет карательный отряд, — Сокол сузил глаза, — и приведет приговор в исполнение, это будет очень и очень жестоко, уж поверь мне. Но разве наказание не восстановит справедливость? Что вы выберете, справедливость или милосердие?

— Конечно справедливость! — воскликнула я.

— Милосердие, — прошептал этот дурак. Что же он не говорил о милосердии с тем, кто поставил ему клеймо?

— Вы правы, оба. Но выбирать все-таки приходится. Идите спать. У вас вся жизнь впереди, чтобы думать над этим вопросом.

Мы послушно отправились в спальню. Дарко улегся, погасил свет и затих, а я все ворочалась. Какой тут сон. Я думала об Огненке и Милене, и все никак не могла понять. Рискнуть жизнью. Предать друзей. Даже не это главное. Отказаться от магии, когда ты так сильна и можешь то, что другим и не снилось! Мне нравилась Огненка но… Но я была на стороне Милены. Смогла бы я на ее месте простить? Вот Ружена точно смогла бы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я забылась, когда чернота за окнами сменилась сизым полумраком, но когда на смену полумраку пришел рассвет, тихие голоса вырвали меня из сна.

— … расплачиваться таким образом. Никогда, — Сокол?

— У меня больше ничего нет, чем я бы мог расплатиться. Уж лучше вы, чем он, вы хоть добрый и… не отвратительный.

Лежа к ним спиной, я старалась не выдать себя. Не знаю, о чем этот разговор, но он определенно не для моих ушей.

— Да с чего ты вообще взял, что я… — шорох матраса. Черт, что там творится? — Так, послушай-ка. Мне вообще не нужно платить. Я помогаю тебе потому, что могу себе это позволить. Безвозмездно, понимаешь? Мне просто хочется помочь. Черт возьми, Дарко, тебе точно не стоит ехать в Университет, пока в себя не придешь.

Шорох. Прерывистый вздох. Ружена была права. Подслушивая, можно услышать всякие гадости. Не хочу знать, о чем они. Ну почему я проснулась!

— Все кончено. Ты свободен, никто больше не будет… унижать твое достоинство. Не все маги такие, как он. И вообще люди — не все. Ты мне веришь?

Шмыганье носом. Он плачет? Черт, да что с этим парнем? Я заворочалась, делая вид, что просыпаюсь. Замолчите. Хватит с меня на сегодня грустных историй. Не желаю ничего знать о судьбе какого-то антимага. Не за тем я уехала из Университета, чтобы выслушивать о печальной жизни каждого встречного. В конце концов, мы за погоду отвечаем, а не за призрение сирых и убогих, этим пусть жрицы в храмах занимаются.

Ну вот, вроде затихли. Но уснуть опять не получалось. Я старалась не думать о Дарко. Что бы с ним ни случилось, мне плевать. Он мне даже не нравится. В памяти всплыла наша первая встреча. Осмотр. Его заметные под смуглой кожей ребра, выступающие ключицы… Нет. Мне все-таки жалко его, хоть он меня и бесит. До слез жалко.

Так и не сомкнув глаз, я дождалась, пока Сокол не встал, и тихонько, чтобы не разбудить сопящего в своем углу Дарко, выскользнула следом. Мой наставник прилаживал в очаге котелок. Выглядел он усталым.

— Йована? А ты что не спишь?

— Уснешь тут, — проворчала я, присаживаясь за стол.

— Ты слышала наш разговор, не так ли? Я знаю, что слышала, — он вздохнул. — Рано или поздно тебе придется столкнуться с изнанкой жизни. Которая за гранью не то что приличий, но и самой человечности. Не вижу смысла от тебя что-то скрывать.

— А я и не хочу ничего знать. Довольно. Всех оплакивать слез не хватит. Я просто хочу заниматься магией и…

— Прекрати! — его голос почти сорвался в крик. — Прости. Но ты сказала то же, что и Милена когда-то. Мне немного не по себе. Видимо, это все и правда судьба, а не случайность. Прости, Йована.

— Она сказала так, — голос мой вдруг зазвучал хрипло, — когда поймали Огненку?

— Вроде того. Не забивай себе этим голову, тигренок. Просто совпало. Забудь.

Конечно, совпало. Я и госпожа Милена — разве между нами может быть что-то общее? Да она ведь чудовище в человеческом обличье. Даже если я когда-нибудь стану архимагом, я не буду такой, как она. Я буду как Сокол. Путешествовать по миру, приносить с собой весну. Никакой магии хаоса. Никаких войн.

«Он был одним из великих магов, принявших Свод Законов Совести», — говорила Ружена. Тех самых, из-за которых и вспыхнула война. Значит, он тоже виноват во всем этом? Никто не остался в стороне?

Ну уж нет. Закон — это не то же, что война. А я все-таки не Сокол. Никто никогда не втянет меня во что-то подобное. Я ведь на самом деле просто хочу быть магом. А обо всем остальном и думать не хочу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

12

Она встает и уходит. Я пыталась удержать ее, хватала за ладонь, вытиравшую мои мокрые от слез щеки. Руки ее такие слабые, невесомые, но все же она освобождается. Мелькнул рукав платья, и я успела заметить пятнышки крови на нем. Пока я на них смотрела, она уже отвернулась, и я не увидела ее лица. Только собранные в узел волосы, темную прядь, прилипшую к бледной, мокрой от пота шее. Не уходи, ведь тебе со мной легче. Останься, там страшно, ты больше не вернешься.