Читаем без скачивания Операция продолжается - Владимир Волосков

Как это часто бывает, чем тщательней готовишься, чем больше тревожишься, чтобы не опоздать, тем вернее, что опоздаешь. Опоздали и Надя с подругами. Когда они появились в актовом зале горного института, торжественная часть уже закончилась, стулья были составлены вдоль стен, а на эстраде звонко гремел духовой оркестр. Бал начался. Девушки застенчиво присели на стулья.

Зал был полон народу. Танцевали в основном преподаватели и старшекурсники — народ бывалый, самоуверенный, давно сбросивший перья отроческой стыдливости. В противоположном углу толпились студенты-горняки. С первого взгляда видно — младшекурсники. Полумальчики-полуюноши, с первым пухом на румяных щеках, они с подчеркнуто скучающим видом глазели на танцующих, отпускали по их адресу остроты, заговорщицки подталкивали друг друга локтями. Они чем-то напоминали молодых петушков — так независимо задирали они головы, так демонстративно старались не пялить глаза на сидевших напротив девушек-юристок.

При виде этой воинственно хохлящейся толпы девушки присмирели.

Грохнув барабанами, замолк оркестр. На эстраду вышли распорядители бала: незнакомый плечистый горняк и Оська Кауфман, студент-дипломант, известный в юридическом институте остряк и враль. Распорядители обменялись несколькими незлобивыми шутками по адресу своих институтов, а потом объявили мужской вальс.

— Танцевать всем, пассивных кавалеров администрация бала будет штрафовать! — пригрозил плечистый.

— Рыцари кирки и отбойного молотка, не поджимайте хвосты, будьте мужчинами, гостьи скучают, — добавил Оська, адресуясь в угол.

Когда-то на первом курсе Надя была немножко влюблена в грубоватого Оську, потом это прошло.

Снова загремел оркестр. И тут только Надя с ужасом обнаружила, что противостоящая толпа пришла в движение. Возымели-таки действие угроза штрафа и язвительная Оськина реплика. «Ой! — оборвалось что-то в груди. — Лишь бы из наших, лишь бы из наших...» Она страстно желала этого, хотя знала, что мольба ее бесполезна.

Надя была самой хрупкой, самой маленькой в институте. Сокурсники считали ее чуть ли не девчушкой, относились покровительственно, старались не обижать... И на том их внимание исчерпывалось. Нет, на приглашение знакомых студентов-юристов ей рассчитывать не приходилось...

И вдруг перед ней вырос он. Вырос неожиданно, протиснувшись сквозь толпу. Надя увидела огромные прозрачно-синие глаза, голубую футболку (предмет туалета дешевый, доступный и потому в ту пору в студенческой среде весьма популярный), увидела протянутую к ней руку.

— Разрешите!..

Почему-то эта протянутая рука особенно запомнилась ей. Сильная, загорелая, с толстыми, грубыми пальцами, на которых в великом множестве красовались ссадины и царапины. Очевидно, запомнилась потому, что то была первая мужская рука, протянутая к ней. Это был первый жест признания ее девичьей зрелости.

Не заметил Надиного волнения, багрянца, брызнувшего ей в лицо, обладатель голубой футболки. А она этот первый «настоящий» вальс запомнила надолго. Ведь до той поры ей случалось танцевать лишь с одноклассницами на школьных празднествах да с подружками на институтских вечерах... Все Надино внимание было сосредоточено тогда на том, чтобы не оступиться, не упасть. И еще она боялась, что студент в футболке вдруг заговорит, начнет спрашивать. Надя чувствовала, что танцевать и разговаривать одновременно она будет не в состоянии.

К счастью, молодой человек молчал. В конце концов Надя обрела себя, даже позволила себе улыбнуться. И тут только поняла — ее партнеру не до разговоров: все его мысли сконцентрированы на контроле за движением собственных ног. И Наде вдруг стало очень весело, она почувствовала превосходство над взъерошенным, насупленным парнем. Все-таки это она, хрупкая и маленькая, первой пришла в себя, обладала более «мобильной нервной системой», как любил выражаться преподаватель психологии доцент Сверчевский.

У эстрады скопилось особенно много вальсирующих пар. В это скопище и занесли непослушные ноги голубую футболку. Надю толкнули раз, затем другой... Тут-то партнер и издал первый звук:

— А ну, поосторожней!.. — И, кружась, бочком стал отпихивать локтем соседние пары.

Надя поняла, что толкаться ему более привычно, нежели танцевать. Как бы желая подтвердить это, уже на совершенно свободном месте студент наступил Наде на ногу. Надя сморщилась, остановилась, поглядела на свои новые белые туфельки, потом сердито на партнера. Тот сконфуженно заморгал, сипло пробормотал:

— Вот черт... Извините... товарищ юриспруденция...

Надя хотела рассердиться и уйти, но передумала.

— Ладно. Бывает... — усмехнулась она и покровительственно положила руку на его плечо.

В это же время оркестр смолк. Молодой человек проводил Надю к подругам, поблагодарил, угловато кивнув рыжеватой головой, и пристыженно заспешил в угол к своим петушащимся приятелям.

— Утюг! — пожаловалась Надя подругам. — Медведь косолапый. Чуть ногу не искалечил. Туфлю испачкал. — А сама ждала следующего танца.

Но синеглазый парень исчез. Не пригласил он ее ни на фокстрот, ни на танго... Откинувшись на спинку стула, Надя обмахивалась платочком и искоса поглядывала на поредевшую кучку нетанцующих студентов, но знакомой голубой футболки среди них не увидела. Это почему-то огорчило ее, ей стало скучно в шумном веселом зале. Она пожалела, что была не слишком снисходительна к неловкому партнеру.

Снова объявили вальс. А у Нади всякий интерес к балу уже пропал. Она скучающе глядела на танцующих и соображала: удобно или неудобно уйти домой, не предупредив подруг. И вдруг она увидела его. Голубая футболка уверенно двигалась от двери прямо к ней. Студент приглаживал широкой ладонью мокрые, только что причесанные волосы и широко улыбался Наде как давнишней и близкой знакомой. У Нади застучало в висках, она улыбнулась ответно, разом простив голубой футболке и запачканную туфлю, и «товарища юриспруденцию», и долгое отсутствие...

Но в это время откуда-то сбоку подлетел Оська Кауфман.

— Ха! Надюшка! Скучаем, маленькая? — И изогнулся в поклоне. — Прошу, мадам!

Наде ничего не оставалось делать, как подать Оське руку. Они провальсировали рядом с голубой футболкой.

Широко расставив ноги, сунув руки в карманы, он стоял среди танцующих, и прозрачные глаза его были темны от обиды и мальчишеской злости. Надя почувствовала себя виноватой. Она хотела крикнуть, чтобы он сел на ее место, но Оська увлек ее в другой конец зала.

После вальса голубой футболки Надя не увидела. Были всякие: красные, желтые, зеленые и такие же голубые. Но все это были не те. Коренастый парень с прозрачно-синими глазами и сильными рабочими руками исчез из праздничной суеты студенческого бала.