Читаем без скачивания Девастатор - Велиханов Никита

Не знаю, зачем я все это написал. Может быть, только для того, чтобы избавиться от гнетущей меня тяжести и тревоги".

Одна лишь мысль о том, чтобы набрать знакомый номер, приводила Борисова в раздражение. С одной стороны, Вятич — коллега, сам втянул его в это дело и должен бы помочь. С другой стороны, хрен редьки не слаще. Взрыв на заводском конвейере завтра — на одной чаше весов. На другой —дать Тимашову, а значит и Братству, которое не признает за собой никакого контроля со стороны общества, шанс заполучить супероружие. А "братья" такие игрушки ой как любят, размышлял майор. На что они могут ради них пойти, я по Оренбургу помню. Человек уходит на работу —и просто не возвращается уже никогда. У меня перед ними было преимущество, я держал в руках вторую ниточку к этому делу, смог сопоставить одно с другим. А теперь сдавать все козыри Вятичу? Нет. Сейчас без пятнадцати четыре утра. Подожду до вечера, там видно будет.

Он взглянул на подчиненных. Виталий и Илья сидели теперь по разные стороны стола. Сидели тихо, прислушиваясь к знакомому гневному сопению майора.

— Ты нашел адреса и анкетные данные? — спросил Борисов у Ильи. Тот потрогал лежащие перед ним бумаги.

— Всех, кроме Челнокова. Двое живут в Москве, Кисьмережкин — в Туле. А Челноков куда-то скрылся.

— Но хотя бы прошлое выяснил?

Большаков виновато опустил глаза.

— Да, оказалось, он учился в заочной аспирантуре. А жил в Москве.

— Так. На Челнокова нас может вывести Цыкин. Итого, по-прежнему, четыре фамилии в списке людей, с которыми нужно срочно поработать. Четыре свободных агента, считая меня и не считая Рената, который будет дежурить здесь. Казалось бы, четыре легко делится на четыре. Но мы не пойдем на поводу у арифметики. Тут одна молодая пара очень просилась работать вместе. Но девочка хотела вдвоем обработать Цыкина, а мальчик — Осокина. Одна кандидатура естественным образом отпала. Не вполне естественным, но так получилось. В итоге имеем следующее: я занимаюсь Карапетяном, Ларькин едет в Тулу, а Рубцова и Большаков работают с Цыкиным и Ивановым. Как Вы их поделите, это уже ваши проблемы. Основная задача: найти Челнокова и не дать убить остальных. Вряд ли убийца Осокина и Челноков —это одно и то же лицо, не будем упрощать себе задачу. Напоследок вот что. Мягко говоря, нам утерли нос. Не будем уточнять, чем именно. И главное, кто? Существа, которые ещё не вполне произошли от обезьяны. Ну есть у них пара светлых голов, так ведь у нас больше. Я, конечно, не про нас с Ахмеровым сейчас говорю. Но, кажется, среди нас есть молодые образованные специалисты, чуть ли не экстрасенсы... Короче, достойный, быстрый и эффективный ответ —вопрос нашей с вами профессиональной чести.

Глава 6

Сергей Валерьевич Карапетян был интеллигентным, мягким и немного рассеянным человеком. Прочитав первокурсникам лекцию по матанализу и проведя семинар со студентами третьего курса, он зашел на кафедру и узнал, что его дожидается какой-то человек. Незнакомец был на вид старше Сергея Валерьевича, одного с ним роста, но гораздо шире в плечах. В короткой армейской стрижке пробивалась седина. Лицо мужчины —он представился Николаем Юрьевичем и показал удостоверение сотрудника ФСБ — показалось Карапетяну знакомым. Несмотря на всю свою рассеянность, Карапетян смог вспомнить, где он его видел: сегодня в метро, когда случайно оглянулся. Нельзя сказать, что внешность незнакомца была очень приметной, но, забывая имена, даты и телефонные номера, Карапетян хорошо запоминал лица. Небольшая аудитория, смежная с кафедрой, пустовала, и Сергей Валерьевич повел гостя туда.

— Чем могу быть полезен? — спросил он с интересом.

— Скажите, часто ли Вы видите своих друзей молодости: Иванова, Кисьмережкина, Челнокова, Осокина?

— Иванова видел примерно с месяц назад. Или два. Осокина встречаю регулярно. А остальных не видел очень давно.

— Как поживает Иванов? О чём Вы с ним беседовали?

— Да ничего особенного, на бегу поздоровались. Работает в какой-то фирме, зарплата хорошая. Нормально.

— Сергей Валерьевич, Вы не могли бы вкратце, доступными словами рассказать о принципе работы изобретенного вами нейтринного лазера?

Преподаватель печально улыбнулся.

— Какая давняя история... Как положено, обросла легендами. Во-первых, нельзя сказать, что было что-то изобретено. Чисто теоретические выкладки, особенно с моей стороны. Действительно, много технических решений предложил Алеша Челноков. Ему, наверное, больше всех хотелось увидеть прибор в действии. Но до конца работу довести не удалось.

— Я знаю, тот пожар был для Вас большим потрясением. Вы даже отошли от науки.

— Не только в пожаре дело. Хотя и это тоже. Лежал в больнице —вы, наверное, знаете. Нервы не выдержали. Пять лет ни за что не брался. Да и меня никуда не брали. Десять лет потихоньку преподавал. Про науку даже думать боялся... Вот только год назад решил завершить кандидатскую. Наука не стоит на месте. Конечно, тему пришлось сформулировать иначе. Ученый совет пошел навстречу, — он слабо взмахнул рукой, заканчивая разговор об этом. —Ну, а во-вторых, вашу просьбу очень сложно выполнить. Как правило, "доступные слова", как Вы изволили выразиться, обозначают вещи знакомые, обыденные, а наука имеет дело с явлениями неисследованными, новыми. Мы обязаны обозначать вновь открытые, не освоенные ранее вещи новыми словами, ведь это правомерно? Опираясь же на предыдущие представления и понятия, объяснить их бывает сложно. Но я попробую...

Послушав Карапетяна несколько минут, Николай Юрьевич со вздохом остановил его:

— Нет, этого с моим образованием не понять. Пока Вы говорили о принципе фрактального строения материи, да ещё нарисовали фракталы на листочке, я ещё мог себе это представить. Межуровневый резонанс как-то могу попытаться вообразить. Но дальше... Пептоны... барионы... в общем, я потерял ход мысли.

— Наверное, я плохо объяснил, —огорчился Карапетян.

— Вряд ли дело в этом. Просто надо будет Вам поговорить с моим более подготовленным сотрудником, но позже. А сегодня — в крайнем случае, завтра утром, но лучше сегодня — Вам нужно уехать, Сергей Валерьевич.

— Куда и почему?

— Куда — это Вы решите сами и скажете только мне. Только мне, понимаете? Друзьям и руководству Вы тоже что-нибудь скажете. Но правду —только мне. Есть у Вас родственники или знакомые, у которых Вы могли бы провести в безопасности, скажем, месяц?

— У какого армянина нет таких друзей? —улыбнулся преподаватель. — Есть дальние, но хорошие родственники в Сочи и в Армении.

— Выбирайте сами. То и другое по-своему хорошо и по-своему плохо. Пожалуй, для Сочи не сезон.

— Тогда Армения, поселок Гало.

— Гало? Это в горах?

— Конечно. Вы спросили так, словно были там.

— Не имеет значения. Подыщите себе уединенное место в горах, скажите родственникам, что врач посоветовал Вам отдохнуть, полечить нервы.

— Может быть, Вы всё-таки скажете, почему я должен скрываться? Если это страшный секрет, то хотя бы намекните, я пойму.

— Ах, да... —чекист недовольно посмотрел на Карапетяна. —Ей богу, Сергей Валерьевич, вдаваться в подробности лучше не стоит. Но чтобы Вам не теряться в догадках, я скажу: это связано с девастатором.

— Девастатором? Так называл наш будущий прибор Челноков. Он все хотел сделать из него оружие.

— Вот-вот. Кто-то из вашей пятерки—скорее всего, именно он — заинтересован в том, чтобы остальные уже ничего не смогли рассказать, даже самыми мудреными терминами.

— Понимаю.

— Постарайтесь пройти все формальности сегодня. Дело хлопотное, воспользуйтесь вот этим.

— Да что вы...

— Берите, не стесняйтесь, это подъёмные. Вам же лететь в другое государство. Никаких расписок не нужно. Главное, ни с кем без необходимости не вступайте в контакт, никого не предупреждайте о своем отъезде. Самый минимум формальностей. Сумеете?