Читаем без скачивания Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл - Владимир Анатольевич Ткаченко-Гильдебрандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собственно, эти магико-теургические формулы, о которых знали вышеприведенные персоны, и являлись истинным ритуалом Arcana Arcanorum. Однако виллы Паломбара больше не существует (частично она сохранялась до 1840 года, как свидетельствует фреска во дворце князей Массимо в Риме), ныне от нее осталась только Герметическая дверь, куда в 1888 году перенесли две статуи египетско-финикийского бога Беса, почитавшегося в Риме покровителя дома и младенцев. Теперь они как бы охраняют Герметическую дверь, тогда как надписи на ней недостаточно для восстановления ритуала. Возможно, дверь запечатана уже вплоть до Конца света. Надписи по ее сторонам весьма неплохо разобраны, и мы не будем здесь на них останавливаться.
По данным Рукописных заметок Эдоардо Наппы, эонический ритуал Arcana Arcanorum, используемый послушанием Мисраим и Мемфис графа и тамплиера Гастоне де Вентуры (1907–1981), представляет собой обряд заклинания Олимпийских духов (эонов иудео-христианской традиции) и является точно таким, как его сообщил Элифас Леви в своем ритуале “Sanctum Regnum” (однако это венецианско-адриатическая ветвь Египетского ордена, которую Рене Генон столь часто критиковал за контр-инициатические практики). Он вряд ли имеет отношение к древнему ритуалу Arcana Arcanorum, хотя его магико-теургический характер очевиден, в отличие от того же ритуала от 1816 года, и возможно, мы к нему еще вернемся в других публикациях. Некоторые исследователи продолжают полагать, что смысл Arcana Arcanorum обнаруживается в анонимном англоязычном трактате «Кибалион», изданном в Чикаго в 1908 году и приписываемом, по общепринятому мнению, адвокату и мистическому писателю Уильяму Уокеру Аткинсону (1862–1932), автору множественных книг по теософии и йоге. Подобные вещи, главным образом, возникают из-за отсутствия конкретики и скорее даже отдаляют загадочность ритуала, нежели сопутствуют ее разрешению. Со своей стороны, хочется надеяться, что следы аутентичного Arcana Arcanorum или Scala Napolitana (а не его множественных симулякров) когда-нибудь обнаружатся в архивах Великого Египетского Ордена Осириса в Неаполе, имеющего прямую преемственность от Раймондо ди Сангро, князя ди Сан-Северо, и Королевского дома Обеих Сицилий, поскольку другие ордена обряда Мемфис-Мицраим суть только претенциозные подделки, давно отошедшие от магистральной и респектабельной линии, до сих пор пребывающей в Неаполе.
А пока загадка для нас остается. Возможно, ритуал Arcana Arcanorum рассеян в произведениях Джузеппе Франческо Борри или его соратников, среди которых маркиз Массимилиано Паломбара и иезуит-полимат Афанасий Кирхер (его мог пластически отразить и Джованни Лоренцо Бернини). В этой связи вполне правдоподобной выглядит месть Джузеппе Франческо Борри своим товарищам за разоблачение ритуала и, как следствие, его профанацию. Теперь он погребен под спудом и прахом римских развалин, и время надежно укрыло его части, высеченные на элементах декора виллы Паломбара. В любом случае, путешествие к гробнице Гермеса Трисмегиста, от которой вытекает река Алфей, не представляется столь уж безопасным.
И все же, даже такой печальный конец жизней великого энциклопедиста и основоположника научной синологии отца Афанасия Кирхера и его друга не менее великого итальянского скульптора и архитектора Джованни Лоренцо Бернини внушает надежду на преодоление порога Герметической двери в будущем и разыскания последовательности истинных формул Arcana Arcanorum: об этом мне подумалось, когда я представил себя стоящим у порога этого памятника «веселой науки» или Царственного Искусства. И как тут не вспомнить слова из того же прекрасного стихотворения Василия Жуковского:
«Да благостно взглянет хранитель Зевес
На мирный возврат твой к пенатам!» —
С блистающим радостью взором Теон
Сказал, обнимая Эсхина. <…>
Все небо нам дало, мой друг, с бытием:
Все в жизни к великому средство;
И горесть, и радость – все к цели одной:
Хвала жизнедавцу Зевесу!»
«Император мертв… да здравствует император!», или Темная сторона истории рыцарства
Credo quia absurdum («Верую, ибо абсурдно»)
Тертуллиан
«Осевое время» и закоулки истории
У выдающегося немецкого философа-экзистенциалиста Карла Ясперса есть понятие периода человеческой истории, когда на смену мифологическому мировоззрению приходит философское, рациональное, сформировавшее современный тип человека. Этот период, существовавший в 800–200 гг. до н. э., когда, с одной стороны, формировался и выкристаллизовывался иудейский монотеизм, а с другой стороны, классическая греческая философия достигла своих непревзойденным высот, Карл Ясперс называет «осевым временем». Несколько искусственно, на наш взгляд, Ясперс переносит эту парадигму на китайско-буддистскую ойкумену, которую весьма сложно помещать в прокрустово ложе европейских историософских доктрин, главная черта которых – линейность исторического процесса или неподвижное время (иезуиты, Бродель), так или иначе заключающее в себе потенцию линейности, векторности. Собственно, в этом и состоит дуализм европейской исторической школы, рассматривающей начало истории в точке, а ее развитие только в плоскостном движении. Но последнее никак не представляет полной картины, хотя и объективно отражает типологию рациональных учений разных цивилизаций и народов в определенное историческое время. Тогда как сам отрезок, на котором Ясперс обнаружил типологию рациональных и этических систем Востока и Запада не что иное, как их участок пересечения и каузального совпадения, однако сами сферы, заключающие в себе культурно-исторические матрицы, расходящиеся. В линейной концепции истории Ясперса «осевое время» становится как бы законом и не предполагает своей парадоксальности, хотя историческая канва всецело соткана из последней. Но парадоксальности, даже абсурдности, ярко характеризующие сопряженность человеческой истории с трансцендентностью, существуют за рамками линейного имманентного исторического времени – иными словами, на поверхности расходящихся от точек пересечения, сочленения в «осевое время» историко-цивилизационных процессов. Если угодно, это можно назвать закоулками истории, тем не менее определяющими ее последующую сущность в трансцендентном и имманентном выражении. Скользить по поверхности расходящихся сфер времени нам помогут два Иоанна – Иоанн Предтеча (память 24 июня/7 июля) и Иоанн Богослов (память 27 декабря/9 января), прекрасно отображающие
