Читаем без скачивания Мистер Монк летит на Гавайи - Ли Голдберг

— Может, и правда стоит, — он поднялся и остановился у открытой двери в свою комнату. — Если найду две штуки, не желаешь одну?

Ну не в состоянии Монк заснуть с двумя плитками в минибаре, когда все другое представлено там одним экземпляром. Тем не менее, это приятный жест.

— Конечно, — всхлипнула я. — С удовольствием.

Я съела Тоблерон и позвонила домой, поговорив с Джули и моей матерью. Опустила печальные события дня, кроме времени на пляже. Джули констатировала, что я скучная. Прозвучало так, будто мама уже купила ей запас одежды, которой с лихвой хватит до старших классов, поэтому моя дочь не хочет, чтобы я торопилась с возвращением.

Я заснула через несколько секунд после того, как опустила голову на подушку. Я измучилась, устала после перелета, была эмоционально истощена. И провалилась в глубокий, омолаживающий сон без сновидений, закончившийся в восемь утра пением хора петухов.

Это последний звук, который я ожидала услышать на тропическом острове. Попугаи — куда ни шло. Или ары. Но не петухи. Я пробудилась полностью отдохнувшей.

Не стала стучать в дверь номера Монка, дабы узнать, проснулся ли он. Вместо этого натянула майку и спортивные штаны и спустилась на пляж для прогулки.

Песок был гладким от ночного прилива и мокрым от утренней мороси. Воздух — влажным, теплым и тяжелым.

Еще полдюжины человек совершали утренний моцион, но казалось, что пляж принадлежит мне безраздельно. Я прошла мимо бунгало Гранд Киауна Пойпу, но ничего не увидела поверх живых изгородей, даже привстав на цыпочки.

Дальше на пляже, чуть выше линии прибоя на песке лежали огромный тюлень и детеныш. Работник отеля желтой предупреждающей лентой огораживал для них большую территорию. Я остановилась рядом с лентой полюбоваться на тюленей.

Шкура матери была серой, вся в шрамах; у детеныша — черной как смоль. Морды обоих напоминали мне щенков золотистого ретривера. Мать обратила на меня свои мраморные глаза.

— Это монахи, — сообщил работник отеля, полинезиец с очень загорелым морщинистым лицом.

— Монахи?

— Так их назвали за уединенное существование, — ответил он. — Они на грани исчезновения.

Я кивнула в сторону матери. — Откуда эти шрамы?

Работник лукаво улыбнулся, показывая кривые зубы. — О, это от большой любви! Самцы тюленей очень грубые.

Я оставила тюленей и работника, и направилась дальше.

Пляж заканчивался на мыске из черного вулканического камня, простирающегося в залив. Натоптанная тропинка обрывалась у тротуара Хунани роуд, прямо перед Убежищем Китобойного Судна. Проходя мимо кондо, я взглянула на окно женщины, но за опущенными шторами ничего не увидела.

Я пересекла улицу и вошла в парковочную зону Убежища Китобойного Судна, обошла ее вокруг в поисках офиса управляющего. Обнаружила прилавок с пирожками и женщину с прической-улеем за ним. Чувствовалось, что она была не прочь пообщаться.

Я выяснила, что работает она неполный рабочий день, чтобы обеспечить себе островной образ жизни, чего не смогла позволить с деньгами, накопленными в период работы школьным учителем. Посетовала, что дети и внуки не навещали ее, когда она жила в городке Флагстафф, но после переезда на Гавайи возжелали гостить у нее постоянно. И я узнала имена «милой парочки» из кондоминиума А-3.

Роксана Шоу и ее бойфренд Кертис Поттер. Оба из Кливленда.

13. Мистер Монк играет в гольф

Выйдя из лифта на нашем этаже, я заметила три тележки горничных перед открытой дверью номера Монка. Зашла внутрь и обнаружила горничных, складывающих на кровати банные полотенца, и Монка, надзирающего за ними.

— Нет-нет, Кавайяла, сложите его слева-направо, а потом снизу-вверх. Попробуйте еще раз, — Монк подошел к следующей горничной. — Подождите, Мейлани, убедитесь, прощупав углы. Если почувствуете, что делаете неправильно, прервите процедуру и начните сначала.

— Что Вы делаете, мистер Монк?

— Показываю им, как правильно складывать, а не скатывать полотенце, — одна из горничных привлекла его внимание. — Очень хорошо, Лана. Ты становишься мастером! Давай повторим еще раз. Практика совершенствует!

— Я разузнала о женщине, которую мы видели вчера вечером, — поделилась я. — Ее зовут…

— Роксана Шоу, — перебил Монк.

— Как Вы узнали?

— Я видел ее подпись на квитанции на ресепшн, выходя из ресторана. Кстати, у нее очень красивая подпись.

— Что ж, ее имя — не главная новость. Я выяснила, что она из…

— Кливленда, — снова перебил Монк. — Так же, как Лэнс и Хелен Воган.

— А это Вы откуда разведали?! — я пыталась скрыть разочарование в голосе.

— Во время преследования я заметил, что ее водительское сиденье покрыто пляжным полотенцем, чтобы не обжигаться о горячую обивку. На нем был изображен вождь Ваху.

— Что за вождь Ваху?

— Логотип бейсбольной команды Кливлендские Индейцы, — Монк отвел меня в сторонку, чтобы горничные не слышали. — Я тоже кое-что узнал сегодня утром. Мейлани убиралась в бунгало Лэнса и Хелен. Она говорит, что Хелен Грубер обожала островные пироги и всегда приносила их в бунгало. Но в утро убийства никаких пирогов в холодильнике не было.

— Одно из ощущений Свифта — по его словам — вкус шоколадного пирога.

— Весьма безопасное предположение, — отмахнулся Монк. — Это самый популярный пирог на острове, и с вероятностью в сто процентов, туристы его непременно попробуют, находясь здесь. Но куда делся пирог Хелен?

— Может, она съела последний кусок за ужином? — размышляла я. — Или за завтраком.

— Но в раковине не лежало грязной посуды, а горничные еще не приходили.

— Какая разница? Это имеет значение?

— Не знаю, — пожал плечами Монк.

Кавайяла подошла к Монку со сложенным полотенцем.

— Как Вам?

Монк улыбнулся:

— Превосходно. Думаю, теперь Вы умеете все! Ступайте и поделитесь своими знаниями.

Горничные прошаркали из комнаты и закрыли дверь за собой, оставив на кровати Монка аккуратно сложенные полотенца.

— Вы научили горничных складывать.

Монк вздохнул. — Чувствуешь себя великолепно, принеся пользу обществу.

Я взглянула на часы. — У нас есть три часа до игры в гольф. Вы можете арендовать клюшки и обувь, но Вам понадобится правильная одежда.

— Я не арендую обувь. Это все равно, что просить меня поносить чужое грязное нижнее белье, — возмутился Монк. — Что не так с моей одеждой?

— Вы не можете так выйти на поле, ибо привлечете к себе ненужное внимание. И Вам не позволят находиться на поле в ваших ботинках.

— Прекрасно, — сказал Монк. — Собирайся за покупками.

Одежда и аксессуары для гольфа продавались в том же магазине мужской одежды, где Монк приобрел себе купальные принадлежности. Мне бы хотелось написать, что на этот раз все прошло гладко. Не хочу заставлять вас томиться, описывая мучительные детали, превратившие для меня в ад следующие два часа. Но, дабы вы представили перенесенное мной, кратко упомяну, что Монк выбирал ботинки для гольфа, подсчитывая количество швов на них, пока не нашел пару с четным количеством. А обуви мы просмотрели горы. И когда терпеливые продавцы практически оформили покупки, потребовалось еще пятнадцать минут для подписания квитанции о снятии средств с кредитной карты.

Желаете мою работу? Сомневаюсь. Как насчет того, чтобы взять Монка с собой в ваш следующий отпуск? Бьюсь об заклад, все ваше тело напряглось при мысли об этом. Теперь вы понимаете, как я себя чувствую.

Монк завершил покупки брюками цвета хаки и красной рубашкой с короткими рукавами в стиле поло. Он выглядел великолепно, о чем я не преминула ему заметить. Комплимент мог смутить его, поэтому я не рассыпалась красноречием. Но надеялась, что небольшое одобрение убедит его, что быть модным — мудро. Иногда мне хочется протянуть руку и расстегнуть воротник, потому что один его вид заставляет меня чувствовать, будто я задыхаюсь.

Мы проехали две или три мили до поля для гольфа Гранд Киауна Пойпу. И как только мы оказались на месте, я обрадовалась, что поехала с Монком. Очаровательный пейзаж. Поле безукоризненно выглядело на фоне свежего голубого неба, туманных горных вершин и живописного вида залива Пойпу с волнами, разбивающимися о зубчатый край черных скал внизу. Не знаю, как у людей получается сосредоточиться на гольфе при виде такой красоты.

Мы арендовали два набора клюшек и гольф-кар и встретились с Кеалоха у первой лунки. Как обычно, он был одет в безразмерную гавайку и шорты. Сумка с его собственным набором клюшек выглядела так, словно ее провезли через несколько континентов.

— Это я называю настоящей полицейской работой, — усмехнулся Кеалоха.

На разных расстояниях от лунки находились четыре стартовых площадки. Черная — для игроков чемпионата, красная — для женщин, белая — для игроков среднего уровня и золотая, как ее называли, «курортная площадка», для случайных игроков, ищущих простой и спокойной игры.