Читаем без скачивания За короля и отечество - Роберт Асприн

Ох, не буду врать, признался он. Она способна причинить большие, очень большие разрушения. Бренну МакИген надо найти и остановить. Она ирландская террористка. Ну, это означает, что она убивает ради политических целей. Моя обязанность найти и остановить ее. Я подозреваю, угрюмо добавил он, что она попытается убить не кого иного, как дукс беллорума. Я не вижу других причин того, что она выбрала именно эти время и место.

Последовала долгая минута молчания, на протяжении которой Стирлинг буквально ощущал, как лихорадочно обдумывает сказанное Анцелотис. Затем он услышал внятно сформулированный вопрос:

И как ты собираешься ее искать?

Не знаю, пришлось признаться Стирлингу. Она будет прятаться в чьем-то сознании, как я заимствую твое. Мне ужасно жаль, но я не смог придумать никакого другого способа помешать ей. Он помолчал, обдумывая следующие слова. Есть еще один человек, пришедший в ваше время. Ученый, который поможет нам, если мы сможем отыскать его, не рискуя при этом твоей жизнью. К сожалению, я в любой момент могу поставить твою жизнь под угрозу, выдав случайно свое присутствие в обществе МакИген. Беннинг — так зовут этого человека, Седрик Беннинг. А меня зовут Тревор Стирлинг. Я родился в этих краях, добавил он с надеждой. Рядом с городом, который мы называем Стирлинг, где на протяжении многих поколений жили мои предки.

Реакция на это застала Стирлинга врасплох: при виде знакомых мест из его воспоминаний Анцелотис негромко рассмеялся.

Стирлинг, значит? Твоя память говорит правду, Стирлинг из Стирлингов. А правда — могучая сила, способная одолеть даже барьеры между мирами. Мы называем это место Кэр-Удей. Арториус вырос на той горе, что вижу я в твоей памяти, на вершине которой вы выстроили такую замечательную крепость. Мы, бритты, и вполовину так строить не умеем. Увы, почти целый век уже миновал с тех пор, как римляне убрались с островов, прихватив с собой наших лучших строителей. Благодарение Богу… любому Богу, какому ты бы ни поклонялся… что Арториуса увезли в отрочестве на север, подальше от недолговечных королевств южных, драконьих земель.

Южных драконьих земель… повторил в замешательстве Стирлинг. Ты имеешь в виду настоящих драконов? Перед мысленным взором его мелькнула совершенно невероятная картина: каким-то образом выживший тираннозавр или два, разгуливающие по южному побережью Англии… хотя, если подумать, разве тираннозавры не из Америки?..

О да, подтвердил Анцелотис. Драконьи земли. Земли древних богов — так всегда говорили друиды, даже те, которые целовали перстень римского епископа и превратили свои дубравы в дубовые церкви и монастыри, а старые свои обряды вершат в ночи.

Конечно, я имею в виду драконьи хребты, что тянутся от Кэрнью, название это трансформировалось в сознании у Стирлинга как «Корнуолл», и горы Святого Михаила, как зовут ее сейчас, через Харлерз и Третеви-Куойт, вьются вдоль северного тракта, ведущего сквозь Бриджитс-Тор, и Силбери-Хилл, и Эйвбери, и Барбери, а вдоль южного тракта через Керн-Эббас и Стоунхендж, и встречаются у большого белого коня в Уффингтоне, что скачет в сторону Бёри-Сент-Эдмунд и побережья Норфолка.

И раз в году закат зажигает эти драконьи хребты в Ламмасе и Белтейне, на побережье к северо-востоку от Кэр-Лундейна — воспламеняет их со всей силой необузданной стихии. Друиды говорят, огонь бежит вдоль древних каменных дорог и накапливается в кругах стоящих камней, где хранится весь следующий год для поддержания равновесия в природе.

Стирлинг потрясенно поперхнулся, сопоставив описание Анцелотиса с картой южной Англии. Ему сразу вспомнилась длинная, извивающаяся цепь доисторических руин, взятых под охрану государством, — цепь эта и впрямь связывала Корнуолл с Норфолком, проходя по местам, несомненно, представлявшим интерес для друида шестого века.

Я? Друид? Анцелотис снова усмехнулся. Я не учитель, не поэт и даже не прорицатель, хоть мне и доводилось не раз выступать в роли судьи, случись в Кэр-Удей вспыхнуть какому-нибудь спору. Такова уж моя обязанность.

Ладно, ладно, согласился Стирлинг, которому меньше всего хотелось спорить с Анцелотисом по этому вопросу. Значит, Эмрис Мёрддин отвез Арториуса на север безопасности ради, пока южные королевства летели в тартарары, развлекаясь кто во что горазд? Чтобы он подрастал там, готовясь принять власть вослед Амвросию Аврелиану?

Воистину, именно так, как ты сказал. Именно Амвросий Аврелиан, последний из римских наместников в Британии, научил даже Утэра Пендрагона двум-трем военным премудростям. Когда бы мы с Арториусом и Лотом не учились военному искусству у самого Аврелиана, гонявшего нас вверх и вниз по той горе, что ты показал мне в своей памяти, бриттам не осталось бы ни клочка Британии… ну разве что на могилу. Как, по-твоему, нам удается сдерживать пиктов, ирландцев и саксов, не говоря уже о ютландцах и их родственничках из Фризии?

Анцелотис говорил, а в сердце его разверзалась бездонная, зияющая пустота, заполненная скорбью и самобичеванием. Снова и снова перед мысленным взором Анцелотиса прокручивалась одна и та же сцена: внезапное пронзительное ржание раненого коня; высокий мускулистый мужчина, которого тащат из седла; рой похожих на сизых навозных мух пиктов; взмахи мечей и палиц, молотящих распростертое на земле тело до тех пор, пока оно не превратилось в бесформенную груду окровавленных останков…

Анцелотис стиснул зубы с такой силой, что заболели десны. Они изрубили его у меня на глазах — прежде чем я или кто другой успели пробиться к нему или хотя бы оттеснить их. Мне теперь предстоит много с кем рассчитаться за эту смерть, Стирлинг из Кэр-Удей, но как только я отомщу за брата и короля, как только удостоверюсь, что трон Лота Льюддока в надежных руках, тогда я помогу тебе. Мы вдвоем выследим эту твою ирландскую убийцу — и остановим ее.

Стирлинг был так благодарен за это неожиданное предложение помощи, что не знал даже, что сказать. Анцелотис только усмехнулся и предложил заняться первоочередной задачей: добраться до стоявшего у дальней стены ночного горшка. Стирлинг поморщил мысленно нос, но все же оторвался от пола и занялся непростым делом: учиться ходить. Для этого ему пришлось, так сказать, отказаться от попыток рулить самому, предоставив это Анцелотису. В результате они не без приключений, но добрались-таки до горшка. Сам процесс пользования этим предметом, как выяснилось, в шестом веке от Рождества Христова мало отличался от такового в двадцать первом, разве что ему (или, точнее, им) пришлось опереться рукой о стену и целиться по возможности точнее. Что ж, то, что последнее им удалось, с учетом обстоятельств даже утешало.

Он попытался вспомнить, кто его раздевал, ибо из одежды на нем остались только массивные золотые браслеты на руках да еще тонкая золотая же цепочка, знак королевской власти на шее. В помещении было неожиданно тепло, а каменный пол даже чуть пек ему босые пятки. Впрочем, в ответ на его удивление Анцелотис только усмехнулся.

У вас там, откуда ты прибыл, что, отопления центрального нет? Ясное дело, вся крепость обогревается паром по трубам, что проложены под полом. От Гододдина до Стрэтклайда не найти крепости или приличного дома без отопления. Слишком холодные здесь зимы, чтобы строиться без этого. Хоть это римляне оставили нам в наследство, когда ушли со всеми своими регионами и строителями.

Конечно, укрепления поменьше и сторожевые башни не отапливаются — потому мы и меняем гарнизоны тем чаще, чем хуже погода. Было бы несправедливо требовать надежной охраны наших границ от солдат, запертых на всю зиму в неотапливаемых башнях и фортах. И уж раз ты родом из этих мест, то можешь себе представить, каково охранять проходы в горные долины, в глены.

Что ж, подумал Стирлинг, это не лишено смысла, хотя существует риск того, что пикты вычислят график смены гарнизонов и попытаются воспользоваться этим. Впрочем, решил он, это не его забота: не будет же он в самом деле лезть во внутренние разборки британских военачальников. Поэтому он, шатаясь, доплелся обратно до кровати — деревянного каркаса с натянутыми на него ремнями, на которых покоился набитый сеном меховой матрас, — и сел на край, чтобы одеться. Тут они слегка поспорили: Стирлинг хотел умыться, но Анцелотису не терпелось продолжить весьма срочную поездку, прерванную появлением Стирлинга. В споре победил Анцелотис, и они начали одеваться. Стирлингу пришлось практически с нуля изучать облачения шестого века и то, в каком порядке их положено надевать.

Льняное белье не вызвало у него особых затруднений. Следующим номером программы стали расшнурованные вязаные штаны в красно-черную шашку, затягивающиеся на талии узким кожаным ремнем с железной пряжкой, украшенной серебряным, явно кельтским орнаментом. Короткие кожаные завязки на лодыжках озадачили его, пока Анцелотис не объяснил, что они, будучи затянутыми, не дают всякой ползучей мерзости забраться под штанину.