Читаем без скачивания Гнев изгнанников - Николай Побережник

Про ужин мы с Дариной забыли, так как купание и водные процедуры после многих дней неприятностей и достаточно длительного отсутствия близости, возымели возбуждающий эффект… Непрекращающийся страстный поцелуй, объятия и ласки… мы не заметили, как оказались на берегу, на нашей одежде, а спустя час, разгоряченные и выбившиеся из сил, лежали обнявшись и смотрели в звездное небо и было совсем не холодно!

Лишь через некоторое время, когда вожак громко вдохнул воздух и повернул голову в сторону костра, пришлось одеваться. Затем я отправился снова отчищать котелок – от пригоревшего и испорченного ужина. Мы снова подбросили веток хвороста и, довольствуясь лишь травяным чаем, еще долго сидели у огня, набросив на плечи один кафтан на двоих, молча смотрели на воду и отражающиеся в ней звезды и луну, улыбались, держали друг друга за руки и каждый из нас думал о чем-то своем, отпустив мысли высоко и далеко в небо…

Глава семнадцатая

Утром проснулся оттого, что ощутил на себе взгляд и уловил запах крови…

– Спасибо, конечно, по твоему мнению, «расчлененка» с утра должна поднять мне настроение? – я поднялся на локте и рассмотрел то, что еще час назад было косулей, вожак сидел напротив, перед его лапами лежала объеденная четверть туши. «Ну да, ну да, все в стиле этого мира – трупы, кровь, мясо», – вздохнув, подумал я.

Вожак зевнул, облизнулся и пошел к реке, а я все же мысленно поблагодарил его за «мясо в постель». Придется отменить осмотр окрестностей и заняться готовкой. Дарина спала спокойным сном, ее умиротворенное лицо было наполовину скрыто растрепавшимися волосами. Утром все же было прохладно, и я, прикрыв ноги Дарины еще одним кафтаном, достал нож и потащил презент от кошачьего семейства к реке.

В полукилометре выше по склону, над рощей, испуганно галдя, взметнулась стая птиц. Я снова уловил это ощущение чужого взгляда на себе… Бегом к вещам, ножны за спину, чехол с дробовиком на пояс, взвел тетиву арбалета и тронул Дарину за плечо:

– Просыпайся!

Поняв все по моему виду, она вскочила на ноги, ловким движением утянула шнурком волосы в хвост на затылке, закинула за спину свой колчан и перекинула через голову перевязь.

– Что? – спросила она, натягивая сапоги на босу ногу.

– Кто-то птиц спугнул, вон там, – указал я на стаю синиц-переростков кружащих в небе над своими гнездами, – и мне уже пару дней кажется, что за нами наблюдают… но не был уверен.

– Так наблюдают или нет? – Дарина уперла в бока руки, а потом кивнула на троих котов, расположившихся на склоне: – А эти что же?

«Эти» действительно как-то вяло реагировали, точнее, вообще никак не отреагировали, и лишь когда я забеспокоился, они тоже решили, что что-то не так и направились к роще.

– Давно пора, – хмыкнул я и стал более внимательно всматриваться в темноту за деревьями.

Но коты в рощу не вошли, встали на ее границе. Вожак оглянулся и посмотрел на меня с намеком, мол, иди ты первый, это по твою душу.

– Будь здесь и будь готова стрелять, а я пойду, проверю…

Арбалет наготове, медленно продвигаюсь вперед, чуть пригнувшись, вглядываюсь в кустарник меж деревьев, стараюсь не шуметь листвой на земле, и тут… вот он! Взгляд, цепкий, внимательный… Лицо человека, присевшего на колено за деревом и опиравшегося на короткое копье, было вполне нормальным, разве что немного смуглым, что ли. Не мутант, не какой-то там звероподобный, как описывают приходящих с севера. Я вскинул арбалет в его сторону, мы молча и напряженно разглядывали друг друга с минуту. Кожаные одежды со вставками из меха, сапоги, короткий меч в ножнах на поясе и лук за спиной. Даже есть некое подобие боевой раскраски – красная полоса через веки и переносицу, от уголка до уголка глаз. Качнулась ветка куста в стороне, и я увидел еще двоих, таких же. Я быстро оглянулся в надежде увидеть котов за спиной, но их не было, они так и остались на краю рощи. Тот, что за деревом поднялся и выставил в мою сторону руку с открытой ладонью…

– Мы должны говорить, – со странным акцентом, немного растягивая слова, сказал он.

– Подойди, – ответил я ему и положил арбалет на ковер прошлогодней листвы, при этом откинул хлястик, фиксирующий дробовик в чехле на бедре.

Однако опасности я не чувствовал, скорее наоборот, от котов передавалась какая-то эмоция, определить которую было трудно, но радость и удовлетворение некой достигнутой цели присутствовало.

– Ты Бэли? – человек подошел ко мне, смотрел мне в глаза, словно ждал положительного ответа на свой вопрос.

– Меня зовут Никитин, я путешествую на север.

– Ты путешествуешь, оседлав хозяина болот! Хозяин болот принесет на себе Бэли – так гласит пророчество!

«Ты избранный Нео» – с сарказмом подумал я и сказал:

– Расскажи про твое пророчество.

– Предки оставили нам его на камнях в Сером ущелье – «…Бэли, оседлавший хозяина болот, снимет Проклятье Времен и откроет путь на юг», – чуть закатив глаза, словно вспоминая каждое слово, ответил он.

– Зачем вам на юг?

– Как зачем? – человек с удивлением посмотрел на меня, – мой народ заточен здесь уже тысячу лет, под угрозой быть сваренным заживо в любой момент – расплата за грехи предков.

– Так и будем здесь стоять? – вздохнул я и кивнул в сторону реки, – пойдем, как раз время завтракать.

– Нет, мы должны вернуться в Шахар, предупредить всех и подготовиться к твоей встрече, – человек развернулся и пошел к своим соплеменникам.

– Подожди, подожди… что такое Шахар? Какая встреча? Я впервые здесь и не знаю троп.

– Ты Бэли! Тебе не нужны тропы! – не оборачиваясь, человек остановился у дерева, взял свое копье с тонким трехгранным наконечником и поднял его вверх. – Мы много лет ждем тебя.

Местные аборигены ушли, а я еще несколько минут стоял и обдумывал увиденное и услышанное, пока слабый порыв ветра не донес до меня запах влажной шерсти болотного кота, весьма специфический, надо сказать запах. Вожак в сопровождении еще двух котов подошел ко мне, сел рядом и, вытянув в сторону, куда ушли аборигены голову, громко втянул воздух своим большим черным носом.

– Ну что, Хозяин болот, нас ждут, оказывается, в каком-то Шахаре, – я погладил кота по лопатке, – знаешь дорогу?

В ответ донеслась странная эмоция, которую я понял как – «вот ты глупый двуногий, мы вообще-то тебя туда и ведем».

– Так, значит, – я вырвал из шерсти на боку кота репей, чем явно причинил ему неприятные ощущения, – а вот раньше намекнуть, никак?

В ответ вожак снисходительно посмотрел на меня, утробно рыкнул и пошел в сторону берега.

– История джунглей, мать вашу! – я сплюнул на землю, подобрал арбалет и пошел следом за котами.

– Как он назвал тебя, Бэли? – с аппетитом прихлебывая наваристую шурпу, Дарина не донесла до рта ложку и задумалась.

– Угу… Еще топать надо в некий Шахар, где нам готовят встречу.

– Если бы с нами была Чернава, то смогла все объяснить, она знает много древних легенд.

– Чернавы с нами нет, а эти… люди отчего-то думают, что я должен спасти их народ и освободить от проклятия.

– Как?

– А я почем знаю? Я вообще теперь не представляю, что делать, идти к ним и строить из себя мессию или уже сделать вид, что я ничего не слышал и не видел и продолжить обустраиваться здесь.

– Строить что? – переспросила Дарина, не поняв слова.

– Того, кто придет и всех спасет… извергая из ноздрей дым и грохот из одного места, – хмыкнул я.

Дарина звонко рассмеялась, отложила миску и разлила по кружкам круто заваренный травяной чай, подала мне одну из кружек, а потом переменилась в лице, стала серьезной, строго посмотрела на меня и сказала:

– Мил-сердечный мой Никитин… наш мир стал и твоим, или примирись с собой и реши, чего ты хочешь дальше: остаться здесь или думать о том, как вернуться в мир свой. Я приму любое твое решение и пойду с тобой до конца.

Я отставил кружку на перемешанную с песком гальку на берегу реки, подсел ближе к Дарине и, обняв ее, сказал:

– Я хочу остаться в этом мире, с тобой. Мне лучше здесь, несмотря на опасности и неизвестность собственного будущего. Я не верю в ваших Богов, но уважаю вашу веру, мне нравятся традиции и быт народа Трехречья, я люблю тебя и тоскую по своим немногим друзьям, которых обрел здесь и уже успел потерять… Но я не готов следовать непонятным для меня легендам и пророчествам, в первую очередь подвергая опасности тебя. Что с тобой станет, если я не оправдаю надежд этого народа? Это все может быть простым совпадением с их легендой или пророчеством, ты же сама знаешь, чем я обязан тому, что могу укрощать Болотных котов, это просто колдовство!

– Но ему было суждено свершиться! Волей богов, в которых ты не веришь, ты оказался здесь, а благодаря тетушке и ее колдовству ты, если говорить прямо, выжил среди нас! Так доверься пророчеству и будь собой! – все это Дарина сказала, отстранившись и глядя на меня не взглядом юной, конопатой девчонки, но взглядом воина, полным огня и решимости, взглядом дочери своего отца. – Пусть Боги благословят тебя, Никитин!