Читаем без скачивания Письма 1886-1917 - Константин Станиславский

Погода у нас отвратительная. Снег лежит. Ветер дует. Хорошо, что Паши нет в Москве.

Написал бы еще, но решительно некогда.

Прощай, целую тебя, Любу, Пашу, Маню, няню, всем остальным мой низкий поклон.

Твой Кокося

4*. Е. В. Алексеевой

14 октября

14 октября 1886

Москва

Дорогая мамочка!

Сейчас я послал тебе телеграмму, в которой поздравляю тебя с новорожденной. Еще раз повторяю свое поздравление в этом письме. В Москве, по обыкновению, царит однообразие в такой степени, что не знаешь, какую тему следует выбрать, чтобы она хоть сколько-нибудь могла интересовать тебя. Дома все идет по-старому, хотя Юша перестает хандрить и занимается фотографией.

Аз, многогрешный раб, по-прежнему канителюсь с фабрикой, беспокоюсь с Русским музыкальным обществом, дела которого идут отвратительно. Мы серьезно рискуем прогореть в нынешнем году. Несмотря на то, что в эту субботу первое собрание, билетов продано вдвое меньше, чем в прошлом году. Сколько я ни думаю, ничего не могу сообразить такого, что бы поправило дело. Входил в соглашение с С. И. Мамонтовым, познакомился со всеми его итальянцами1, пригласив некоторых на участие в концертах, надеясь хотя вокальным элементом заинтересовать публику, но нет, не выгорает.

Ездил к А. Г. Рубинштейну спрашивать его совета, но и он не может объяснить причину охлаждения публики к Русскому музыкальному обществу 2. Кстати, расскажу тебе об этом посещении знаменитости.

Признаться сказать, я трусил, входя в его номер, надеясь найти грубого нахала, который с первого же слова привык ругаться с новыми знакомыми. Однако я ошибся, Рубинштейн был на этот раз в духе и весьма любезно принял меня. Он не забыл моего участия в похоронах брата и потому с первого же слова прозвал меня "печальным рыцарем"3.

Я просидел у него довольно долго. Он мне говорил про санкт-петербургскую консерваторию, про свои новые оперы, которые он хочет писать. Я, со своей стороны, был настолько смел, что предложил ему прекрасную тему для оперы – "Песнь торжествующей любви" Тургенева, спросив его совета: можно ли сделать из этой темы хорошее либретто. Он вполне одобрил и, как кажется, заинтересовался4.

В воскресенье я должен был ехать в театр Мамонтова по делам Музыкального общества и пригласил с собой Сиса, который уже четыре года не был в театре. Он был ошеломлен, оглушен и ослеплен от блеска декораций, звука оркестра и хороших голосов, так что на этот раз выказал себя совершенным дикарем.

Прощай, милая мамочка. Целую тебя, так точно как и Любу, Пашу, Маню, няню, Лидии Егоровне – мой низкий поклон. Петру – тоже.

Твой сын Кокося

5*. К. К. Альбрехту

10 ноября 1886

Москва

Многоуважаемый Константин Карлович!

Обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой, в надежде, что Вы мне не откажете. Вот в чем дело. В воскресенье, в 8 часов вечера, назначен концерт в консерватории в пользу наших учениц. Вчера я отправился по знакомым с визитами, имея в виду распродать хотя сколько-нибудь билетов. Моя попытка оказалась неудачной, так как только трех я застал дома.

На этой неделе нет праздников, и мне не придется повторить своей поездки. Нельзя ли поручить некоторым надежным ученикам развезти, что ли, или раздать эти билеты. Я решительно не знаю, как это обыкновенно делается. Быть может, учителя помогут нам в этом деле.

Досадно, если любезное предложение Климентовой1 останется без удовлетворительных результатов.

Посылаю на всякий случай:

20 билетов по 5 р. (красные)

50 билетов по 3 р. (голубые).

С почтением

К. Алексеев

Я задержал посланного до 1? часа.

К. А.

6*. Н. К. Шлезингеру

12 дек. 86

12 декабря 1886

Москва

Николашка!

Как ты там знаешь, но завтра ты должен приехать на наш концерт. Я получил от Арбенина несколько даровых билетов, из которых посылаю тебе один билет.

Пророчество бедного Фифы1 сбывается. Был период, когда наш дом переполнялся бутылочниками, потом немцами, теперь же является артистический период2. В самом деле, разве не интересно видеть папаню среди артистов. Он будет чудесен со своими воспоминаниями о "Бойких барынях" и других отживших водевилях, которые так крепко засели у него в памяти3.

Надеюсь, что ты останешься ночевать и тем сдержишь твое давнишнее обещание.

Твой Кокося

7* Н. К. Шлезингеру

1886 Москва

Милый Шлезингер!

Не в службу, а в дружбу прошу тебя сделать мне маленькое одолжение. Ты видишь людей, бываешь на бирже, гуляешь по городу, поэтому, вероятно, ты встретишь хотя одного человека, знакомого с семейством барона Корфа. Расспроси, что это за дом и порядочные ли это люди1.

Дело в том, что у них в честь примирения дочерей с отцом устраивается спектакль, как кажется, с участием артистов Малого театра, так как барышня Корф служила там под фамилией Вронской.

Меня приглашают туда играть на самых выгодных условиях: "когда хочу и какую пьесу хочу". Это мне весьма странно, так как не может быть, чтоб мной так дорожили как актером 2.

Этот Корф живет у Старого Пимена, недалеко от дома H. С. Третьякова; от последнего я как-то слышал, что вблизи его есть дом, где сильно развита карточная игра. Уж не этот ли самый.

Прости, что я затрудняю своими просьбами.

Как только узнаешь, то напиши две строчки, так как я к воскресенью должен дать ответ.

Твой Коко

Дочери Корфа учились в консерватории.

8*. К. К. Альбрехту

1 мая 1887

Москва

Многоуважаемый Константин Карлович!

Если Вас может интересовать оперетка при плохом любительском исполнении, то нам было бы очень приятно видеть Вас и уважаемую Анну Леонтьевну у себя на спектакле завтра, 2 мая, в субботу, ровно в 9 часов. Идет "Микадо".

При письме прилагаю два входных билета.

С истинным почтением

К. Алексеев

9*. И. Н. Львову

13 июня 1887

Москва

Молодчинище!

Удивляюсь твоей памяти, целую и благодарю за поздравление, кроме того: так как мои письма не могут обойтись без извинений в задержке ответом, то и на этот раз я не могу изменить обыкновению и прошу простить за то, что долго не отвечал. Виною этому мой катар, который заставляет меня ежедневно таскаться на дачу, чтоб пить воды. Поездки и разные скопляющиеся дела отнимают столько времени, что не хватает часов в сутки. Остается махнуть на тебя рукой, так как, очевидно, нечего и ожидать, чтобы ты скоро решился почтить нас своим посещением. Москва надоела! Вот уж подлинно: "как волка ни корми – он все в лес бежит". И не совестно тебе было не приехать на пасху? Ты, должно быть, просто решился избегать всячески наших спектаклей; но на этот раз ты это сделал напрасно, так как, не хвастаясь, скажу, что спектакль был замечательно Удачен. Лучшее доказательство тому то, что нам пришлось повторять "Микадо" четыре раза, при битком набитой зале совершенно незнакомой публики. Мало того: после спектакля большинство просило позволения вторично приехать смотреть тот же спектакль; также много было и таких, которые не пропустили ни одного раза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});