Читаем без скачивания Настойка мухомора для босса - Ольга Черных

– Как Янис? Янис тоже об этом знает? – не сдержавшись, воскликнул Костя. – Ну да, конечно, как я сам об этом не подумал. За время твоей болезни кто-то должен был управлять делами. Значит, это был Янис?

Ольховский пожал плечами. Похоже, это его сейчас беспокоило меньше всего.

– Но почему ты не пришел ко мне? Мы дружим с детства, и ты должен был в первую очередь обо всем рассказать мне.

Стас посмотрел на него так, словно только что проснулся от длительного и тяжелого сна.

– Прости, дружище, но, кажется, я о тебе забыл… – он озадачено почесал затылок. – Произошла странная вещь, тебя уже не было в моей жизни, я давно тебя не видел и, как будто, забыл… Это… черт знает что.

– Еще бы не забыл, – с досадой произнес Костя. – Прорваться в твой кабинет просто невозможно, не говоря уже об элементарном визите к другу домой.

– Не обижайся. Постарайся понять, я пребывал в странном мире. Все, что со мной происходило, было полным бредом. И в то же время, все было ужасающе реальным – запахи, ощущения, вещи и, наконец, сама девушка. Она была настоящая и живая. Я слышал, как стучит ее сердце, ее теплые нежные руки обнимали и ласкали меня каждую ночь. Я чувствовал ее горячее дыхание. Поверь, – разволновался Стас, отчего руки его ходили ходуном, и сам он весь дрожал, как от сильного холода, – она совсем не похожа на покойницу, уже больше века, почивающую на дне Вислы.

Костя обнял его за плечи.

– Бог с ней, с Марысей и ее кошмарной любовью. Ты, главное, успокойся, не стоит вспоминать, если ты так расстраиваешься.

Если еще несколько минут назад Ольховский казался нормальным человеком, способным правильно оценивать свои поступки, то сейчас он пребывал в чрезвычайно странном состоянии. Глаза смотрели вперед, но ничего не видели перед собой. Казалось, им изнутри управляет какая-то неведомая сила. Он вдруг резко оттолкнул друга и забился в угол дивана, натянув одеяло до самого подбородка. Это зрелище со стороны напоминало охоту на зверя, которого загнали в угол, и у него не осталось выхода для спасения.

Костя нервно курил, ощущая полную беспомощность. В комнате было тихо. Решив, что Стас успокоился и уснул, он, с облегчением вздохнул, и на цыпочках пошел на кухню. Но тот, отбросив одеяло в сторону, вскочил на ноги. На лбу блестели капельки пота, а тело била мелкая дрожь.

– Ты хотел знать, как я дошел до дурдома? – неестественно громко прозвучал его прерывистый голос. – Изволь выслушать.

– Может не стоит? – осторожно спросил Костя, опасаясь, что новые воспоминания могут иметь непредсказуемые последствия. – Давай отложим разговор. Уже поздно.

– Нет, я хочу рассказать. Я должен все рассказать, иначе совсем потеряю рассудок и всякую надежду на избавление от этого нескончаемого ада, – он немного помолчал, но потом приступил к своему невероятному рассказу. – Все та жуткая ночь… Она и послужила началом кошмарного конца. Я помню, что пытался обнять Марысю, привлечь ее к себе, но она отчаянно сопротивлялась и лишала меня близости. Это было похоже на какое-то наказание, но я никак не мог понять, в чем провинился перед ней? Наконец, она решительно оттолкнула меня и отошла в дальний угол комнаты. Луна через открытое окно освещала ее хрупкую фигурку. Девушка встала так, чтобы я мог видеть ее в профиль, и быстро сбросила с себя шаль. Я сразу заметил большой круглый живот. Она гладила его руками, а оттуда слышался детский плач – горький и безутешный. Ты можешь себе представить плач, не родившегося ребенка? Казалось, он слышался отовсюду. Я метался по комнате, заглядывал за шторы, искал в шкафу… Ребенка нигде не было, но его тоненьким голосочком плакало все: стены, потолок, пол и каждый предмет в доме. Понимаешь? Я затыкал уши, прятался под одеяло, но он везде доставал меня.

– А что же твоя Марыся? – заинтересованно спросил Костя. – Она в это время что делала?

– Моя Марыся? – переспросил Стас и задумался. – Она тоже плакала. Стояла посреди комнаты и беззвучно глотала слезы. Я не знал, что делать? И совсем растерялся, когда поведение девушки изменилось. Она вдруг стала дико хохотать, сопровождая смех пляской, и так развеселилась, что я не мог ее унять. После этой ночи мы больше не занимались любовью. Я стал бояться темноты и не ложился спать. Алиса безмерно страдала вместе со мной. Спасала меня только бутылка. Я пил до тех пор, пока сон не одолевал окончательно, отчего утром просыпался совсем обессилевший и больной. Так долго не могло продолжаться, и Алиса уговорила меня обратиться за консультацией к психиатру. Вот, собственно, и все. Так я оказался в больнице, и словно провалился в бездонную, черную яму. Вокруг была пустота и полная изоляция. Ничего не беспокоило, никто не приходил по ночам. Я с первого дня вел себя тихо и примерно. Со мной у персонала не было никаких хлопот и, лишь таблетки, целые горсти таблеток: белых, розовых желтых, больших и маленьких… Так продолжалось изо дня в день. Я задыхался в каморке за решеткой без свежего воздуха, но скоро и это прошло. Не знаю, как я еще сохранил способность мыслить, но однажды понял, что превращаюсь в животное без чувств и желаний. Сыт, спокоен и больше ничего не нужно. Это жизнь? Наверное, при таком усердном лечении я дошел до определенной точки тормоза, потому что врач разрешил мне выходить на прогулку. А однажды я заметил, как парень закапывает таблетки под деревом. После этого он подошел ко мне и шепотом рассказал, что над нами проводят опыты и от таблеток нужно избавляться. Я как-то сразу ему поверил и стал хитрить, разными способами избегая приема лекарств. Правда, спать стал хуже, зато сознание прояснилось. На прогулке, по примеру того парня, старался незаметно закапывать таблетки в землю. Это не всегда удавалось. В общем, пришлось проявлять изобретательность. Уже несколько дней живу без лекарств. Голова стала легче, даже мысли появились. Видишь, я не просто вспомнил все, что со мной произошло, но еще и сумел тебе рассказать и…

Он не успел договорить, потому что зазвонил телефон. Костя покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Станислава.

Телефон звонил долго и настойчиво. Костя накрыл его подушкой и вдруг спросил:

– А как выглядела Марыся во время ваших встреч?

– О, она была необыкновенно красива. После то, как мы стали близки, Марыся больше не заплетала косы. Ее длинные вьющиеся волосы доставали почти до самого пола. После того, как я подарил ей фамильные серьги, она их уже не снимала. Изумруды очень красиво сверкали в ушах, гармонируя с блеском печальных глаз. Подожди-ка, серьги… Именно серьги. Последнее время я не видел серьги. Они исчезли. И… почему-то мочки ее ушей были в крови. И рубашка на плечах испачкана кровью… Я только сейчас это понял. Постой, а кто звонил? Алиса?