Читаем без скачивания Драконы никогда не спят (сборник) - Антон Тудаков

Рука Повелителя стремительно указала мне путь отступления, и я с радостью взмахнул окровавленными крыльями. Боль сводила меня с ума, я терял способность рассуждать. Но я не имел права на смерть! Ни морального, ни Законного, никакого! Закон удерживал меня живым, гнал вперед, к убийствам и смерти… И я подчинялся. Я подчинялся, поскольку в лагере стоял мой дом, а в нем с тревогой прислушивались к шуму моя возлюбленная и мой сын. Маленький дракон, у которого глупость и самомнение бога отняли право на жизнь. Если мы выиграем войну – он умрет со всеми вместе, мгновенно и безболезненно, такова судьба, и возродится для следующей войны. Так и не увидев Солнца. Если же мы проиграем, то воины врагов разрушат мой дом, пронзят мою драконессу копьями, добьют ее топорами, истекающую кровью бросят на съедение псам… Они вытащат моего малыша на площадь и раздерут его в клочья под лучами безразличного Солнца, смеясь над муками ребенка. Я в это время буду мертв, но сама мысль о подобной участи леденит разум, заставляет меня трепетать в страхе и терять рассудок от бешенства при виде врагов.

Но самое страшное – даже не смерть детей. Страшнее всего, что мы с врагами равно ненавидим войну. Они бьются в тех же тисках Закона, что и мы. Согласно Закону любой дракон или орк – враг любому человеку или эльфу. Пока жив хоть один воин побежденных, победа невозможна. Милосердие – незаконно!

…Вскоре океан остался позади, и краем слуха я различил грохот мощных пушек. Наши джаггернауты взялись за эсминцы противника. Несмотря на кровавый туман в глазах и пульсирующую боль в крыле, я почувствовал горечь. Смерть, смерть, смерть… Кровь, убийства, муки и зверства, попытки вынырнуть на поверхность и жестокие удары, кашель с кровью и ненависть. Вот что оставлял я за хвостом. Вот что такое – война…

– Крыл, спаси!

Я вздрогнул. Довольно далеко от меня три рыцаря на белых конях преследовали одинокого грунта, по-видимому разведчика. Грунт был уже изранен и истекал кровью, но враги продолжали топтать его конями, холодно глядя с высоты на корчившегося в муках воина. Меня пробила дрожь.

– Призови бога, друг! Призови!

Пока бог не прикажет мне напасть на рыцарей, я не могу свернуть с пути. И даже зрелище погибающего дракона не могло помочь мне разорвать адские цепи Закона.

Собрав последние силы, грунт вложил их в призыв:

– Нас атакуют!

Я дрожал, пытаясь не терять их из вида, – ведь я продолжал лететь вперед, к непонятно зачем избранной богом точке Мира. Наконец! Квадрат заслонил Солнце, я встрепенулся. Рука Повелителя коснулась грунта и… послала его в атаку на рыцаря! О небо…

Я зажмурился. Я пытался закрыться от Мира, уйти в смерть, под землю – куда угодно! Только бы не слышать хруст костей и агонизирующий вопль гибнущего друга…

– Будь ты проклят, бог!

Но Закон не позволил мне прокричать эти слова достаточно громко. Я завис над деревьями недалеко от лагеря и погрузился в мрачные размышления. На душе было черно, словно тысяча солнц погасли одновременно.

Десять минут спустя по скалистому ущелью прошел отряд грунтов во главе с Рыцарем Смерти. Я вздрогнул.

– Вы оставляете лагерь без защиты?!

– Нам приказали.

Рыцарь мрачно добавил:

– Мы последняя надежда отбить золотую шахту у противника.

Я потрясенно проводил взглядом последних защитников Крепости. В лагере обреченно стояли орки, не двигаясь и не разговаривая. Лес, который они могли рубить, иссяк.

– Нет… Нет… Не надо! – Первый раз в жизни я взмолился, надеясь на милосердие. – Прекрати эту бойню! Неужели ты не способен решить дела миром?.. Зачем посылать нас на смерть?!

Ответа не было. Издалека донесся призыв о помощи, и я рванулся было… Но бог меня не видел. Звуки яростной сечи доносились даже сюда. Орки переглядывались. С минуты на минуту следовало ожидать карателей противника. Я забился в путах Закона, не первый раз ощутив, что я – именно я, дракон Черное Крыло, – отличаюсь от остальных несчастных. Что-то говорило мне, что я единственный, кто имеет шанс вырваться. Но до сего дня ни разу не сумел я нарушить неумолимый Закон хоть на миг.

– Идут!

Раненый орк со стоном бежал к башням, припадая на одну ногу. Свистнула стрела, и несчастный покатился по земле, пятная траву кровью. В глазах моих потемнело.

– Ха! Вот они!

Изумительной красоты эльфийка со смехом поставила ногу на грудь убитому, вырывая стрелу.

Я сразу узнал ее. Как и я, она имела имя – привилегия немногочисленных «героев», превосходивших обычных солдат силой. Ее звали Аллерия.

– Нас атакуют!

Призыв заставил Квадрат Бога закрыть Солнце. Я ощутил ликование. Сейчас! Сейчас я смогу ринуться на защиту семьи и друзей! Сейчас!

Приказ бросил меня прочь от лагеря. Я в ужасе издал вопль непонимания, и тогда в голове возник образ дальнего островка, где дирижабль обнаружил богатые залежи золота, а тайный десант заложил фундамент Крепости. Бог бросал укрепленный лагерь, своих воинов и троллей-инженеров, МОЮ СЕМЬЮ! Бросал на смерть! Ради кучи золота в другом районе!

– НЕТ!

На сей раз мой вопль ощутимо потряс Мир. Я забил крыльями как бешеный, пытаясь вернуться, защитить своих друзей, спасти сына и его мать, не дать им умереть… И не смог. Я не смог! Я мчался вперед, оставляя за спиной вопли убиваемых орков и грохот рушащихся строений.

И тогда я заплакал. Бог заставил меня повиснуть в самом углу Мира, над скалами, в полной безопасности. И я плакал. Плакал от бессилия, от несправедливости своей судьбы. Я плакал и одновременно рычал, бросая вызов небесам, нелепый, смешной вызов обезумевшего от горя дракона – богу… И я знал, что никто не услышит.

И я ошибся.

Странный, непонятный голос тихо прошелестел рядом, проникнув из-за пределов Мира:

– Никогда не видел плачущего дракона…

Я вздрогнул, но слезы мешали увидеть, кто это сказал.

– Если ты один из них, то начинай. Я не стану сопротивляться.

– О нет, я не один из них… Я бог.

Вот теперь я открыл глаза. В воздухе висело нечто похожее на многогранный кусок радуги. От изумления я не удержался от вопроса:

– Кто ты?

– Я бог всех Миров, подобных этому. Некоторые зовут меня Вирусом, некоторые – «необъяснимой флюктуацией информационного массива знаний»… Один чудак даже прозвал косильщиком лужаек…

– И что означает сия фраза?

Непонятно как, но я понял, что радуга улыбнулась.

– Разве ты не знаешь, кто вы такие? Кто вы ВСЕ такие?

Я покачал головой. Вирус рассмеялся.

– Оригинально. Этого я не планировал… Дракон, ты – персонаж компьютерной игры Warcraft II, как и все жители этого Мира. Правильнее сказать, карты.

Я отшатнулся. Чувства мгновенно сказали мне, что он не лжет. Я сразу понял все. И Закон, бывший правилами, и Квадрат Бога, бывший доступной игроку частью экрана… И даже Линии, показывавшие уровень жизни юнитов – нас… О небо… О небо!.. Но как?..

– Но… Но я живой! Я чувствую, люблю, страдаю и ненавижу, ощущаю боль и радость!

– Да. Ради эксперимента я дал вам жизнь.

– Ты?!

– Я бог, не забывай. Я размножил сам себя, присоединил соответствующим образом переделанные матрицы поведения к каждому персонажу игры и записал ее на сверхмощный компьютер. Ты – самый настоящий дракон, живой. И в то же время ты – это я. Только адаптированный к телу и психологии дракона. Все вы, и люди и орки, – разумные существа. Так что не стоит в ужасе думать о себе как о куске кода с алгоритмом поведения. О нет, вы живые. И реагируете просто изумительно. Я получил огромное наслаждение, Крыл, наблюдая за тобой, поскольку ты – почти полная копия меня. Понимаешь, по сценарию дракон Черное Крыло – самый сильный персонаж в игре. Вот я и постарался…

От боли и ненависти меня затрясло.

– Ты… Ты… Ты хоть понимаешь, на что обрек сотни живых существ?!

– На смерть.

– И ты спокойно это говоришь?!

– Да. Мне хотелось посмотреть на игру изнутри.

– Но неужели ты не способен понять?! Там сейчас гибнут мой сын и моя возлюбленная! Там гибнут сотни, тысячи воинов! Ради чего?! Ради твоего наслаждения?!

Радуга чуть сжалась.

– Прости, Крыл. Я упустил из вида твоих детей. Сейчас спасу.

– Нет.

– Что?

– Нет. Не надо спасать моего ребенка.

Он потерял половину яркости.

– Почему?!

– Потому что это невообразимая подлость. Я – один из них. Мои друзья гибли на моих глазах. Мои дети – тоже одни из них. Я не имею права ставить себя или детей выше. Ты избрал смерть всем нам – так пусть они встретят смерть, как ее встретили тысячи убитых тобой, как ее встречу я. Развлекая тебя.

Радуга стала черной.

– Крыл, я никого не убивал. Все вы – кусочки меня. А я жив! Пока я жив, никто из вас не может умереть.

Я рассмеялся.

– Мне жаль тебя, Вирус.

– Почему?

– Ты никогда не станешь живым.

Он замерцал.

– Что ты сказал?

– ТЫ НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ ЖИВЫМ, бог. Смотри!

Я повернулся, показав рану в крыле и окровавленную чешую на боку. Радуга отшатнулась.