Читаем без скачивания Пленительные женщины. Одри Хепберн, Элизабет Тейлор, Мэрлин Монро, Мадонна и другие - Серафима Чеботарь

В последующие годы Лени неоднократно встречалась с фюрером, бывала на приемах, устраиваемых фрау Геббельс, познакомилась с Германом Герингом и прочими представителями верхушки национал-социалистической партии. Постепенно ее отношения с ними стали напоминать нечто вроде дружбы. С одной стороны, в своих «Мемуарах» она говорила: «У меня было чувство, что меня пытаются втянуть в какие-то политические игры». С другой стороны, там же описывала Гитлера: «Мне еще не доводилось встречаться с человеком, который бы обладал такой силой убеждения и мог оказывать на людей такое влияние». Рифеншталь тоже поддалась гипнотическому влиянию фюрера.

Лени никогда не испытывала недостатка в мужском внимании. Маленькая, хрупкая – она вызывала желание защитить, а тонкие правильные черты ее лица привлекали представителей противоположного пола с самой ранней ее юности. Сначала одноклассники и друзья, потом актеры, режиссеры, кинооператоры и продюсеры – в нее влюблялись все, особенно узнав ее поближе, пообщавшись, прочувствовав на себе силу ее характера. Адольф Гитлер и Йозеф Геббельс тоже были мужчинами, и они не стали исключением. Другое дело, что сама Лени с большой осторожностью относилась к фюреру, а Геббельса – особенно из-за его навязчивости – терпеть не могла.

В 1933 году, когда национал-социалистическая партия пришла к власти на выборах, фройляйн Рифеншталь получила приглашение в рейхсканцелярию. Гитлер предложил ей сотрудничать с новым рейхсминистром пропаганды Йозефом Геббельсом. Лени была вынуждена отказаться: она не могла побороть личную неприязнь к этому человеку. Но это не спасло ее ни от дальнейших притязаний Геббельса, ни от сотрудничества с партией власти. Напрасно она объясняла, что мечтает сниматься, а не снимать, что ее режиссура в «Голубом свете» была вынужденной мерой, продиктованной нехваткой денег, – все было напрасно. В августе 1933 года Лени Рифеншталь начала подготовку к съемкам фильма о V партийном съезде НСДАП.

«Победа веры» так и не стала кинематографическим шедевром. Оно и неудивительно – впервые Лени принялась делать фильм на заказ, не выносив в себе, не прочувствовав его идею. Да и документальные фильмы она до этого никогда не снимала. Британская газета The Observer не преминула подпустить шпильку: «Этот фильм – один долгий апофеоз цезарского духа, в котором герр Гитлер выступал в роли Цезаря, а войска – в роли римских рабов. Конечно, следует надеяться, что фильм будет показан во всех кинотеатрах за пределами Германии, если есть желание понять одурманивающий дух, движущий Германией в эти дни». Результат многомесячных трудов Лени в конечном итоге не особенно удовлетворил ни Гитлера, ни его ближайшее окружение. Но фюрер чувствовал, что Рифеншталь как режиссер способна на большее, поэтому поручил ей съемки нового фильма.

В начале сентября 1934 года в Нюрнберге снова прошел съезд национал-социалистов. На этот раз Лени, сама прекрасно понимавшая, что предыдущий фильм был лишь «пробой пера», готовится к съемкам гораздо серьезнее. Увлеченная поставленной перед ней задачей – снять не кино, но гимн национал-социализму, – она пишет сценарий не фильма – съезда. С позиции режиссера и оператора она выстраивает драматургию действия, высчитывает посекундно каждое движение, рассчитывает каждый кадр, превращая партийных функционеров и рядовых делегатов съезда в статистов.

Сто семьдесят человек работали на Лени на съемках. На огромных флагштоках были установлены специальные лифты для кинооператоров, камеры поднимались в воздух на дирижаблях, а Гитлера снимали одновременно несколько камер с разных точек. За шесть дней работы съезда на тридцати кинокамерах было отснято четыреста километров пленки в общей сложности на несколько сотен часов экранного времени. Рифеншталь понадобилось семь месяцев для монтажа. «Триумф воли», который по сегодняшний день большинство кинокритиков относят к шедеврам документального кино, стал настоящей симфонией движения, монументальным произведением сродни Колизею, колоссом. Открыто пропагандистский – такова была изначальная задача, поставленная перед режиссером, он тем не менее был полон художественных достоинств и находок и настолько отличался от всего, существовавшего в ту пору в документальном кино, что не мог не завоевать все мыслимые и немыслимые кинонаграды как в самой Германии, так и за рубежом.

Впечатленный «Триумфом воли», к фройляйн Рифеншталь обратился профессор Карл Дим, генеральный секретарь Организационного комитета XI Олимпийских игр, которые должны были пройти в Берлине в следующем, 1936 году. Он сначала в одиночку, потом вместе с Генеральным секретарем Международного олимпийского комитета долго уговаривал Лени снять фильм об Олимпиаде. Она не хотела этого делать – ее не интересовали документальные фильмы. Даже «Триумф» она снимала лишь потому, что не посмела отказать Гитлеру. Да, она сделала все от нее зависящее для того, чтобы фильм получился хорошим – по-другому она просто не умеет. Это не значит, что ее интересует документальное кино. Однако профессор Дим не отступал. Он обещал Лени, что МОК предоставит ей особые полномочия для съемок на стадионе – такие, какие не предоставлялись еще ни одному режиссеру. Комитет очень высокого мнения о талантах фройляйн, Дим может гарантировать разрешение практически на все, что придет в голову Лени.

Такое отношение, конечно же, подкупало – до настоящего момента Рифеншталь раз за разом приходилось доказывать окружающим свое право на собственное видение. А ей в ответ диктовали условия. В конечном итоге Лени попросила некоторое время на раздумье.

Шли дни, и Рифеншталь все больше и больше загоралась идеей съемок Олимпиады. До нее никто не делал фильма о летних Играх, если не считать Эвальда Дюпона, который попытался сделать кино о летней Олимпиаде 1932 года в Лос-Анджелесе. Несмотря на большие деньги, выделенные американцами, картина получилась просто учебным фильмом на тему спорта. А она, пожалуй, могла бы справиться с задачей.

Постепенно, как это обычно бывало, в голове Лени начали рождаться зрительные образы, зазвучала музыка, пришли мысли о технической реализации съемок – зерно, посеянное Карлом Димом, начинало давать всходы. Конечно же, Лени согласилась на эти съемки.

На съемки нужны деньги. В UFA не поверили в идею документального фильма об Олимпиаде и предложили вставить в него какую-то сюжетную линию. Да хоть бы и любовную. Лени ничего не ответила на это идиотское предложение и отправилась к конкурентам – в Tobis. Директор этой кинокомпании Фридрих Майнц был опытным продюсером. К тому же он видел, что может сделать эта маленькая фройляйн, когда ей не мешают, – в то время не было в Германии человека, не посмотревшего «Триумф воли». Майнц был так уверен в успехе, что уже при первой же встрече предложил Лени сумму в полтора миллиона рейхсмарок – немыслимые для документального фильма деньги.