Читаем без скачивания Высокий глерд - Гай Юлий Орловский

Она трапезовала некоторое время молча, потом спросила неожиданно:

— У тебя вся еда для женщин? А что мужчины у вас едят? Для них еда в другом месте?

— Каком другом, — пробормотал я, — это дискриминация, такого сразу в черные списки… У нас даже туалеты общие! Ваше величество, вы меня поставили, да, поставили. Даже не пойму, то ли в тупик, то ли на уши, то ли вообще в позу собирающей цветы тургеневской девушки…

Она насторожилась.

— В чем же?

— Это и мужская еда, — пояснил я. — Что делать, у нас такие мужчины… Гендерные различия стираются, некоторые вообще в платьях ходят.

Она брезгливо вздрогнула.

— Это же позор!

Я вздрогнул, съежился, посмотрел наверх и сказал громко:

— У нас все хорошо!.. Мы счастливы!.. Слава нашему гуманизму и либеразму!.. Ваше величество, позвольте предложить вашему высокому вниманию эти сорта мороженого… Ах, вы еще пирожные не оценили! Их можно назвать королевскими, вкус изысканный… наверное. Я даже в пиве не разбираюсь, если честно, хотя друзьям никогда не признаюсь, но вы не друг, к счастью… с вами могу быть откровенным. Или казаться таким.

Глава 15

Она неспешно взяла двумя пальчиками пирожное, медленно откусила, зубы ровные, белые и блестящие, соревнуются с жемчугом на ее шее.

— Изысканное, — согласилась она. — У тебя повара лучше моих. Ты, наверное, разворовал целый склад могущественного мага?

— Ваше величество, — сказал я с укором, — я так похож на вора?

Она осмотрела меня ясными глазами с головы до ног.

— Похож.

— Ваше величество!

— Тогда откуда столько чудесных вещей у такого, — она проглотила какое–то интересное слово, наверное, королевский комплимент высшей пробы, — что все делается по твоему велению?

Я почувствовал себя припертым к стене, посмотрел на нее с укором.

— Ваше величество!.. Не вы ли сказали, что стараетесь не вникать в то, что и как в нашем мире?.. У вас задачи поважнее, вернуться и спасти королевство! Которое без вас ну прямо рассыплется.

Она посерьезнела, вытерла пальцы о салфетку.

— Я бы взяла тебя к себе поваром. Хотя и стыдно мужчине быть таким умелым в приготовлении еды… но ты ведь бесстыжий, верно?

— Ваше величество!

— Ты сам так говорил, — напомнила она. — Теперь вижу, как низко пал ваш народ!.. Так изощряться в еде, какой позор…

Я поддакнул:

— Да, ваше величество, мы так низко пали, так низко рухнули… Вот бы вас к нам на трон, а? Вы бы всех в железный кулак, верно? Быстро бы отучили вкусно есть и хорошо одеваться!

Она нахмурилась, посмотрела с подозрением.

— Что–то не то говоришь. Вкусно есть и вот так изощряться в еде — не одно и то же.

— Ну да, — ответил я, — ну да… Хотя сермяжная правда где–то чувствуется, но не слишком ли это… гм… высоко?

— Все должны стремиться к высокому, — заявила она.

— Господи, — сказал я со вздохом. — Мало ли что мы должны! Я вон там даже на стене написал, что я должен, теперь если бы кто–то за меня все выполнил, я бы президентом и лауреатом Нобелевской стал!..

Она уже не слушала меня, по лицу проплыла тень, а голос прозвучал уже строже:

— Ты прав. Что–то придумал?

— Отчасти, — ответил я.

— Говори!

Я окинул ее внимательным взглядом, остановился на высокой груди, пусть думает, что рассматриваю узоры и сверкающие камешки.

— У вас это просто драгоценности? Или есть среди них… магические?

Она чуть помедлила с ответом.

— Да, просто драгоценности.

Мне показалось, что врет, хотя смотрит прямо, а взгляд честный, но не секрет, что женщины умеют не только врать честно и вдохновенно, а и вообще умеют то, что нам, честным мужчинам и вообще людям, и не снилось.

— Жаль, — сказал я, — а то бы можно как–то посигналить Рунделыитотту. Не передать снова, а просто помигать или постучать. Чтобы он сообразил, что мы живы и пытаемся вернуться. Я имею в виду, если поставить подзарядник с этой стороны портала…

Она спросила быстро:

— Что это?

— Чтобы заработало Зеркало Древних, — пояснил я, — Рунделыитотту пришлось не только восстановить его работоспособность, простите за тавтологию… нет, я не знаю, что это, но так говорят… но и обеспечить энергией! Он восстановил и запустил, но энергии хватило только на пару минут…

— Дальше, — потребовала она. — Говори дальше.

— Что, — сказал я медленно, — если попробовать добавить ему… этой, так сказать, простите за простонародное слово, силушки? Моченьки?

— Как?

— У нас есть универсальные накопители, — пояснил я. — Не у меня, а вообще. Есть и у меня, но слишком слабенькие. Вот в мобильнике, к примеру… И еще беспроводная подзарядка вполне… На сто метров — с гарантией! А толщина портала… даже не знаю, микроны. Если он снова запустит с той стороны…

Она в волнении не поднялась, а почти вскочила с кресла, хотя по–прежнему по–королевски властно и напористо.

— Так сделай это!

Я помотал головой.

— Во–первых, это не теория, а гипотеза. Даже догадка. Может быть, даже не гениальная, у меня бывают и такие, попроще… Во–вторых…

— Ну–ну, — поторопила она.

— Кто знает, — проговорил я, — какую энергию потребует Зеркало Древних? Боюсь, нужно начинать с доступного нам максимума…

— Так начинай!

Я посмотрел в ее ясные глаза, ни тени сомнения, что нужно только приказать, и все будет исполнено.

— Ваше величество…

— Говори!

Я подумал, прикинул стоимость мощного трансформатора, даже без гугла знаю, социалка не покроет.

— Нет, — сказал я. — Увы и ах, но не получится.

— Почему?

— Он стоит кучу денег, — пояснил я. — А я человек романтично бедный, свободный художник, странствующий рыцарь, поющий дервиш… выбирайте, что нравится, но у таких не бывает денег, даже если они бывшие принцы или короли, такое уже бывало в смешной истории человечества.

Она сказала в королевском нетерпении:

— Говори яснее!

— Как бы это сказать, — произнес я. — Думаю, даже королям иногда недостает средств, чтобы закончить победоносную войну или даже начать. Вон у нас Кёльнский собор четыреста лет строили, все денег недоставало… или разворовывали? Так вот, ваше величество, я даже не король, вдруг если вы не знаете.

Она посмотрела исподлобья.

— Тебе недостает средств?

Я скромно потупил глазки.

— Совершенно верно. Как всем существам на свете. Только мне больше всех… хотя я в них и не нуждаюсь, я бедный, потому что…

— Дурак? — досказала она.

— Честный, — возразил я с достоинством бедного художника. — А честные всегда бедные.

Она спросила в нетерпении:

— Сколько требуется?

— Не знаю, — ответил я честно. — Мне хватало накопителя в моем мобильнике. Но тут нужен покрупнее и помощнее. Даже не представляю, насколько. А это дорого.

Она спросила быстро:

— А как у вас получают деньги?.. Зарабатывают, воруют, грабят, продают поместья и замки родителей?

Я пробормотал:

— Все способы существуют, но у всех серьезные изъяны. Зарабатывать пришлось бы лет сто… я же безработный, грабить непросто, за всеми следят постоянно, продать тоже нечего…

Она на миг задумалась.

— А если есть? В вашем мире демонов как относятся… к бриллиантам?

— Бриллианты форева, — ответил я, — они вечны и неизменны в этом мире, хотя цена и колеблется, но чуть- чуть. Вместе с колебаниями генеральной линии партии, так теперь именуют рынок.

Она взглянула мне в глаза.

— Ты уже догадался, вижу. Возьми вот этот, с рукава. Если недостаточно, возьмешь больше. Даже все!.. Мне очень важно вернуться как можно быстрее.

— Да, — сказал я поспешно, пряча глаза, — бриллианты у вас еще будут. Все королевство ваше… Ваше величество, я возьму с вашего разрешения эту штуку, что вы любезно предложили. Пусть его оценят, а там увидим…

Она передала мне этот блестящий ограненный камешек в затейливой оправе, наши пальцы на мгновение соприкоснулись, я ощутил холод, словно потрогал лапу земноводного.

— Тебе надо будет уехать?

Я помотал головой.

— Нет, покажу прямо сейчас…

Она произнесла просто и по–королевски:

— Отдаю все украшения с платья, а также серьги и ожерелье. Это самое дорогое, что есть в королевстве Нижних Долин.

— Ваше величество, — произнес я в сильнейшем смущении, — это как–то нехорошо лишать женщину самого ценного в ее жизни… вы за эти побрякушки убить можете, но я готов рискнуть и попытаться с вашего позволения и одобрения такого святотатства. Этот бриллиант, не самый крупный и заметный, я отнесу в ювелирный… В смысле, покажу… Ох, что я несу, вы меня смутили, ваше величество…