Читаем без скачивания Однозначно мертв - Шарлин Харрис

Это звучало почти как само собой разумеющееся.

— Я ценю это, — сказала я, и в моем голосе прозвучала несгибаемость. — Но я просто хочу, чтобы мне заплатили.

Между нами повисла тишина, хотя бар вокруг стола Эрика шумел как обычно.

— Скажи мне правду, — сказал Эрик. — Ты приехала сюда просто потому, что хотела побыть со мной? Ты еще не высказала мне, как сердишься на меня за то, что я обманул тебя с ножом. И ты определенно не собираешься это делать, по крайней мере, сегодня. Мы еще не обсудили мои воспоминания о том времени, которое мы провели вместе, когда ты прятала меня в своем доме. Ты знаешь, почему я оказался так близко от твоего дома, когда убегал по морозу на той дороге?

Его вопрос был столь неожидан, что я онемела. Я не была уверена, что хотела знать ответ. Но, наконец, я все-таки произнесла:

— Нет, не знаю.

— Ведьма наложила на меня проклятие, и оно активизировалось, как только Клэнси ее убил… Оно заключалось в том, что я буду находиться рядом с той, кого жаждет мое сердце, и даже не буду этого осознавать. Это ужасное проклятье, и Хэллоу должна была обладать огромным мастерством, чтобы наложить его. Мы обнаружили его на страничке с загнутым уголком в ее книге заклинаний.

Мне было нечего сказать. О таком я даже и подумать не могла.

Это было впервые, когда я пришла в Фэнгтазию просто поговорить, а не была вызвана по каким-то неотложным вампирским делам. Узы крови или что-то более очевидное?…

— Наверное… мне просто была нужна компания, — сказала я. — А не вытрясти из тебя душу разборками.

— Это хорошо, — он улыбнулся.

Я не была уверена, так ли это было.

— Ты знаешь, что мы не по-настоящему женаты, правда? — сказала я. Мне нужно было сказать хоть что-нибудь, лишь бы забыть то, что произошло. — Я знаю, что вампиры и люди могут вступать в брак, но не в Луизиане.

— Я знаю, что если бы я не сделал этого, то прямо сейчас ты бы сидела в маленькой комнатке в Неваде, слушая Фелипе де Кастро, пока он улаживает свои дела с людьми.

Ненавижу, когда мои подозрения подтверждаются.

— Я спасла его, — сказала я, изо всех сил пытаясь не ныть. — Я спасла ему жизнь. Он обещал мне дружбу. Я думала, что это означает защиту и поддержку.

— Он хочет защищать тебя в непосредственной близости от него, поскольку знает, на что ты способна. Он хочет получить те возможности, которые ты можешь ему дать, напрямую, минуя меня.

— Сомнительная благодарность. Я могла позволить Зигеберту убить его, — я закрыла глаза. — Проклятье, в голове не укладывается.

— Теперь он не сможет тебя заставить, — сказал Эрик. — Мы женаты.

— Но, Эрик, — в моей голове было столько возражений по этому поводу, что я даже не знала, с чего начать. Я обещала себе, что не буду спорить сегодня, но в итоге была как разъяренный Кинг-Конг. Я просто не могла это пропустить мимо ушей. — Что, если я встречу кого-то еще? Или ты… Слушай, а что означает быть официально женатым? Расскажи мне.

— Ты слишком расстроена и устала для серьезных разговоров, — сказал Эрик.

Он откинул свои волосы на спину, и женщина за соседним столиком произнесла «Оооооооооо!». — Тебе просто нужно понять, что теперь он не может к тебе прикоснуться, никто не может, не спросив у меня разрешения. И наказанием за нарушение является окончательная смерть. Это та ситуация, когда моя безжалостность сослужит нам хорошую службу.

Я глубоко вздохнула.

— Да, ты прав. Но это не конец разговора. Я хочу узнать все о нашем новом положении, и хочу знать, смогу ли избежать этого, если все станет совсем невыносимо.

Эрик смотрел на меня своими голубыми, как ясное осеннее небо глазами. Они были такими невинными и бесхитростными…

— Ты узнаешь всё, как только этого захочешь, — сказал он.

— Слушай, а новый король знает о моем прадедушке?

Лицо Эрика стало каменным.

— Я даже представить себе не могу, как Фелипе отреагирует, когда узнает это, моя радость. Билл и я — это все, кому на сегодняшний день это известно. И пусть всё так и остается.

Он снова взял мою руку. Я могла почувствовать каждый мускул, каждую косточку сквозь холодную плоть. Словно взялся за руки со статуей, очень красивой статуей. И я снова на несколько минут почувствовала странную умиротворенность.

— Я должна ехать, — сказала я, сожалея, а не извиняясь за свой отъезд. Он наклонился ко мне, и легонько поцеловал в губы. Когда я отодвинула стул, он поднялся, чтобы проводить меня до двери. Я почувствовала, как в меня вколачивались завистливые взгляды фанатов изо всех уголков Фэнгтазии. Пэм была на своем обычном месте, и оглядела нас с ледяной улыбкой.

На какой бы «уси-пуси» ноте мы не прощались, я сказала:

— Эрик, когда я приду в себя, я прихвачу твою задницу за то, что ты поставил меня в эту дурацкую ситуацию и вынудил дать обет.

— Дорогая, ты можешь прихватить мою задницу в любой удобный для тебя момент времени, — сказал он очаровательно и направился к своему столу.

— Вы двое… — Пэм закатила глаза.

— Эй, я-то ничего не сделала, — ответила я, не будучи в полной мере уверенной, что это правда. Но это был хороший завершающий удар, и я заработала очко перед тем, как выйти из бара.

Глава 7

На следующее утро Энди Бельфлер позвонил мне, чтобы дать зеленый свет на открытие бара. К тому времени, когда на месте преступления сняли ленту, в Бон Темпс вернулся Сэм. Я была так рада видеть своего босса, что мои глаза наполнились слезами. Управлять Мерлотом оказалось намного сложнее, чем я себе представляла. Каждый день было необходимо принимать решения и удовлетворять огромную толпу людей: клиентов, работников, поставщиков и доставщиков. «Налоговик» Сэма звонил с вопросами, на которые я не могла ответить. Через три дня выходили сроки оплаты счетов, а у меня не было права первой подписи.[17] В кассе накопилось много денег, которые необходимо было сдать в банк на хранение.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и спросила Сэма о его матери, хотя чувствовала, что готова разболтать обо всех своих проблемах, как только мой шеф вошел в заднюю дверь бара.

После недолгих объятий Сэм откинулся на своем скрипящем стуле за столом. Он закинул ноги на его край и посмотрел мне прямо в лицо.

— Она уже говорит, ходит и в целом поправляется, — сказал он. — Впервые нам не нужно придумывать историю, чтобы объяснить ее быстрое выздоровление. Мы забрали маму домой сегодня утром, и она уже пытается что-то делать вокруг дома. Мой брат и сестра задают ей миллион вопросов, какие только могут придумать. Они даже, кажется, в некотором роде завидуют мне, ведь я единственный, кто унаследовал «особенность».