Читаем без скачивания По ту сторону барьера - Иоанна Хмелевская

За двадцать пять лет своей предыдущей жизни я привыкла относиться к мужскому полу с холодной учтивостью, так нас, девиц, воспитывали. И эти, казалось бы, забытые навыки вдруг неизвестно откуда вернулись. К обоим своим ухажерам я старалась относиться одинаково, ничем не показывая истинного отношения ни к одному из них, хотя сердце мое разрывалось от любви и со страшной силой тянуло лишь к одному из них.

Завязался довольно оживленный разговор, во всяком случае я очень старалась. Разговор ни о чем, поистине светский. Правда, один раз Гастон с сочувствием и довольно туманно намекнул, что некие неприятные вести из Парижа от месье Дэсплена могут испортить мне отдых на море, и поинтересовался, не звонил ли еще мой поверенный. Я ответила отрицательно и выразила удивление — как мог звонить месье Дэсплен из Парижа, ведь он, насколько мне известно, собирался на целый месяц уйти в летний отпуск и запереть свою контору. И тут выяснилось, что отъезд в отпуск ему пришлось отложить из-за очень важных событий, касающихся непосредственно меня. Откуда Гастон мог узнать об этом? Словно догадавшись о моих сомнениях, Гастон де Монпесак пояснил — он на скачках встретился с Полем Реноденом, и тот ему вкратце об этом и рассказал. Оказывается, ипподром в Монтийи, недалеко от доставшегося мне в наследство прадедова дома, вовсю развернул свою программу летних скачек и бегов.

И тут мы сразу заговорили о лошадях, благодаря чему я получила возможность наконец-то сказать что-то умное. Кстати вспомнилось, что в Довилле, который находится совсем недалеко от Трувиля, тоже устраивают бега, и мне бы очень хотелось на них побывать. Знаете ли, я так увлекаюсь лошадьми. Я не только совладелица акционерной компании, но и сама люблю ездить. И если бы господа были так любезны...

Господа, разумеется, были любезны, особенно Арман. Тот вообще повел себя вызывающе. И впервые показал, на что способен и с кем я имею дело. Совершенно наглым образом он демонстрировал перед этим, едва знакомым мне молодым человеком, нашу якобы тесную близость, давая понять, что если я с кем и поеду на ипподром — то только с ним. Все еще держась в рамках светской дамы, я попыталась укротить его взглядом, да куда там!

Во мне зародилось и укреплялось предположение, что он вообще не собирается покидать моего дома, напротив, пережидает второго гостя, намерен здесь остаться, как хозяин дома и вообще чуть ли не мой муж и повелитель. Тактичный Гастон уже намеревался поддаться этому давлению и удалиться, предполагая, что я желаю того же, чего и Арман. Вот-вот начнет прощаться, я по глазам видела!

По мне аж мурашки побежали, когда я представила, в каком окажусь положении. И вообще, не любила я, когда на меня давили, не считаясь с моим собственным желанием! И мне ужас как не хотелось, чтобы меня выставили перед Гастоном любовницей Армана. Да и вообще, пусть я живу в развращенном веке, в собственном доме я не намерена поддаться овладевшему миром разврату и вседозволенности, невзирая ни на что я остаюсь уважающей себя женщиной, а не секс-самкой! Пусть те, кому это нравится, живут в безбрачной связи, меняя мужчин как перчатки, которые, кстати, в этом веке, похоже, совсем отменили. Итак, пусть кому нравится меняет своих партнеров хоть каждый день. Их дело.

Но я не такая!

И так меня разозлила создавшаяся неловкая ситуация, что я даже не дрогнула, принимая решение. Извинилась перед гостями, заявив, что должна выдать распоряжения Флорентине.

Вот еще влияние светского воспитания. Я уже давно заметила, что теперешние женщины безо всяких церемоний удаляются в туалет, когда в том возникает потребность. И даже сообщают об этом вслух. В мое время женщина скорей бы лопнула, если больше терпеть невозможно, но ни за что не произнесла бы это неприличное слово. Вот и сейчас я бы запросто могла удалиться в туалет, хотя бы макияж поправить, носик напудрить, но сказалось воспитание, заложенное на генном уровне. И я в качестве предлога упомянула Флорентину. Впрочем, насчет Флорентины я не соврала. Я велела ей позвать Романа.

Роман, словно ждал, вырос передо мной через секунду.

— Мы немедленно едем в какой-нибудь ресторан, — быстро сказала я. — Все равно в какой, может, в какое-нибудь казино. И там пусть Роман ждет меня у самого входа, потому что я хочу оттуда выйти одна и побыстрее, как только смогу.

Отпустив Романа, я вернулась к гостям. Увидев меня, Гастон сразу встал, а я и не сомневалась, что он сейчас начнет прощаться. Ну, словно я его мысли читала! Не дав ему рта раскрыть, я позволила себе немного покапризничать. А именно — заявила, что мне захотелось провести вечерок в каком-нибудь приятном месте, где можно вкусно поесть и повеселиться.

Арман от неожиданности даже потерял обычную самоуверенность и на время не нашелся что сказать. Зато Гастон так и расцвел.

— Какое замечательное пожелание! — с искренней радостью воскликнул он. — Мне не хотелось признаваться, но я очень голоден и все посматриваю на часы, успею ли к закрытию бара в своем отеле. А пригласить мадам графиню в какой-нибудь хороший ресторан не решался...

— Рада такому чудесному стечению обстоятельств! — звонко рассмеялась я. — У меня тоже с каждой минутой растет аппетит, я чувствую, что еще не наелась вволю устриц, ведь много лет их не ела! Так что прошу вас, Гастон, выбрать такое место, где подают устрицы и долго играет музыка.

— Да везде! — угрюмо пробурчал Арман. Насчет устриц я малость приврала. Вообще-то я их люблю, но в данный момент из-за всех этих эмоций я совершенно лишилась аппетита. Впрочем, что за беда! Скажу — расхотелось. В конце концов, женщина на то она и женщина, чтобы менять свои прихоти, когда захочется.

Стали перебирать злачные места Трувиля. Я стояла за казино, ведь там мне будет легче ускользнуть от моих кавалеров, когда придет пора. Я не настаивала, чтобы ехать на моей машине, это могло возбудить подозрения в Армане, а машина Гастона и так стояла у входа дома. Уже садясь в его машину, я взглянула назад и убедилась, что Роман разворачивается, собираясь незаметно ехать за нами следом.

Сразу же войдя в казино, я наткнулась на Эву с Шарлем. Меня сей факт несказанно обрадовал, а вот Эву — чрезвычайно удивил, причем так, что она потребовала немедленных объяснений, для чего, разумеется, затащила меня в спасительный туалет.

— Не желаю я Армана — и все тут! — не стала ожидать я вопросов Эвы.

— А что? — не успокаивалась подружка. — Он оказался... не того?

— Не знаю. Я не проверяла.

Эва была просто поражена. Господи, как же у них все легко совершается!

— Так ты с ним...

— Вот именно. Ничего у меня с ним не было.

— Но почему? А мне казалось...

Правда сама вырвалась из моих уст.

— Да мне и самой казалось. Я просто не успела, еще бы немного, и я бы...

Язык я прикусила не из скромности, приличествующей вдове, а просто потому, что не сразу подобрала словечко, подходящее к данному случаю. В мои времена... эх, где эти времена? В мои времена говорили «отдаться мужчине». Теперь же я отлично понимала — смысл этого выражения совсем не отвечает его истинному содержанию. А как же тогда надо говорить? Не «отдаваться мужчине», а «подкладываться под него«? «Брать мужчину нахрапом»? Или еще как? Оказывается, многое в этом времени остается для меня тайной.

К счастью, Эву не интересовали лингвистические изыски. Она задала вопрос в лоб:

— Так почему же нет?

— Потому что в самый... момент подъехал Гастон Монпесак.

— Значит, ты с ним?..

— Вот с ним я бы не против, — заявила я со всей искренностью и прямотой XX века, отбросив скромность века прошлого. — Да не было ни времени, ни возможности. А вообще я хотела с тобой поговорить, чтобы ты мне помогла. Знаешь, не желаю я, чтобы Арман откалывал такие номера!

Сказала — и сама удивилась, вот же, овладела современной лексикой, выражаюсь вполне в духе времени.

— Какие номера? — не поняла Эва.

— Видишь ли, он ведет себя так, словно я с ним уже долгие годы... ну, нахожусь в связи. Держит себя нагло, при всех.... о, лапает!

— Особенно при Гастоне! — догадалась умная Эва.

— Ну да! А я вовсе не желаю, чтобы Гастон считал, будто мы... будто этот наглый Арман имеет на меня какие-то особые права.

— А чего же ты хотела? — рассмеялась Эва. — Он, считай, уже затащил тебя в постель, видел же полное твое согласие, так как же ему себя вести? Хотя, впрочем, не всякий мужчина стал бы демонстрировать перед другими ваши отношения. Однако здесь — случай особый. В Гастоне он инстинктивно почувствовал соперника и решил сразу показать, кто здесь хозяин. Я еще удивляюсь, как его кондрашка не хватила!

— Немного оставалось. Думаю, успокоился на том, что еще не все потеряно.

— И у него есть основания на это рассчитывать?

— Да нет же! — рассердилась я на подружку, которая никак не поймет главного. — Видишь ли, дело в том, что Гастон... ну как бы тебе потолковее объяснить...