Читаем без скачивания Кто ответит - Андрей Молчанов

Первые заработки, не обремененные вычетом подоходных налогов, были вполне безвинны: реставрация старинных полотен состоятельным клиентам. Все шло ровно, хорошо, но вскоре один из состоятельных был задержан как спекулянт художественными ценностями... И вот, правда, в роли свидетеля, но довелось посетить Прогонову и кабинет следователя, и народный суд, где со всей очевидностью ему дали понять, что его специальности и таланты могут представлять узкоуголовный интерес. Но круг состоятельных клиентов постоянно возрастал, возрастал и уровень жизни Прогонова, а соответственно и запросы, и потому уже приходилось рисковать сознательно... Впрочем, риск по мелочам Виктора Вольдемаровича более не устраивал. Жаждалось крупного дела, дабы единым махом разрешить финансовые проблемы и обеспечить себе жизнь спокойную, праздную, добычей хлеба насущного не омраченную. И такое дело Прогонова нашло. Судьба свела его с весьма энергичным человеком по имени Алексей, имевшим многозначительную кличку "Матерый". За внушительный гонорар Прогонов исполнил заказ на копию знаменитого итальянского мастера. - Фальшивку изготовили правдоподобную фантастически. Затем еще одну, еще... Дурные сны начали сниться Прогонову, нервная экзема обметала руки, но наркотик наживы намертво въелся в кровь, не отпускал. Сны снились не напрасно: вскоре вспыхнул скандал. Возмутился один из одураченных иностранцев. И затрепетал искусник Прогонов в преддверии краха... Чудом пронесло. Имя копииста в показаниях обвиняемых не прозвучало, но волк Матерый, приписав сотворение чуда себе, надел на Виктора Вольдемаровича ярмо раба, потребовав разного рода услуг: производства паспортов, водительских документов и многого другого, в частности изготовления произведений псевдо- Фаберже. И вновь пришлось Прогонову обливаться холодным потом дикого страха. Но в итоге он оценил досконально знающего преступную среду шефа: подделки сбывались на том рынке сбыта, где действовала большая группа аферистов, громко прогоревших и тем самым в потоке своей продукции скрывших маленький, но поистине золотой ручеек прибыли, вырученной Прогоновым и Матерым.

Каждодневный риск становился привычкой, но неприятности обходили Виктора Вольдемаровича стороной, и, хотя пули отчетливо свистели рядом, прикрытием их с фронта и с тыла выступал дальновидный Матерый. Ему Прогонов теперь верил слепо, впрочем, ничего иного просто не оставалось... Осторожность, естественно, соблюдалась неукоснительная: ни денег, ни орудий производства, ни продукции дома Виктор Вольдемарович не держал. А на конспиративную квартиру-мастерскую, снятую у надежного человека, где созидались старинные фламандские и французские полотна, ездил, соблюдая умопомрачительную секретность. Не ведал Прогонов одного: что существовал некий Иван Лямзин, тщательно фиксирующий все переговоры своего соседа с "рукодельником Вольдемарушкой".

- Разрешите пройти, Виктор? - спросил Ярославцев, встав в проеме двери.

- Простите, не имею чести... - низким, бархатным голосом отозвался Прогонов.

- Я от Матерого. - Ярославцев напористо шагнул в квартиру, снял пальто, мельком, в зеркале уследив за выражением лица Виктора Вольдемаровича. Это длинное, лицо с седыми бакенбардами, крупными зубами и длинным носом выражало недоумение и вместе с тем дружелюбие и любезность. Внешний вид хозяина отличался респектабельностью: белая сорочка без галстука, легкие, на тонкой подошве штиблеты, халат с серебряной и золотой ниткой узора...

- Прошу... - Рука Прогонова указала путь в комнату, где в прозрачном блеске паркета отражались чинно расставленные в горках фарфор и хрусталь.

Посреди комнаты, очень не к месту, стояло чучело пингвина, вызвавшее в Ярославцеве нескрываемое удивление. Тем более чучело было обуто в домашние тапочки без задников.

- Птичка-ласточка моя, - произнес Прогонов нежно и взял пингвина за крыло, - ну- ка, проснись, ну-ка ванну прими...

Тут глаз птицы внезапно раскрылся: живой, блестящий... И пингвин, оказавшийся вовсе не чучелом, переваливаясь, вышел вон.

- Живу один, холостякую, - поделился Прогонов, затягивая ловкими, холеными пальцами узел на поясе халата. - Вот... завел животное. Экзотика, понимаете ли...

- М-да, - согласился Ярославцев, - чего-чего...

- Ходит сам в туалет, спускает за собой воду, любит принимать душ и обожает тяжелый рок, - гордо доложил хозяин. - Спит стоя. Очень удобно.

- Признаюсь, удивили, - сказал Ярославцев, усаживаясь в изысканное кресло из карельской березы. - Готов отплатить вам тем же. Не возражаете?

Любезное выражение лица Виктора Вольдемаровича трансформировалось в благожелательную озабоченность. Забарабанил выпуклыми ногтями по ореховому столику с инкрустацией слоновой кости.

- Коньяк? - вопросил галантно.

- Товарищ Прогонов, - начал Ярославцев, игнорируя предложение о коньяке. - Разрешите наконец представиться. Я - Хозяин. Такой пошлой кличкой, увы, меня окрестили дурные люди. Но я тот самый человек, на которого неоднократно ссылался ваш друг Матерый, как на избавителя якобы от прокурорских напастей и милицейских происков.

- Якобы, - вдумчиво повторил Прогонов. - Та-ак. А нельзя ли разъяснить, в чем суть прокурорских напастей и вообще ваших намеков?

- Извольте, - кивнул Ярославцев. - Разъясняю. Процедура разъяснений оказалась для Прогонова весьма неприятной: от слов собеседника он морщился, как от болезненных уколов, однако в глазах его проявилась готовность, отбросив ложную дипломатию, вести дальнейшие переговоры без затей, напрямик.

- Ну-с, довольно, кажется. - Ярославцев перевел дух. Теперь - хорошие новости: надеюсь, первая наша встреча окажется и послед... нет, предпоследней. Также надеюсь, что на последней встрече получу от вас несколько необходимых мне документов. Два-три чистых бланка советских паспортов, клише печатей к ним, водительские удостоверения с десятком-другим запасных талонов, а то мои, ваши, вернее, он вытащил из бумажника зеленые, с красной полосой карточки, - уже на исходе...

Мрачная тень легла на лицо Прогонова.

- Нет, - сказал Ярославцев. - Адрес секретного цеха на Пресне мне известен... там просто музей вещдоков... так что это не провокация, а деловой разговор, означающий: за подобные услуги вы получите еще и солидные деньги. Шантажировать же вас своей осведомленностью я не намерен. Эта осведомленность - лишь залог и подтверждение моей благожелательности.

- А! что означают, в свою очередь... солидные деньги? - спросил Прогонов с мягким сарказмом.

- Тысяч восемь... десять.

- Солидные? - переспросил Прогонов вежливо. - Вам не откажешь в чувстве юмора, дорогой гость.

- Бросьте паясничать! - Ярославцев рывком приподнялся из кресла.

Облезлые брови Прогонова вздернулись вверх, он засмеялся.

- Ну, право... Что за манеры? Вам-то уж не к лицу... Такой респектабельный господин...

- Вы правы. Извините. - Ярославцев вновь уселся в кресло. - Нервы. И вот еще... Главное. - Он вытащил паспорт Джимми. - Нужна копия. Один в один. Только с иной фотографией.

Прогонов достал из черепахового футлярчика небольшие, в позолоченной оправе очки. Полистал паспорт. Положил его на столик. Затем грустно и коротко заявил:

- Невозможно.

- Не принижайте высоту своей квалификации, - отмахнулся Ярославцев. - И... не вынуждайте меня прибегнуть к грубым приемам.

- Кстати, Матерый тоже сегодня меня навестил, неожиданно поделился Прогонов. - И тоже - заказы впрок... Не такие, конечно... - Кивнул на паспорт. - Ординарнее, попривычнее... Значит, где-то запахло горелым. Да! Оживился. - А почему бы Леше не представить вас мне в официальном порядке? И каким образом вы...

- Потому что вы - его капитал, - ответил Ярославцев. Тайный и неделимый. А каким образом?.. Оперативная работа. А ее методы огласке не подлежат. Хотя какие там методы сплошная импровизация...

- То есть вы совершаете воистину грабительское покушение на чужую собственность? - подытожил Прогонов. Отличненько. Но почему десять тысяч? Таким, кажется, обозначен гонорар, не ослышался? - Ладонью он бережно накрыл паспорт.

- Постыдитесь, Виктор Вольдемарович, - укорил Ярославцев. - Я ухожу из вашей жизни, оставляя вас в спокойствии и благоденствии. Вам бы уместно мне приплатить!

- Довод. Тогда, простите, вопрос сугубо интимного свойства: зачем вам именно туда? Я, к примеру, очень и очень вскользь наслышан, будто у Леши есть один карманный челюстно-лицевой хирург...

- Мне нравится их пестрая, буржуазная жизнь, - сказал Ярославцев. - Я безоглядно романтичен. Я авантюрист. Достаточно?

- Странно... - позволил себе порассуждать Виктор Вольдемарович, не принимая во внимание подчеркнутую сухость ответа. - Странно... А мне их жизнь... не нравится. Смотрю ее каждодневно по видеоканалам - собственным, разумеется... не нравится. Все деньги, деньги... Еще замечу: бездуховность и наплевательство на ближнего. Так это, так, права наша контрпропаганда. И преступность там кошмар беспросветный! Не говорю о гангстерах; улицы просто заполонены шпаной! Если бы нашей доблестной милиции на денек такую бы нагрузочку, как тамошней...