Читаем без скачивания Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна

Я покрутила книгу в руках, не зная, куда пока пристроить, чтоб не забыть унести, и из нее выпал сложенный лист бумаги. А это что у нас такое? Не дай бог, к книге любовная записка прилагается. Еще не хватало.

Но это оказалась дарственная короля Расстании на деревню Забытки. Надо же, а я в свете последних событий и забыла про нее. Интересно, как я умудрилась сунуть ее в книгу и даже не помнить об этом?

Я опустилась на кровать, тупо уставившись на гербовую тисненую печать, размазанную по моему имени, и широкий королевский росчерк. Таким почерком только секретные документы писать, все равно ничего не понятно, лишь по смыслу и можно догадаться. А я думала, что только я как курица лапой пишу.

Воспоминания густой тягучей волной нахлынули на меня, заставив сердце болезненно сжаться. Я в последнее время старалась вообще не думать об этом, надеялась, что вскоре боль и тоска пройдут сами по себе, но я ошиблась. Моя маленькая избушка в глухом лесу… Когда-то она была моим домом, я успела к ней привыкнуть и сродниться, а теперь ее нет. И, наверное, не будет никогда. Очень захотелось все бросить и рвануть сломя голову в далекий расстанский лес, где я знаю почти каждую травинку, каждый кустик…

В дверь поскреблись. Сенька не торопясь прошел в комнату, задрав хвост трубой, и вальяжно развалился на кровати.

– Что за манускрипт? – кивнул он на бумагу у меня в руках.

– Дарственная на Забытки, – горестно вздохнула я. – Вот думаю, сжечь ее, что ли? Зачем они мне?

– Совсем сбрендила?! – Кот подскочил от такого кощунства. – Даже не вздумай!

– Ну сам посуди, – принялась объяснять я. – Что я с ними делать буду? К какому месту прикладывать?

Сенька рассерженно зафыркал, выражая крайнюю степень возмущения. Весь его вид говорил о том, что в моих умственных способностях он усомнился уже давно, но сейчас окончательно уверился в их полном отсутствии.

– Неужели ты не хочешь вернуться? – задал он коварный вопрос.

Ну что мне ему ответить?

– Наверное, хочу, – не стала сильно кривить душой я. – Хотя бы для того, чтобы собственными глазами увидеть, что осталось от нашего дома, и больше никогда туда не возвращаться. Теперь мой дом здесь. К тому же я лешему обещала…

– Ну и что? Лишняя недвижимость никогда не помешает, – проявил кот деловую хватку. Все-таки с Виктором он не зря общается, иногда и у советника есть чему поднабраться. – И потом, не обманывай сама себя и меня заодно, – дернул ухом Сенька. – Ты безумно хочешь домой. Уж я-то знаю.

Мне осталось только подтвердить его правоту жалобным взглядом. Правильно говорят: животных и детей черт обманешь.

– Как ты думаешь, – спросила я, после непродолжительного молчания, – Александр…

Кот прекрасно понял, что я имею в виду, и состроил такую гримасу, что психический диагноз поставить самой себе труда не составило.

– Алена, – участливо заглянул он мне в лицо, – князь, в отличие от тебя, в здравом уме и твердой памяти и про стрелы бемиранские хорошо помнит. Он тебя даже к границе Трехгории не подпустит, пока твой горе-стрелок не будет найден.

Наверное, он прав. Но если быть с собой до конца честной, то домой хочется со страшной силой. Тянет меня туда, соскучилась. Признаваться просто сама себе раньше не хотела. Там все мое, родное. Я уже, правда, и к замку немного привыкла, но…

– Ну и что же мне с этими Забытками делать? – постаралась я отогнать грустные мысли о том, что еще неизвестно когда попаду в свой лес. – Вот еще проблема на мою голову.

– А ты к Виктору сходи, – подал идею Сенька. – Он у нас специалист по международным вопросам – должен знать.

Вот спасибо тебе, дорогой, нашел что предложить. Хотя…

Я, как порядочная, постучалась, прежде чем распахнуть дверь кабинета, и вошла. Виктор поднял глаза от бумаг, но, увидев меня, воззрился с недоумением. Чтобы я сама к нему пришла? Такого еще никогда не было.

– Тебе чего? – не очень вежливо спросил он. – Если ты решила проверить на мне действие своего очередного эликсира, то лучше выбери другую жертву, я занят на ближайшее столетие.

И он снова принялся что-то строчить, давая понять, что уделять мне свое драгоценное время не намерен. Но я отставать не собиралась.

– Виктор, если ты будешь и дальше таким подозрительным, то не протянешь и половины. – Я подошла к столу и присела на уголок, предварительно отодвинув кипу писем.

– Если я не буду осторожным, – советник сделал ударение на последнем слове, – не поднимая головы от писанины, – то не проживу и четверти, находясь в твоей компании. Ты кого угодно в гроб загонишь, а потом скажешь, что нечаянно.

– Такое впечатление, что ты только и ждешь, когда же я приступлю к твоему умертвлению.

– От тебя всего можно ожидать. И слезь со стола, ты мне мешаешь.

Вот и поговорили.

– Виктор, мне нужна твоя помощь, – приступила я к тому, зачем, собственно, и пришла, проигнорировав его замечание про стол.

Советник оторвался от своего занятия (наверняка очень нужного и важного, но мое тоже не пять копеек стоило) и уставился на меня так, будто я предложила ему на мне жениться.

– ЧТО тебе нужно? – оторопело переспросил он, похоже сомневаясь в нормальности своего слуха.

– Виктор, я серьезно. Можно подумать, от меня ничего, кроме пакостей, не ждут. Придется разочаровать – издеваться сейчас я была не настроена.

Но он мне не верил. Совсем. Что и выразил всем своим видом, откинувшись на спинку бархатного кресла и скрестив руки на груди. Его насмешливо-удивленный взгляд я проигнорировала и протянула дарственную.

Виктор машинально взял бумагу и пробежал глазами.

– И чего ты хочешь?

– Что мне со всем этим делать?

– Можешь повесить на стенку в рамочку и любоваться три раза в день после еды.

Я начала злиться. Вот дрянь какая! Если я не разбираюсь в таких вопросах, это еще не повод для насмешек. Сам-то он не всесторонне развитый вундеркинд, есть кое-какие пробелы в знаниях, убедилась.

– Обратишься ты ко мне за помощью, – прошипела я, выхватывая у него из рук дарственную и спрыгивая со стола. – Я, можно сказать, к тебе как к другу пришла, а ты…

И с гордым видом направилась к двери, пылая праведным гневом. Ведь подозревала, что этот хвостатый гад меня на смех поднимет, но надеялась на лучшее. Излишняя вера в людей, а в советника особенно, меня когда-нибудь точно погубит.

– Алена, подожди! – окликнул он меня, когда я уже схватилась за дверную ручку. – Не обижайся.

– На обиженных воду возят, – огрызнулась я. – Я же просто зверствую.

– Ладно, – пошел Виктор на мировую – Давай нормально поговорим.

Интересно, его так моя угроза напугала или неожиданно совесть проснулась? Мне почему-то больше верилось в первое, потому что второе не могло проснуться просто по определению, да еще и по отношению ко мне.

– Мы уже поговорили, – проворчала я, но уходить пока не торопилась. – Сама разберусь, методом проб и ошибок, не впервой.

Виктор выполз из-за стола и подошел ко мне.

– Что тебе непонятно? – Он кивнул на бумагу, зажатую в моей руке.

Я немного подумала и честно ответила:

– Все. Я в принципе не знаю, что с этим делать и чем мне это грозит. А ты еще издеваешься.

– Садись, непонятливая ты наша. – Он указал мне на диванчик, а сам прислонился к столу и пустился в пространные объяснения.

Он долго и нудно говорил про ответственность за вверенную мне собственность, произведение необходимых преобразований по личному усмотрению, какие-то налоги, доходы, изменения и много чего еще. Но самое главное – какими словами. Я старалась слушать как можно внимательнее, но мое положение усложнялось тем, что я почти ничего не понимала. Он издевается надо мной, что ли? Тут уже не просто словарь, тут переводчик нужен. Единственное, что мне удалось для себя уяснить из всей его длинной лекции, – это наличие у меня нового источника головной боли. Причем в хронической международной форме.

– Теперь поняла? – подытожил он контрольным вопросом свою лекцию.