Читаем без скачивания Больше никаких признаний - Луиза Розетт

Мне настолько хорошо, что я решаю испытать удачу.

В физическом плане Джейми не переходит границы. Я принимаю это — я младше, чем он. Но мне уже не четырнадцать. Я готова для большего. И если это должно случиться по моей инициативе, пусть так и будет.

Мы лежим на боку, лицом друг другу, и целуемся. Медленно, надеясь, что он ничего не заметит, пока не будет слишком поздно, я просовываю руку между нами и веду ее к той части его тела, с которой я не представляю, как обращаться, что бы под этим ни подразумевалось.

С Джейми Форта никогда не заканчиваются вещи, с которыми я не знаю, что делать. Но настало время начать во всем разбираться.

Джейми ловит мою своевольную руку.

— Что ты собралась там делать?

— Хочу сделать тебе приятно. — говорю я. — Хочу научиться.

Он вздыхает, как будто я попросила его взять меня с собой в обувной магазин.

— Внизу твой брат.

Я улыбаюсь.

— Джейми, я знаю, что ты человек чести, но разве не Питер просил тебя присмотреть за мной в девятом классе, помнишь? Если бы он этого не сделал, ничего бы не было. Это его вина, что я в тебя влюбилась, — говорю я.

Я выдергиваю руку.

Он сомневается, но я делаю успехи — могу сказать это по тому, что чувствует моя рука, когда оказывается в месте назначения.

— Джейми, — шепчу я, — ты считаешь меня сексуальной?

Для меня это звучит глупо, будто я копирую какую-то девушку из какого-то фильма. Кем бы она ни была, у нее гораздо больше уверенности, чем у меня, а я лишь говорю то, что хочет сказать она. Я медленно отодвигаю руку, словно мне такие дела не впервой. Он опять меня останавливает и поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.

— Говорю, как есть: мы не занимаемся сексом, — говорит он с таким осуждением, что я немного обижаюсь.

— Джейми, что происходит? Почему ты настолько… — не знаю, как сформулировать вопрос, поэтому заканчиваю, — против этих вещей?

— Потому что ты до сих пор называешь секс «этими вещами», поддразнивает он.

— Да, ладно, тебе, — говорю я, чувствуя, что краснею. — Ты же знаешь, о чем я спросила.

— Мы не будем торопиться, — говорит он.

— Да, я знаю. Мы так и делаем. Но мне это не нужно.

И тут до меня доходит, что в отношениях всегда участвуют двое, и второй человек — это не я. Наверно, немного чувствительности мне не помешает.

— Мм, а тебе? Тебе нужно не торопиться?

Он качает головой.

— Я не хочу, чтобы ты начинала так, как я, вот и все.

Прошлой весной, после того, как я наорала на Джейми, потому что его бывшая девушка сказала мне, что потеряла девственность с ним, а потом я впервые призналась ему в любви — не лучший момент выбрала — Джейми рассказал мне историю о том, как лишился невинности на вечеринке, когда они с девушкой были под кайфом.

Ей было семнадцать. А ему тринадцать.

Сначала я спросила его, законно ли это. Потом спросила, понравилось ли ему.

Он сказал, что там нечему нравиться, и от этого мой мир чуть не рухнул.

— Джейми. Мне не тринадцать, — пытаюсь вернуть руку обратно.

— Просто… Просто дай мне это сделать, — шепчу я.

Он продолжает упрямиться, но у меня в запасе есть еще один прием. Прошлой весной я узнала, что есть три слова, которые полностью разбивают оборону Джейми. Это было ошибкой — впервые их использовать, когда он установил между нами физическую дистанцию.

Я не собираюсь повторять свою ошибку.

Смотрю прямо на него и говорю:

— Я тебя люблю.

Его дыхание замирает. Он пытается прочесть что-то в моих глазах, понять, не пустые ли это слова, словно не может поверить, что его можно любить. Я провела так много времени, обдумывая идею о непонятом Джейми, с которым плохо обращались, что отказываюсь на это отвлекаться. Хотя думаю, это безумно грустно, что он не верит в мои слова. Я люблю его… и собираюсь это продемонстрировать.

Он отпускает меня и запускает руку себе в волосы. Я добилась своей цели — теперь ему трудно мыслить здраво. Целую его, не дожидаясь ответа. Я знаю, что сейчас он меня не остановит — я это чувствую. На этот раз я трогаю его по-настоящему, не убирая руку. Как же круто понимать, что я вызываю такую реакцию — он меня хочет.

Есть тысяча вещей, которые мне хочется сказать, но я не рискну рассеять эту магию. Двигаю рукой вверх-вниз по туго натянутой ткани его джинсов, пытаясь измерить успешность своих действий по тому, как он меня целует. Через минуту он дергается под давлением моей руки и делает резкий вдох.

— Все… нормально? Так и должно быть? — спрашиваю я.

Он отвечает поцелуем настолько неистовым, что можно испугаться, если не считать того, что я за всю свою жизнь не чувствовала ничего более впечатляющего.

Свободной рукой я берусь за молнию на его джинсах, но он хватает меня за запястье.

— Одна вещь за раз, — его голос звучит низко и грубо.

— Просто хочу…

— Я знаю, — говорит он. — Ты… приятные ощущения.

— А ты… от этого получится?

Он пристально смотрит на меня, в его глазах мелькают золотистые искорки.

— Ты хочешь спросить, кончу ли я?

Я внезапно чувствую себя так, будто меня выкидывают из команды, но бьюсь изо всех сил, чтобы остаться в игре — теперь я не могу сдаться. Смотрю ему в глаза. Я почти не дышу, когда ему отвечаю, а мой голос звучит, как еле слышный шепот: — да.

— Ну, так и спроси.

Никогда ни разу — в своих фантазиях о Джейми я не представляла, что он будет со мной так разговаривать. В его словах есть вызов, и я точно знаю, какой именно. Если я хочу играть на этом поле — вопреки его лучшим побуждениям — я должна доказать, что могу подкреплять слова действиями.

Довольно справедливо. Игра начинается.

Делаю глубокий вдох.

— Джейми, шепчу я, — если я продолжу так делать, ты кончишь?

Джекпот.

Он присматривается ко мне, а его рука ложится на мою, быстро и сильно дергает молнию на джинсах, а потом он лежит, практически не двигаясь. Его дыхание заходится во вздохе. И его лицо. Его красивое лицо становится диким и просветленным одновременно.

Все это, без сомнений, самое поразительно прекрасное зрелище, которое мне довелось видеть за шестнадцать лет своей жизни.

Проходит минута, а он лежит тихо — мне уже кажется, что он заснул. Но он открывает глаза и улыбается своей полуулыбкой.

— Что? — затаив дыхание, спрашиваю я.

— Ты бы видела сейчас свое лицо.

— Было потрясающе. Мы можем еще раз? — говорю я, чтобы его рассмешить.

Он обнимает меня и притягивает ближе. Мы лежим рядом около минуты, прислушиваясь к звукам вечеринки, доносящимся снизу, а потом он говорит: